Капитан Два Лица

Уже в первый вечер, засыпая, принц пообещал себе, что капитан не пожалеет о своем поступке, и действительно делал все, что ему велели.

Впрочем, Тайрэ давал мало грязной работы, даже палубы приходилось убирать лишь после бури. Чуть чаще — ставить и спускать паруса, потому что ветер дул капризный, переменчивый. Кирнас, Морской Путник, по легендам — дитя самой Лувы и бога удачи Вистаса. Любитель путать дороги и ломать мачты.

«Ласарра» шла спокойно, под флагом торгового корабля. Если кто-то появлялся на краю воды, она чуть меняла курс и скрывалась от чужих глаз. Тайрэ не хотел ни на кого нападать; он явно берёг силы, хотя судно с таким внушительным арсеналом могло взять практически любой средний корабль, даже не завязывая ближнего боя. Ино немного расстраивало бездействие, но выказывать нетерпение он перестал быстро. Потому что, едва слыша что-то подобное, Тайрэ загонял его на мачту поправить какой-нибудь канат или отсылал убираться в трюм.

Казалось, новая странная жизнь так и останется спокойной. Но впервые драться с капитаном плечом к плечу Ино пришлось раньше, чем, скорее всего, ожидали они оба.

…В захолустном порту Имэ-Гаронадо, месте встреч самых сомнительных обитателей Заморья, Гоцугана и Морского Края, Тайрэ предстояло «свидание с приятелем». Здесь нужно было уточнить координаты нужного острова: в архипелаг Пирокко их входило около трёх дюжин, а пленную команду держали на одном. «Приятель» был из бывших королевских шпионов, перешедших в Агонаду — гильдию Вольных Следопытов. Принц с детства слышал самые разные проклятья в адрес этой таинственной гильдии: люди оттуда могли узнать практически что угодно и о ком угодно. Свои сведения — и даже примерную карту с помеченными безопасными бухтами — получил в назначенном трактире и капитан «Ласарры».

Ино, которого Тайрэ взял с собой, старательно замотав в одежды заморских юношей и заставив накрасить веки углем по местной моде, во все глаза смотрел на следопыта. Больше всего, помимо быстрой и совершенно непонятной речи, состоявшей из смеси двух или трех диалектов и жаргонов, принца поразило лицо. Смуглое, и это все, что удалось потом вспомнить. Даже мнение о цвете глаз Ино менял три раза. Черты не запоминались; выскальзывали из памяти, как живая рыба из рук. А ведь незнакомец просидел рядом не меньше пяти швэ.

Закончив и ссыпав в карман свою оплату, следопыт исчез: опорожнил кружку настоянной на жемчуге висхи, буквально «стёк» со стула и слился с гомонившей вокруг толпой. Ино хотел проводить его взглядом, но больше не нашел. Тайрэ усмехнулся.

— Даже никаких талисманов и артефактов, никакой отводящей магии. Старая школа.

— А новая есть?

— Нет. И слава богам.

Они решили пообедать прямо здесь: в большом, шумном и многолюдном заведении подавали быстро и много, а еще не приглядывались к посетителям. Но Тайрэ не успел даже подозвать к себе кого-нибудь из обслуги, а только поднял руку. Тут же громкий голос с неприятным, будто режущим, незнакомым Ино акцентом перекрыл все остальные:

— Любезные маары, кому-нибудь нужна девочка?

Тайрэ опустил руку и выругался сквозь зубы. На пороге трактира появился и быстро пробрался в самую середину зала крупный, одетый по-заморски мужчина с желтоватым лицом. На веревке за собой он волок голое существо, скалившее белые зубы и сверкавшее золотыми глазами. Девочка была чёрной, как уголёк. Ино безошибочно узнал в ней одну из народа нуц и застыл от ужаса, когда она уставилась на него в упор.

Мужчина повторил вопрос, вздергивая веревку повыше и притягивая девочку к себе. Она закашлялась, потом громко и картаво выругалась. И тогда наступила уже полная тишина, в которой отчетливо прозвучал только скрип отодвигаемого стула и чей-то чих.

Мужчины и женщины трёх пиратских гильдий, следопыты, воры, наемники и просто разномастные существа со всего света с любопытством разглядывали приведенную дичь. Никто не был удивлен, и Ино понял, что работорговец часто притаскивается сюда реализовывать остатки товара. Судя по бешеному нраву маленькой нуц, вряд ли на рынке нашлось много желающих купить ее в гарем или даже в прислугу. Ино она казалась красивой, но ему было известно, что все женщины этого народа красивы и примерно одинаковы. Правда, других женщин, а тем более девочек нуц он никогда не видел вживую: в Альра’Илле этот народ появлялся редко.

Кто-то предложил три нари — две с четвертью сотни варров, среднюю цену на непородистого охотничьего пса. Торговец ответил презрительным плевком и, изловив девочку за плечи, продемонстрировал ее уже достаточно развитую грудь. Кто-то присвистнул. Девочка снова что-то выкрикнула. Ино покраснел и повыше, до самых глаз, надвинул на лицо полупрозрачный платок.

Все это время он, увлеченный происходящим, даже не вспоминал, что Багэрон Тайрэ сидит рядом. Теперь же, кинув на него взгляд, Ино увидел, что обветренное лицо непроницаемо спокойно. Казалось, капитан ждет чего-то, обратив в неизвестность пустой взгляд. Однако левая рука, иссеченная косыми шрамами, крепко сжалась в кулак.

— Может, мы… — начал шепотом принц.

Кулак стукнул по столу. «Закрой пасть», ясно без слов. Ино замолчал.

Работорговец пошел по залу, заговаривая со всеми, кто выказывал хоть немного заинтересованности в товаре. Выбирая, улыбаясь, то заискивая, то снисходительно повышая голос, когда начинался совсем смешной торг. Багэрон Тайрэ по-прежнему не двигался и — теперь точно — ждал. Ино вскоре понял чего.

— Любезный маар. — В их сторону пахнуло запахами сразу нескольких пряностей и верблюжьего пота. — Вижу, вы увлекаетесь гаремными юношами… не нужна ли вам еще девочка?

Маленькая нуц, кажется, устала: она уже не скалилась и лишь потерянно, затравленно взирала вокруг. Ино заглянул ей в лицо, и на этот раз она быстро отвела взгляд.

— Хм. Весьма соблазнительная мысль.

Тайрэ говорил медленно: цедя, растягивая слова, будто колеблясь. Торговец ждал. Наконец по тонким губам капитана скользнула слабая улыбка: он что-то решил.

— Я предложу вам за нее нечто более ценное, чем горстка золотых ракушек. Надеюсь, вы хорошо слышите?

— Как слепая донная рыба, — с достоинством кивнул мужчина. — И даже лучше.

Тайрэ слабо поманил его к себе, и работорговец наклонил голову. Отвлекшись, он чуть ослабил повод, на котором держал девочку. Тут же она перестала смотреть в пол.

Ино не уловил первого движения, не уловил броска. Он просто увидел, что нуц, уже прыгнув и впившись одной рукой в рубашку хозяина, а другой в его волосы, сомкнула острые белые зубы на открытом участке сальной шеи. Она прокусила не только кожу, но и артерию. А еще принц увидел — хотя не сразу поверил глазам, — что почти одновременно с этим Тайрэ всадил в грудь работорговца длинную, очень-очень тонкую спицу. Она не оставила заметного следа на ткани и тут же исчезла в рукаве капитана. Тело обмякло и сползло на пол; нуц уже не было рядом. Ино даже не заметил, как она сбежала. И это без всякой «старой школы» следопытов!

Странно, но тишина не вернулась в эти стены. Большая часть посетителей трактира давно возобновила разговоры, а кто-то теперь захохотал, бормоча что-то вроде: «Да, это такой народец!», «Вот же маленькая бестия!», «Не повезло бедолаге!». Тайрэ поднялся и бросил на стол монеты-ракушки за выпивку.

— Идем, Ино. Поедим в другом месте, тут смердит сильнее, чем на «Ласарре», когда там еще были свиньи и куры.

Ино послушно вскочил; он с трудом сдерживал желание спросить про иглу. Он был восхищен этим быстрым, небрежным и изящным убийством, граничащим с настоящим подвигом. Ведь вряд ли зубы нуц, пусть и острые, действительно нанесли крепкому мужчине серьезное увечье, хоть работорговец и оставил рядом с собой приличную лужу крови. Кровь все еще лилась постепенно ослабевающим фонтанчиком. Кстати, это не помешало кому-то немедленно занять освободившийся стол и громогласно потребовать двойную порцию ухи, а еще кому-то — проворно начать шарить у трупа в карманах.