Страница 33 из 37
В отличие от своей верховной властительницы, демон отличался эмоциональностью. Он довольно захохотал: мелкая козявка, вызывая его в очередной раз, допустила ошибку. Кровавые глаза пылали торжеством. Впочем, он не торопился выпить душу ничтожного червяка. Вместо этого сделал маленький осторожный глоток, нанес непоправимый ущерб разуму Пертримуса и гнусно хихкнул, предвкушая потеху.
Колдун же, поднявшись с колен, ошалело оглянулся вокруг и не сразу осознал, что находится в своем домишке. Ощущая на себе тяжелые пристальные взгляды кота, почти растворившегося в полутьме, и взъерошившего перья филина, Петримус безрезультатно попытался стереть кровавый поте, оставшийся на замызганных штанах после начертания пентаграммы. Тряхнул головой и внезапно на него снизошло озарение. Теперь колдун точно знал, что ему нужно делать. Перед внутренним зором его сиял Хрустальный Трон, у подножия которого валялось изувеченное тельце морской чайки.
Домашние "любимцы" все так же неотрывно следили за лихорадочными сборами чернокнижника. Сверкнула молния, ослепительная вспышка пробилась даже через щели в ставнях, почти наглухо закрытых, хотя вечер еще не наступил. Дальний раскат грома сотряс ветхую халупу. Проливной дождь забарабанил по дранке кровли. Дробный стук отзывался головной болью. Но Петримус не обращал внимания на грозные предупреждения измученного Мироздания.
С трудом завязав тесемки плаща (левая рука теперь заканчивалась ни на что не пригодной культей), он натянул шапку по самые брови. Колдун слишком спешил, а потому отбросил обычную осторожность и безбоязненно пустил самое мощное заклятие, на пределе своих сил. Взмах костяного посоха, и в хижине возник фосфорсцирующий квадрат перехода.
Далеко-далеко от сотрясавшегося в пароксизмах бури Хорлана ничто не предвещало нависшей опасности. Напротив, в детской царило то уютное затишье, которого так не хватало Рилану в его повседневной жизни. Именно затишье, а не абсолютная тишина, в гулком звоне которой так некстати всплывают ненужные воспоминания и грызущее душу чувство вины.
Здесь же нянюшки, рукодельничая переговаривались полушепотом, а царица рассматривала с царевичем прекрасные иллюстрации диковинной заморской книги, вполголоса объясняя сынишке удивительные картинки.
Ребенок прислонился к плечу матери, волнистые льняные кудри рассыпались по плечу Киры.
Император невольно залюбовался этой картиной, ему стало хорошо и покойно. Малыш ткнул пальчиком в рисунок:
- Вот! Та самая птичка, с которой я дружу!
Рилан подошел и взглянул на изображение. Над синими волнами парила подобная зигзагу молнии чайка. Он погладил светлую голову сына и осторожно спросил:
- А где живет эта твоя подружка?
Мальчик удивленно поднял на него голубые глаза:
- Везде, батюшка. Она отзывается мне в тронном зале, возле той красивой завесы с цветами. И в саду, и возле шкафчика на волчьих ножках. И здесь, в моей спаленке. А летаем вместе с нею, когда я сплю. Мы тогда отправляемся далеко-далеко туда, где живут смешные малыши, непохожие на нас. У них такие круглые глазки, небо у них сиреневое, а трава и листочки, словно матушкины аметисты. Но они добрые и тоже боятся Страшилища.
- Кого, кого? - изумленно переспросила Кира.
- Страшилища, мамочка! Оно огромное и хочет всех нас съесть. Я его тоже немножко боюсь, в Эля совсем-совсем - нет. Когда я как следует научусь ходить по сереньким тропкам, мы с ней и с малышами победим Чудище.
Кира побледнела и вскрикнула, прижала к себе ребенка. Рилан оттер капельки пота, выступившие на лбу. Он обернулся и, поймав взгляд Фредерика, кивнул ему на дверь.
В своем кабинете император от волнения принялся ходить из угла в угол, пытаясь переварить услышанное. Наконец, обернулся к верному слуге:
- Что скажешь?
Старик наклонил седую голову:
- Я уже говорил, Ваше Величество, Светозар отмечен судьбою.
Рилан внезапно вспылил:
- Глупости! Мне кажется, на него странным образом действует привезенная из Замка На Утесе завеса. На замок этот пала кара божья. Тогда посланный за Элис отряд нашел лишь трупы погибших обитателей. Воины привезли кое-что из уцелевшего ценного имущества, в том числе и эту завесу. Уже тогда я опасался проклятия, лежавшего на творении погибших женщин, но поддался уговорам и позволил повесить его в тронном зале...
- Однако же царевич именно тогда пошел на поправку, а злодей Симорин избегал приближаться к этой ткани, - тихо заметил верный слуга.- Напомню Вам и о том, что возглавлявший отряд Накир оказался прислужником колдуна. Возможно, не стоит принимать на веру его доклад о произошедшем. Кстати, все воины, сопровождавшие его, были затем отправлены на границу с владениями Солнцеликого. Недавно я проверил, что с ними сейчас. Получил донесение: в живых не осталось никого. Причем далеко не все пали в приграничных стычках. Многие скончались от желудочных колик.
Император тяжело опустился в кресло. Тревога за сына путала его мысли. Он хрипло спросил:
- Но почему Элис снится ребенку? И что означают видения о жутком Страшилище? Пожалуй, я действительно никуда не годный правитель, потому что не желаю своему сыну судьбы героя, павшего в боях за Отчизну. Хочу, чтобы он жил, был здоров и счастлив...
- К сожалению, мы не властны над своей долей, Государь. И даже провидцам, заглядывающим в будущее, как правило, не дано видеть то, что суждено им самим и их близким. Будем верить, что Светозар не только совершит подвиги, но и проживет долгую счастливую жизнь.
Рилан поднял лицо, залитое слезами:
- Это расплата за мои прегрешения...
Фердинанд не успел ответить ему. В коридоре послышался шум. Громкие крики сменились звоном оружия. Дверь личного кабинета императора сотрясли удары. Затем она распахнулась.
На лице высокого статного начальника стражи читалась растерянность. Прерывающимся голосом он сообщил, что в детской неожиданно возник сухопарый человечек. Глаза его сверкали безумием, а пальцы судорожно сжимали костяной посох, по которому бежали кровавые сполохи. Колдун схватил царевича и выбежал в переплетение коридоров дворца. При этом всех присутствующих охватило странное оцепенение, никто не мог двинуться и помешать злодею.
За спиной командира стражников возникло еще одна бледная от страха физиономия:
- Они... в малом тронном зале... Там грохот и дым...
Дейтвительно из плотно закрытых золоченных дверных створок сердцевинного зала дворца выползалии темные маслянистые отвратительно пахнувшие клочья. Рилан решительно оттолкнул ошеломленных стражников, рванул замысловатую бронзовую ручку, исчез в клубах зловонного дыма. Следом за ним в объятую мороком комнате бросилась царица.
Внезапно опаловый луч пронзил ирреальный мрак. Зигзаг крыльев с каждым взмахом все более развеивал объявшую зал тьму. Наконец все обрело четкие очертания. Изумленные очевидцы узрели мальчика стоявшего у двери в большой зал, где находился Хрустальный Трон. Раскинув руки в стороны, ребенок словно защищал проход в святая святых Светлоземья. Кира охнула и бросилась к сыну. Рилан же, стиснув кулаки, шагнул к сухонькому человечку с безумными глазами. Посох в руках колдуна еще источал слабые разряды молний. Питримус поднял его и с неожиданной силой обрушил на голову императора, затем протянул скрюченные пальцы к Светозару, с ужасом взиравшему на распростертое тело отца. И тогда словно ниоткуда вновь возник белый зигзаг крыльев. Чайка ударилась о невидимую преграду, взлетела повыше, спикировала опять, но вновь не смогла преодолеть защиту прислужника Тьмы.
Тот кривил губы в злобной усмешке, но все же невольно отступал, явно опасаясь крылатой воительницы. Шаг, еще один, еще... Спина колдуна коснулась великолепной расшитой самоцветными узорами завесы. В ту же секунду Питримус дико закричал, начал корчиться. Тело его таяло, растворялось в лучах заходящего солнца, заливавших комнату красноватым закатным светом.
Царица склонилась над мужем. Рилан шепнул: "Прости...", перевел взгляд на подошедшего сынишку, затем глаза его устремились ввысь в поисках чайки. Но птица вновь исчезла. Император вздохнул и преставился.