Страница 5 из 21
Особое значение, с точки зрения развития отечественной экономической социологии, имел процесс распространения в России системы Ф. Тейлора – научного отношения к организации труда и управления. Попытки реализовать принципы НОТ предпринимались на ряде заводов уже в годы Первой мировой войны. По свидетельству Алексея Гастева – известного советского теоретика и практика научной организации труда и управления производством – уже в 1904 г. «где-то на Урале делались попытки применения принципов НОТ». Начинает формироваться и первая научная школа профессора Н.И. Савина, издавшего труд «Резание металла», который в западноевропейской литературе ставился на один уровень с трудами Ф. Тейлора. Воспитанники этой школы на основе трудов Ф. Тейлора и Н.И. Савина начали практическую деятельность по внедрению принципов НОТ на целом ряде заводов, прежде всего на машиностроительном заводе «Айваз» в Петербурге. До Первой мировой войны в России насчитывалось восемь предприятий, работа на которых была организована по системе Тейлора, тогда как во Франции – лишь одно.
Своего пика социология труда достигла в 1912 г., когда появилась очень своеобразная концепция отца Сергия Булгакова (1871 – 1944), благодаря которой отечественная социология труда заявила о себе как о серьезном мировом явлении. В его главных произведениях «Философия хозяйства» (1912) и «Христианская социология» проблемы труда и хозяйства занимают центральное место. С М. Вебером и Э. Дюркгеймом С. Булгакова единит понимание особой роли религии в жизни общества. Однако Дюркгейм разводил религию и труд, а Вебер соединял их внешним образом, рассматривая протестантскую этику в качестве социокультурного условия, способствовавшего появлению капитализма. Протестантская этика у Вебера – тоже этика хозяйства, но не любого, а исторически определенного типа, т. е. капиталистического. Булгаков идет много дальше в трактовке хозяйства. Хозяйство у него – космос человеческого бытия, необходимым условием существования которого служит не протестантизм, но христианство вообще. Поэтому труд и христианство соединены у Булгакова внутренним образом – через Метафизику, или Космологию Личности. «Каждая человеческая личность потенциально носит в себе всю вселенную».
С. Булгаков, кажется, первым в мире решил обратную социологическую задачу. Если европейские и американские социологи решительно изгоняли этические и нравственные категории из социологии, то Булгаков не менее решительно вернул их на место. Булгаков построил оригинальное учение, в котором хотя бы на теоретико-методологическом уровне снималась дихотомия «номинализм – реализм».
ПОСТРЕВОЛЮЦИОННЫЙ ПЕРИОД
НЭП означала замену разверстки налогом, а также в значительной мере переход к восстановлению капитализма. В какой мере – этого никто не знал. Уничтожение разверстки означало для крестьян свободную торговлю сельскохозяйственными излишками, не взятыми налогом, а налог брал лишь небольшую долю продуктов. Крестьянство составляло гигантскую часть всего населения и всей экономики, и поэтому на почве свободной торговли не мог не произрастать капитализм. Перед руководством страны встал коренной вопрос: кто скорее воспользуется этим новым положением? За кем пойдет крестьянство? Сможет ли пролетарская государственная власть, опираясь на крестьянство, направить капитализм по государственному руслу, создать капитализм, подчиненный государству?
В объяснении и прогнозировании возможных исходов этой ситуации огромную роль сыграли такие теоретики-экономисты, как Н.И. Бухарин, А.А. Богданов, Н.Д. Кондратьев, А.В. Чаянов и др. Видный экономист советского периода Николай Иванович Бухарин уделял внимание соотнесению проблем экономической политики и «военного коммунизма». Основные его работы – «Мировое хозяйство и империализм» (1915) и «Экономика переходного периода» (1920). По мнению Бухарина, основой и сущностью НЭПа являлось существование – в той или иной мере – рыночных отношений, которые представляли собой не что иное, как выражение специфических производственных отношений, характерной чертой которых является распыленный труд мелких индивидуальных, формально независимых производителей.
Как экономист-аналитик Бухарин считал, что специфической чертой тогдашнего состояния хозяйства являлась не новая экономическая политика как таковая, а ее размеры и объем рыночных отношений. Если взять другую страну, где доля мелких производителей не столь велика, то и объем рыночных отношений там будет иной. Логика рассуждений приводит Бухарина к выводу: чем более промышленно развита страна, чем более она индустриализована, тем меньшую роль будут играть в ней рыночные отношения.
Значительным вкладом Бухарина в осмысление и обоснование экономики переходного периода явилось создание им общей теории трансформационного процесса, объясняющей процесс перехода общества из одного социально-экономического состояния в другое. Анализ переходного периода позволил Бухарину выявить, что иерархическая технико-производственная система, которая в то же время есть выражение социально-классовых отношений и отношений производства, неизбежно распадается на составные элементы. Могут рваться связи между рабочим классом, с одной стороны, технической интеллигенцией, бюрократией, буржуазией – с другой. Но производственные отношения, которые выражают отношение рабочего к рабочему, инженера к инженеру, буржуа к буржуа, не рвутся. Иными словами, генеральное размежевание социальных пластов и разрыв людского организационно-технического аппарата происходит, прежде всего, по линии иерархических связей. Социально-экономические связи внутри социальных субъектов (групп, слоев, сообществ) не разрываются.
Другим выдающимся ученым того времени был русский экономист-аграрник Александр Васильевич Чаянов. Центральным направлением исследований школы Чаянова было развитие теории семейного трудового крестьянского хозяйства. Оно противопоставлялось Чаяновым капиталистическому предпринимательству, основанному на наемной рабочей силе. В 1922– 1925 гг. Чаянову удалось построить целостную теорию организации крестьянского хозяйства. Чаянов подробно останавливается на факторах доходности крестьянских хозяйств, которые он делит на две группы: внутрихозяйственные и народнохозяйственные. Главными внутрихозяйственными факторами были, по его мнению, трудовые семьи и интенсивность труда. Обосновывается очень важный вывод об отсутствии в некапиталистическом хозяйстве категории заработной платы и о превращении ее в чистый доход (личный бюджет) членов семьи. В зародышевой форме здесь высказывалась идея хозрасчетного дохода, распределяемого между членами трудового коллектива, и, что важно, показывались устойчивость и выживаемость такого коллектива.
Выясняя меру погруженности семейно-трудового производства в народное хозяйство, Чаянов нащупывает динамику вовлечения крестьянских хозяйств в общий оборот. Им оказывается, по мнению автора, механизм «кооперативной коллективизации», осуществляемой на добровольной, постепенной основе, строго стимулируемой государством.
Последний период творчества Чаянова охватывает 1927– 1930-х гг. – период изучения процессов дифференциации крестьянства. В условиях, когда исчезли крупные помещичьи и капиталистические хозяйства, дифференциация, по мнению Чаянова, возникла вследствие дисгармонии двух видов хозяйств: натуральных, скопившихся в наиболее плодородных центрально-черноземных районах, и простых товарных, тяготевших к рынкам крупных городов и морских портов. Перестраиваясь из натурального в товарное, российское крестьянство испытывало аграрную перенаселенность, начинало мигрировать, следовательно, дифференцировалось. У Чаянова расслоение выступало не как социально-классовый процесс среди крестьянства, а как отщепление от основного массива семейно-трудовых хозяйств четырех видов самостоятельных предприятий: фермерских, кредитно-ростовщических, промысловых, вспомогательных.
Чаянов предлагает свою классификацию, состоящую из шести типов хозяйств: капиталистические, полутрудовые, зажиточные семейно-трудовые, бедняцкие семейно-трудовые, полупролетарские, пролетарские. Выдвигался и план разрешения противоречий такой дифференциации – кооперативная коллективизация второго, третьего, четвертого и пятого типов хозяйств с последующим экономическим вытеснением кулака и постепенным вовлечением деревенского пролетариата в семейно-трудовое хозяйствование через систему кооперативного кредита.