Страница 12 из 13
– Ух, ты! – В восторге взревел бородач, а Вальтер только захохотал. – А мышь-то с характером! И куда ты ее дальше денешь?
– В кубрик отнесу. Там, недалеко от моей койки, есть в потолке крюк. Повешу на него, и станет жить рядом со мной. А сейчас пусть еще здесь постоит, на этом бочонке. Пусть пока на солнышке погреется. Красотка? Красотка, Красотка!
И этот тип начал просовывать в узкую щелку кусок яблока. Добряк, нашелся. А там и бородач решил меня подкормить. Он выудил из кармана широких штанин замусоренную сушку. Обдул надкушенную находку от крошек табака и тоже пихнул мне. И я тут же вспомнила, что вчера из-за шторма ничего не ела. Поэтому уселась, взяла в лапки угощение и принялась его грызть. То яблоко, то сушку. Мне было очень вкусно, а эти двое, что чуть ни прилипли к клетке, забавлялись, наблюдая.
– Смотри, смотри! Смелая малышка! А ест, как леди. Аккуратистка!
Пф! Много они знали про леди! И где могли видеть женщин высшего сословия? В портовые кабаки такие, как я, не ходили.
– Я тоже однажды видел мамзельку! – С важным видом выдал Вальтер. – Она сидела в кофейне, а я наблюдал за ней через стекло окна. Она вот так же аккуратненько кушала что-то там из вазочки маленькой ложечкой…
И вот уже вокруг столпилась почти вся команда «Медузы». Целых четыре матроса и кок. Последний ненадолго отлучился еще потом, чтобы принести для меня обрезки картошки и сыра. И все, как по сигналу, в клетку стали пихать всякую всячину. И скоро дно моей камеры заключения было усыпано кусками, семечками и огрызками. Ступить стало некуда.
– Эй! Что происходит? – Раздался голос боцмана через некоторое время.
– Вальтер завел себе подружку! – Засмеялись матросы.
– Так понял, речь идет про ту самую мышь. Это про нее ты нам уши прожужжал? Поймал, значит. Тогда неси ее в кубрик – нечего всех от дела отвлекать!
Вот так я оказалась в клетке, что подвесили на крюк к самому потолку жилого помещения для команды. И хоть высоты не боялась, все же не очень приятно было болтаться туда-сюда при каждом качке судна. Неприятно, но познавательно. Через пару-тройку дней очень многое узнала о кораблях, о «Медузе» в частности, о снастях, вахтах и многих морских правилах. А еще наслушалась всяких баек. Оказывается, матросы те еще сказочники. Ох, и горазды они на выдумки! В общем, всякого нахваталась. И все из разговоров. Правда, было и много такого услышано, что явно не предназначалось для слуха леди. Но что поделать, как сказал мой братец, жизнь – это не взбитые сливки.
Глава 4. Где я приложила все усилия, чтобы освободиться из клетки
И так, я жила в матросском кубрике. Со всеми вытекающими последствиями. Меня продымили-прокурили, мои уши постоянно закручивались в трубочки от горячих шуточек. Частенько чуть ни падала в обморок от неприличных россказней, хоть в образе крыски сделать это было проблематично. Но как-то так вышло, что со временем меня чуть ни поглотила та обстановка. Я будто бы растворилась в своеобразной матросской среде. И прошло-то недели две, а превратилась, так вышло, совсем в другого человека. Фу, ты! В другую крысу! И да, я здорово переменилась. Во-первых, табачный дым, как-то так само собой, перестал раздражать. Не поверите, но я уже абсолютно спокойно потом тянула в себя носом особо четкие сизые воздушные струи.
– Ух! Хорошо! Крепкий табачок все же у Билла!
Нецензурную лексику, оказалось, можно было не замечать. Ну, или пропускать мимо ушей. Кстати, об этих моих локаторах! Они как-то сами теперь так и норовили поймать самую залихватскую историю. А если мне не удавалось подслушать, о чем перешептывались некоторые двуногие, то внутри души теперь неудовлетворение разливалось. И, конечно же, навострилась напрягать слух в таких случаях. А как же?! Я должна была обо всем знать, быть в курсе всего. И представили, да, что я могла узнать от тех простых и незамысловатых мужиков?
– Ты понял, да?!! – Вопил Гюнт, после того, как нашептал другу о своем случившемся увольнении на берег.
И далее они ржали так, что реи, наверное, дрожали. Воздух в кубрике так точно пошел волнами и всколыхнул мою клетку. Думаете, я смутилась от тех подслушанных и сплошь неприличных слов? Ничего подобного! Я лишь глубоко задумалась над той брехней, что удалось разобрать. Извините, конечно, за выражение, но разве возможно было не перенять всякую ругань у этих завсегдатаев ближайших к порту трактиров и борделей?! Вот и я нахваталась. И слово «брехня» было не самым худшим из их выражений. Но в тот момент меня заботила не лексика, а возможно ли, в принципе, осуществить было те позы, о которых так смачно рассказывал закадычному другу Гюнт? Ни за что не поверила бы! И даже попробовала немного заняться акробатикой, под таким впечатлением оказалась от услышанного. А в итоге только плюхнулась на дно клетки и потом весь вечер потирала ушибленный бочок. Нет, все же эти матросы ужасные выдумщики!
А еще я теперь все про всех знала. Потому что эти мужики обо всем выбалтывали в моем присутствии. Когда во всеуслышание, когда на ухо друг другу, но никогда никакой шепот не был мне помехой проникнуть в чужую тайну. И потом, меня же никто не замечал! Вот чаще всего и не таились при какой-то там крысе. Мало ли, что болталось под потолком кубрика! Подумаешь, клетка с грызуном! Ну, а про то, что я, вообще-то, еще была и женского пола, и не просто женщина, а леди, так это никому в голову не могло прийти. Вот и выливали эти мужики из своего захламленного нутра такие…одним словом, невозможные признания. И я научилась среди разного словесного хлама выбирать воистину ценные сведения. Сомневаетесь? Да взять, к примеру, биографию каждого из них. Или ладно, каждого не надо. Это слишком для пересказа неискушенному слушателю. Но вот у капитана или боцмана судьба была очень интересная. Ох, и помотало их по всему свету, пока осели здесь, на Медузе! Как, в почем, и каждого члена команды. И у меня после недельного пребывания в кубрике стало складываться впечатление, что каждый второй, наверное, прежде чем стать матросом на приличном корабле, так или иначе, прошел школу на пиратской шхуне.
Это что же получалось? Вот так мысль, пришла вдруг в голову. Это же…неужели, пираты не такая уж выдумка? Послушать моих новых знакомцев, так встретить в море корабль с черным флагом, что раз плюнуть. Вот! Опять выругалась, хоть и мысленно. Честное слово, уж лучше бы пищала. Или не лучше?.. Но оставлю пока копания в себе, вернусь к прежней теме. Пираты! Признаться, я за последние недели так много про них услышала, что в итоге начала расценивать их, как вполне обычное явление.
– Ну…пираты… Подумаешь!… – Как-то так я стала относиться к тем рассказам.
И хоть образы этих морских разбойников теперь несколько смазались в моем воображении, так сказать, расплылись, но все же от прежних мыслей про кривых, косых, людях с многочисленными шрамами и без некоторых конечностей я полностью не отказалась. Решила сохранить страшный образ из детства и рассказов гувернера брата. А что?! Пусть живет. Хоть рожа Билла и убеждала, что пираты – самые обычные грубые мужики.
Так вот о тайнах! Я их узнала немало. И не только про личную жизнь каждого члена команды. Нужны они мне больно! Я теперь знала, что в трюме имелся один очень интересный ящик, к примеру. Нет, никто не ведал, что в нем. Это-то и делало его таким интересным. И я поклялась себе, что как только смогу выбраться из клетки, так непременно наведаюсь в трюм и все разведаю. У нас, у крыс, знаете, какой нюх? Да он такой замечательный, как у скрипача музыкальный слух! Правда, мы и этим не обижены. И так вот выходило, что в каждом повороте судьбы были, оказывается, свои плюсы. Поняли намек?
И о повороте судьбы… Я все же горячо желала снова стать человеком. Да, крыски, они вполне милыми и умными существами оказались. Я бы про них теперь даже сказала, что обладали многими высокими человеческими качествами. Как любовь к ближнему, сострадание, взаимовыручка и так далее. А еще не могла с некоторых пор не восхищаться их данными от природы: острым слухом, обонянием и зрением, небывалой гибкостью тела и ловкостью в движениях, непривередливостью в еде и жизненных условиях, а значит высокой выживаемостью в любом месте. И все же я хотела вернуть себе человеческий облик. Более того, страстно желала это. Но тогда надо было обязательно добраться до чародея. А Том с Геком рассказывали, что странный старик в остроконечной высокой шляпе теперь часто бывал на палубе. Он прогуливался там, а иногда усаживался на вынесенный из каюты стул и наслаждался теплыми солнечными лучами.