Страница 9 из 12
– Но разве его не заинтересовала шестиконечная звезда? Разве нормально видеть подобное изображение и не заинтересоваться символами, тем более, ваш подопечный нарушил много правил, проведя ранее опасное расследование без вашего ведома. Задумайтесь о его дальнейшей службе королевству. И если из комиссариата еще не пришла весточка, так не давайте поводов мне помочь им это сделать, – мужчина в темной мантии сузил глаза, разглядывая оппонента. Но тот нервно сглотнул в его присутствии и тогда Его святейшество удовлетворенно подал знак своим людям и они удалились, оставив мосье Паланника наедине с нами.
Я смотрела на него такими щенячьими глазами, полными отчаяния и надежды, одновременно, и если мне грозило только устное предупреждение, то моего друга ожидали куда более серьезные проблемы – увольнение из полицейского участка с позором, чтобы он больше не смог нигде занимать должность сыщика или патрульного. И это печально, я стала невольной причиной недовольства духовенства, когда на пытках раскололся мосье Люмье, сообщив, что они с подельников совершили ритуал, правда, умолчав о том, что им удалось впустить в этот мир нечто опасное. Этого бы мой бывший хозяин гостиницы не сказал в даже преддверии смертельных пыток, потому что тогда его бы ждала неимоверная кара, в том числе, невозможность душе пройти в чистилище. Хотя это все лишь угрозы церковников, и вряд ли нам удастся удостовериться в правоте их слов, или все опровергнуть. И нас двоих, ибо я выступала в этом деле как заявитель преступления, позвали в участок, где уже присутствовал лично кардинал Коррино. Скажу по правде, он неприятный человек, из всех тех неприятных личностей, что мне довелось узнать, и этот человек пообещал моему другу много неприятностей, только из-за того, что тот сразу не заявил о черной мессе.
Мой друг внешне был спокоен и невозмутим, хотя я видела легкую дрожь пальцев и едва уловимую бледность лица – мосье Гланж нервничал из-за того, что его карьеру может перечеркнуть небольшой проступок. Но он до сих пор не рассказал о том, что некое существо живет в моей комнате и любит лопать сахарные грудки и слушать напевы Элен. Его начальник –старший коронер – подошел к нам обоим и стал напротив Персиваля.
– Дружище, это дело с чернокнижниками может тебе аукнуться, – запросто молвил сюрвейтор, продолжая по-отечески рассматривать молодого человека.
– Я провел расследование и задержал убийцу, об остальном я не допытывался.
– Понимаю, но наша матушка-церковь строго карает тех, кто закрывает глаза на староверов и их деяния. И если мы не хотим провалиться в пучину хаоса, должны следовать всем правилам и заповедям, а кардинал Коррино не тот человек, который будет разбрасываться обещаниями впустую и со дня на день нам придет письмо из комиссариата, и будет оно заверено печатью сэра Монтейна. Боюсь, что мне придется тебя отстранить от всех дел и даже лишить звания сыщика-коронера, переведя в обычные констебли.
Персиваль нервно сглотнул, но промолчал. Лучше бы он заговорил, лучше бы меня обвинил в том, что я поставила его карьеру на кон, именно в тот момент, когда для него открыты были все двери. Это невыносимо совестливое чувство заговорило во мне, мы порой не задумываемся, что можем уничтожить родных и близких нам людей вот такими вот поступками, поэтому я не выдержала и воскликнула:
– Он ни в чем не виноват! Это все я! Мосье Гланж выполнял мою просьбу разобраться в ночном безобразии, не надо лишать его должности, он прекрасный сыщик, способный расследовать опасные преступления, пусть даже их почитают безнадежными…
Слезы хлынули ручьем, в тот момент готова была сознаться в любом преступлении, лишь бы защитить Персиваля. Мосье Паланник стал меня успокаивать, он не переносил девичьих слез, а вот мой спутник молчал и не подымал головы, словно я не произносила никаких слов. И вообще, он вел себя холодно и отстраненно. Его начальник был куда многословней, вернее, он искупал молчание своего подопечного, пока я окончательно не пришла в себя. Вот уже месяц я стажируюсь у мадмуазель Палэтт и успела повидать столько приключений вместе с мосье Гланжем, но почему он сейчас так ведет себя? Неужели злится на меня, от чего же тогда молчит, я приму любой его упрек спокойно.
– Ладно, дамочка, утрите слезы и отправляйтесь под крылышко вашей наставницы, а нам нужно заниматься насущными делами, в сущности, ничего непоправимого еще не произошло, – мосье Паланник позвал кого-то из констеблей провести меня до кабинета мадмуазель Палэтт и побыстрее избавиться от девичьей истерики. Я вытерла предоставленным платочком глаза и напоследок взглянула на Персиваля, но он молчал.
На сердце поселилась тревога, жизнь моя представлялась мне не такой полноценной, если в ней не было этого настырного, но умного сыщика, любящего опасности и приключения. Я шла по коридору, рядом шагал взволнованный констебль, опасаясь, что я просто упаду сейчас в обморок, настолько выглядела унылой, но здоровье мое не подводило, просто душа пребывала в отчаянии. Моя наставница накапала мне несколько бодрящих капель и подала стакан, когда полисмен передал караул ей, шепнув несколько слов в сторонке. Кандалинья-Сюррей выглядела как обычно спокойной и прилежной, а вот я не могла сосредоточиться на давно заученном учебнике, то и дело тяжко вздыхая.
– Моя дорогая, стоит привыкнуть к тому, что из-за мужчин у женщин сплошные неприятности и печали. Понимаю, встреча с кардиналом тебя расстроила, но в сущности, ты же не виновата в том, что в соседней комнате творилось черти что.
– Я втянула в эту авантюру мосье Гланжа, – печально ответила я.
– У этого сыщика множество проблем из-за его неумного стремления найти себе еще большие неприятности. Этот человек будто специально подвергает себя и приближенных к нему людей испытаниям, так что, ты тут сыграла отнюдь не главную роль, просто так сложились обстоятельства. К примеру, мосье Гранжалье никогда не искал приключений, с ним было безопасно общаться… – она снова заговорила о моем декане, кажется, мы уже вечность не разговаривали на эту темы, и мадмуазель Палэтт нарочно вспомнила о нем.
– Вы правы, но мосье Гранжалье преподает в женском пансионе, где нет ничего необычного, кроме испорченного чернильной кляксой костюма, но ведь это он предложил мне практиковаться у вас, значит, подверг некоторым приключениям.
– Да, это правда, себя он не мог заставить пуститься в приключения, – с некоторой долей досады молвила Кандалинья и отступилась. Мы занялись привычными нам делами: ее вызвали на место преступления, сопровождать группу констеблей, а я осталась в одиночестве протирать склянки, пока в дверь препараторской не постучались.
Очень удивительно было видеть здесь даму, облаченную в темный плащ, скрывающий ее фигурку, да еще в разгар лета, когда в Ганжане было душно. Но дама нарочно спряталась от всех, чтобы ее не узнали, и что ей понадобилось от целительницы, может какие-то проблемы со здоровьем, но я сразу предупредила о том, что мадмуазель Палэтт отбыла на место преступления, осмотреть труп повешенного, и может задержаться на несколько часов.
– Нет, я вовсе не ищу встречи с ней, я пришла к вам, мадемуазель.
– Ко мне? А чем я вам могу помочь? – я очень удивилась, быть может, она меня знала прежде, вот только эту женщину прежде не видела. Пришлось мучительно перебирать в памяти все знакомые мне лица, прежде чем дама представилась:
– Меня зовут Мадлен Мария Д’Арни, но столичной публике я известна под именем дива Рожен, ибо начинала свою оперную карьеру в театре Роже, а сейчас перебралась в столичную оперетту. И у меня к вам дело, как к частному сыщику, ибо я не могу вот так просто обратиться в полицию, чтобы не погубить свое имя. Мой знакомый сказал, что за безнадежное расследование может взяться только сыщик Гланж и его неизменная спутница – мадемуазель Билль. Но ваш друг сейчас в участке, и я решила прийти к вам лично.
– Вот как, вы хотите нас нанять?
– Да, да, это было бы лучше всего, нанять вас в качестве частного сыска, чтобы это дело не получило огласки, только так я смогу довериться хоть кому-то.