Бабник (ЛП)

Даже после свадьбы я обедал в ее квартире чаще, чем мог сосчитать.

Я перестал приходить, когда она забеременела. Ее муж, и это понятно, не был большим фанатом моего образа жизни. Я не могу винить его.

Кроме того, я видел его жену голой и все еще с удовольствием трахался с другими женщинами в остальные дни недели.

— Итак, — Эми сжала кулаки, — это оно?

— Пойдем. — Я положил руку ей на спину и быстро провел через лобби к лифту, нажав кнопку восьмого этажа.

Спустя двадцать секунд дверь открылась.

Она сглотнула.

Я вставил ключ в замок и пропустил ее вперед. Она была одной из первых женщин, которые вообще видели мой дом, хотя она и никогда не была в спальне. Ни одна из моих девочек. И у меня такое чувство, что она не останется надолго.

— Вау! — она ахнула. — Полы невероятные. Все такое современное, — еще один возглас. — Какая кухня!

— Я люблю готовить, — улыбнулся я.

Она улыбнулась в ответ и нервно заправила волосы за уши.

— Должны ли мы… пойти в спальню?

— Нет, — я усмехнулся. — Думаю, мы должны остаться при свете, чтобы я мог видеть тебя.

— Но…

— Эми… — я обнял ее. — Давай просто поцелуемся.

Так мы и сделали.

Полчаса на диване, потом на полу, я сверху, а ее ноги вокруг моей талии.

Я полностью увлекся.

Пока не начал думать об Эвери.

Эми, должно быть, почувствовала мою неуверенность.

— Мы не обязаны делать это. Знаю, я неопытна, и…

Я заставил ее замолчать поцелуем и прижал ладонь к ее бедру.

— Думаю, что знаю, как заставить тебя перестать думать.

Через две минуты она рассыпалась на части в моих руках.

Ее тело было таким отзывчивым, изголодавшимся по мужскому вниманию. Я чувствовал себя отлично по этому поводу, я дал ей освобождение, в котором она нуждалась, хотя и был смущен, что не чувствовал, что только что трахался.

Эми зевнула.

Я издал низкий смешок.

— Вызову тебе машину.

— Нет, все в порядке. Я просто… — второй зевок, — засыпаю.

— Оргазмы творят такое с женщинами, которые всегда должны быть на высоте по жизни. — Я подмигнул и поднял ее на ноги. — Налью тебе бокал вина, пока ты ждешь.

Она кивнула, ее глаза были затуманены.

Я позвонил в Uber и заказал красивый черный седан, находившийся всего в пяти минутах отсюда, а затем налил ей бокал охлажденного вина.

Когда я вернулся в гостиную, она сидела в моем любимом кресле, поджав ноги и уставившись на залив.

— Вот. — Я протянул ей вино и стал ждать неизбежного, когда она скажет мне, что я великолепен, но она не может так продолжать.

— Ты замечательный. — Она не смотрела на меня. — И я так благодарна, что ты был таким терпеливым со мной, дал мне недели решить, что я хочу, и думаю… что хочу нечто отличное… от этого. — Слеза скатилась по ее щеке.

Я поймал ее большим пальцем и оставил поцелуй на ее шее.

— Эми, ты очень красива, и твое желание абсолютно нормальное.

Она посмотрела мне в глаза.

— Я не понимаю.

— Что именно?

— Тебя. — Она покачала головой. — Этого, Лукас. — Ох, без фамилии! — Ты лучше всего этого.

— Ты ошибаешься, — я грустно улыбнулся. — Я не такой.

— Но…

Я выпрямился.

— Твоя машина приедет через минуту. Если ты изменишь свое мнение, то знаешь, где найти меня.

— Спасибо. — Привстав на цыпочки, она вежливо поцеловала меня в щеку. — Надеюсь, ты найдешь свое счастье, Лукас, очень надеюсь.

Она ушла, а я смотрел на закрывшуюся дверь. Я допил остатки ее вина и продолжал смотреть на дверь.

— Что за хрень? — пробормотал я, потянулся за телефоном и набрал своему лучшему другу Тэтчу.

Меня не интересовали никакие замены сегодня ночью.

Возможно, мне просто необходима ночь в компании друзей, чтобы прочистить мозги от мыслей о работе и Эвери.

Мне хотелось винить во всем ее.

Так я и сделал.

В конце концов, ее стоны я желал слышать, не Эми, черт побери, и когда я попытался настроиться на происходящее, то не смог.

Потому что, хоть Эвери и была временами настоящим психом, все, что я мог представить, это как она стоит передо мной с глазами, полными слез, словно ее герой пал в самые глубины ада, и она никак не может его спасти.

— Что? — рявкнул Тэтч, отвечая на звонок. — Я собираюсь в операционную.

— Ты работаешь вечером?

— Закончу после этого последнего увеличения груди.

Счастливый ублюдок, трогает сиськи целый день, и ему за это платят.

— На нашем месте в семь?

— Заметано.

Он отключился. Хвала Господу, он был свободен, потому что я был в секунде от мысли позвонить Эвери.

Дерьмо.

Глава 8

ЭВЕРИ

— Ненавижу его, — я посасывала свой напиток, сильно сжимая зубами соломинку.

— Эй, — Остин изогнула бровь и усмехнулась. — Ты уже раз десять это сказала, один раз по пути сюда, дважды на входе и каждый раз, как делаешь глоток. Почти уверена, что выучила это наизусть.

— Почему мы дружим? — удивилась я вслух.

— Ты застряла со мной со второго класса. Я не изменилась, хотя и была настолько занята все эти дни, что едва могу здраво мыслить. — Она надула красные губки, закрутила волосы в низкий пучок и затем опустила плечи. — Думаю, я реально могу решить стать лентяйкой и жить на подножном корме и все такое.

— Тебя выгнали из скаутов, — заметила я. — И в последний раз, когда отключили электричество, ты спрашивала, знаю ли я, как зажечь спички.

— Я всего лишь хотела убедиться, что все делаю правильно! — защищаясь, воскликнула она, и ее бледная кожа покраснела.

Я издала смешок.

— Потому что ты боишься огня, признай это.

Она пожала плечами.

— Это больше чувство самосохранения, по типу «О, эта хрень горячая. Давай не спалим дом или хотя бы палец». Такое случается, знаешь ли, например, с петардами.

— Ладно, мой маленький боящийся огня друг. — Я нежно погладила ее руку.

Она нахмурилась.

— Как сильно ты его снова ненавидишь?

— Настолько. — Я широко развела руки, чуть не толкнув официантку, попытавшуюся проскользнуть мимо нас. Мы находились в баре, заливая свои печали. Единственной причиной, по которой я здесь, было обещание Остин купить мне две выпивки. К тому же ее родители богаты, поэтому я не чувствовала сильной вины, соглашаясь.

Она все еще жила дома.

Разумеется, если бы у моих родителей было три бассейна, сауна и теннисный корт, я бы попросила хоть похоронить себя в их доме.

Но нет. Вместо этого у меня были мамины макароны и комната с оживавшими по ночам игрушками. Чур меня!

Когда я была маленькой, то верила, что мой плюшевый мишка живой, и спустя все эти годы я все еще нахожу его в разных местах по всему дому, хотя и уверена, что папа переставляет его, чтобы напугать меня, сволочь.

Я широко зевнула.

— Ненависть к людям утомительна.

Остин бросила на меня смеющийся взгляд, а затем резко покраснела.

— Что? Почему ты краснеешь? Кого ты увидела? — я оглядела тускло освещенный бар, жадно ища причину ее реакции, но все, что смогла разглядеть, это уставших мужчин в плохо сидящих на них костюмах и несколько девочек со слишком яркой помадой и юбками, едва прикрывающими задницу.

Остин снова бросила удивленный взгляд прямо за меня.

— Что? — я повернулась, но она схватила меня за платье и удержала на месте.

— Если ты меня любишь как друга, ты сейчас не будешь оборачиваться.

— Почему? — медленно спросила я.

— Потому что самый сладкий и сексуальный мужчина во всем мире смотрит в нашу сторону. И если ты посмотришь, то он узнает, что я говорю о нем. Быстро, помада на зубах? Макияж не стерся? Говори прямо, сестренка, потому что я пошла.

Остин всегда выглядела идеально, даже когда была уставшей после попыток получить степень магистра менее чем за два года.

Ее темные каштановые волосы завились и спутались, но все равно выглядели прекрасно, а голубые глаза выделялись на лице, словно огромные сверкающие бриллианты.