Страница 103 из 115
От осознания собственной ущербности стало настолько обидно, что я даже носом шмыгнула, а когда принялась натягивать платье, поняла – нет, так просто ушлому зеленоглазому обманщику не сдамся!
Я его… Я ему… Пока не знаю, что сделаю, но он у меня точно попляшет! Он ещё пожалеет. И десертом для этого хищника тоже не буду. Вот не буду, и всё!
Морис предложил остаться во дворце до утра, но мы с девочками отказались. Вернее, девчонки-то были готовы, а я уперлась и потребовала, чтобы предоставили экипаж и развезли по домам.
Верховный требование пусть с неохотой, но выполнил, и даже лично проводил во внутренний двор, до этого самого экипажа. По дороге явно удивлялся тому факту, что настрой моих подруг переменился – кидаться на мага с кулаками девчонки уже не пытались, более того…
Ведьмы глупо хихикали и стреляли глазками. В какой-то момент, когда уже добрались до транспортного средства, верховный не выдержал и спросил:
– Что?
Ведьмы захихикали пуще прежнего, а потом Клисса заявила:
– Ничего. За Ясинку нашу радуемся.
Морис слегка напрягся.
– В каком смысле?
– В таком, что хранительницы спор аннулировали, – внезапно выпалила Танка. И совсем уж оптимистично: – То есть охмурять тебя нашей Ясе больше не надо!
– Вот как?
Лицо архимага пусть не сильно, но вытянулось, в глубине изумрудно-зелёных глаз мелькнуло нечто похожее на недовольство.
Ушлая Танка данную метаморфозу, конечно, подметила и рассмеялась, а Клисса…
– Не слушайте её, Морис. – Клисса всегда странной сердобольностью отличалась. – Никто ничего не аннулировал. Танка просто шутит.
– Ну и зачем? – не выдержав, вмешалась в разговор я.
Обращалась, конечно, к Клиссе, только та угрожающие нотки не оценила и вообще проигнорировала. Вместо того, чтобы оказать поддержку подруге, улыбнулась идейному противнику и подефелировала дальше.
Зар-р-раза!
Когда выезжали из внутреннего двора, я сидела и нервно постукивала каблучком. Потом вообще запыхтела, уподобившись вскипающему чайнику. Девочки всё видели, однако сочувствовать не спешили, хуже того – подруг моё состояние забавляло.
Ну а я по-настоящему бесилась. И отдельно злилась на себя за то, что профукала реальную возможность отвертеться от спора.
Именно в этом дичайшем состоянии я вышла возле «Южного бриллианта», взбежала по крыльцу и, вытащив из кармана запасной ключ от хозяйственной двери, – мне его в связи с поздним возвращением выдали, – прошмыгнула внутрь.
Всё ещё пыхтя и одновременно стараясь не шуметь, я поднялась на третий этаж и проскользнула в собственную комнату. Активировала светильник, тут же добрела до стула и, плюхнувшись на него, выдохнула:
– Какой он всё-таки гад! – Не стул, конечно. Морис.
Следом пришло понимание, что на мне пропитанная потом нижняя рубашка, подмокшие туфли, и что волосы всклокочены, а я вообще дико устала. То есть нужно подняться, взять свежую одежду и посетить ванную, причём мыться предстоит так, чтобы никого не разбудить.
Последнее заставило скривиться, затем скорчить жалобную моську. Ещё я успела посмотреть на платяной шкаф и оценить количество усилий, которые потребуются чтобы до него дойти.
Именно в тот момент, когда я уже собралась поднять попу со стула, сердце кольнуло острое чувство беспокойства… За ним пришла запоздалая мысль: а где серо-серебристый «Укугу»? Где Жорик?
Ещё пара секунд на осознание, и усталость была забыта. Я вскочила и принялась озираться, одновременно молясь о том, чтобы хорёк ничего непоправимого не натворил.
Только уж кого, а Жорика в комнате не наблюдалось, зато я обнаружила на туалетном столике посторонний листок бумаги. Очень неохотно, уже сознавая, что ничего хорошего в этом листке не будет, я шагнула туда и подхватила записку. Вчиталась в ровные строчки и поняла, что всё плохо.
Вернее, ещё хуже, чем могла предположить.
«Дорогая Ясинка! – обращался ко мне невидимый, но уже вычисленный злоумышленник. – Рад, что ты, наконец, вернулась.
Надеюсь, вы с Морисом ещё не успели поубивать друг друга? Впрочем, если ты убила его, то это даже плюс…»
Пробел, какая-то нервная полуклякса, а за ней:
«А теперь серьёзно.