Страница 7 из 35
— Это неправда.
— Он говорит тебе, что делать, и ты делаешь это. Ты всю свою жизнь боишься разочаровать его. Так нельзя.
— Послушай, — сказал я. — Извини, но ты не настолько хорошо меня знаешь. Я хочу сказать, ты хоть и пожила с нами в одном доме некоторое время, но ты не знаешь ничего о том, какие мы на самом деле.
— Докажи.
— Что?
— Ты меня слышал. Чего ты так боишься?
— Дело не в этом, я просто не собираюсь ехать на «Ягуаре» в Нью-Йорк. Тебе ясно?
Она вздохнула.
— Твой папа сказал, что ты можешь поехать на этой машине, так?
— Так, но…
— Он не сказал, куда именно ты можешь поехать.
Я посмотрел на связку ключей с брелком в виде цепочки, свисающую с замка зажигания, и вспомнил, как отец передавал мне их в своем офисе. Одна цепочка свисала с ключей, другой цепью отец приковал меня к себе. Я взялся за руль и надавил на педаль газа. Двигатель взревел. Мы развернулись и понеслись вперед.
— Только недолго.
Гоби кивнула так, словно ничего другого и не ожидала. Она полезла в свою огромную сумку и выудила оттуда смартфон «Блекберри». Что-то я не припомню, чтобы раньше она им пользовалась. Ее пальцы быстро запорхали по клавиатуре, набирая что-то, но держала она экран так, что я ничего не мог разглядеть.
— Вот, сюда я хочу пойти.
Я посмотрел.
— Что, в клуб «40/40»?! Ты что, спятила?
— Ты знаешь, где это?
— Ну, естественно, это клуб рэппера Джей Зи, но…
— Отлично, — сказала она и убрала «Блекберри» в свой мешок. — Тогда поехали туда.
— Но почему именно туда?
Она пожала плечами:
— Я читала в журнале про это местечко, хочу посмотреть.
— Сомневаюсь, что нас туда пустят.
— Почему ты все время видишь только темную сторону вещей?
— Я просто знаю, что возможно, а что нет, — ответил я. — Просто я реалист, а в остальном я сам Мистер Солнечный Свет.
Она рассмеялась.
— Что?
— Ты смешной.
— Я рад, что ты так считаешь. К вечеру со мной будет еще веселее.
— Что-то сомневаюсь, — ответила она.
Я переключил передачу и сосредоточился на дороге. Мне нравилось то, что я ослушался: мне нравилось чувствовать себя плохим парнем.
— Итак, клуб «40/40», — сказал я. — Ты прочла о нем в журнале и решила, что хочешь туда пойти, да?
Гоби не ответила. Я повернулся и посмотрел на нее. Она прислонилась лбом к боковому стеклу, и я не мог разглядеть ее лица.
— Гоби?
Нет ответа. Я потянулся к ее плечу и слегка сжал его, потом потряс. Она застонала, потом дернула плечом, затем выпрямилась и, несколько раз моргнув, посмотрела на меня невидящим взглядом. Сознание возвращалось к ней постепенно.
— О, — сказала она.
— Ты в порядке?
Она кивнула.
— У тебя был приступ?
Ответа не последовало.
— Послушай, может, нам лучше вернуться домой?
— Нет. Все уже прошло.
— Ты уверена? Иногда, когда с тобой происходят…
— Я в порядке, Перри.
Она кивнула на ветровое стекло:
— Следи за дорогой.
6
Расскажите, насколько ваши путешествия повлияли на вас как на студента и жителя мира?
Университет Флориды
Через сорок пять минут мы уже были в Флатирон Дистрикт и искали место на Двадцать пятой улице, чтобы припарковаться среди вереницы машин, которая выстроилась вдоль высокого двухэтажного клуба. Люди стояли в очереди за красными бархатными веревками-ограждениями, и все они жаждали попасть внутрь. Я видел рекламу этого клуба в журналах, но так близко к нему я подошел впервые.
— Да нас ни за что туда не пустят, — сказал я.
— Что ты все время думаешь только о…
— О плохом, да? Ладно, я понял тебя.
Гоби закинула свою огромную сумку на плечо, открыла дверь и боком вылезла из машины.
— Встретимся внутри.
— А что, если…
Но ее уже и след простыл. Я посидел с минуту, глядя сквозь ветровое стекло на огни большого города. Мимо проезжали такси, время от времени сигналя. К моему окну подошел парковщик. Он вырос рядом, словно привидение.
— Могу я вам чем-нибудь помочь, сэр?
— Припаркуйте мою машину в безопасном месте, пожалуйста, — сказал я, взял чек и вылез из машины.
Вот теперь я почувствовал, что облачен в смокинг — почувствовал это как никогда, но, похоже, никто не обратил внимания на мой прикид, кроме чувака на парковке, который махнул рукой в сторону клуба, словно отпуская меня. Возможно, он считал, что таких молодых людей в смогинге, взятом напрокат, не пускают в ночные клубы. Я сделал вид, что ничего не заметил, внимательно вглядываясь в толпу перед клубом и ища взглядом Гоби.
— Эй! — позвал меня вдруг тот охранник, что стоял на входе, и настойчиво поманил рукой, так что я не мог проигнорировать его.
Все люди в очереди вдруг уставились на меня. Покраснев и приготовившись к тому, что сейчас на меня наорут и пошлют куда подальше, я подошел к нему, но он отцепил веревку, пропуская меня внутрь, и распахнул передо мной двери клуба.
— Она ждет тебя внутри.
— Чего, чего?
— Твоя дама.
— А, спасибо.
— Кстати, подожди, — его рука тяжело опустилась мне на плечо, — у тебя документы есть?
— Да, сейчас.
Я дрожащими руками вытащил бумажник и достал водительские права. Он внимательно изучал дату рождения; я терпеливо ждал. Потом он взял меня за руку и приложил сверху печать с красными чернилами. На руке появилась надпись заглавными буквами: «НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИЙ».
— Алкоголь не пить. И за барной стойкой не сидеть.
— О’кей.
Я вошел внутрь.
Внутри все было совсем иначе: звуки, запахи, освещение, музыка. Люди, которые, казалось, принадлежат какой-то исключительной группе — взрослые, изысканные жители мира, — толпились у стойки бара. Я прошел под вереницей молчаливых образов на шестидюймовом плазменном экране на стене, транслирующем канал ESPN. С потолка свисали белоснежные кресла, ярко-желтые внутри. Они были похожи на гигантские вареные яйца, а внутри этих кресел сидели самые красивые женщины, каких я когда-либо видел. Они болтали в воздухе длинными ногами и потягивали напитки из высоких узких бокалов. Мужчины в костюмах, высокие парни в солнечных очках, похожие на игроков NBA, еще более роскошные женщины, а также одиночки и хиппи заполняли помещение с мраморными полами и лестницы. Постояв с минуту, я увидел Гоби за одним из дальних столиков и подошел, пытаясь понять, как же она там оказалась.
— Как тебе удалось все это… ну чтобы нас пропустили?
— Садись.
Она подтолкнула мне высокий стакан, почти не глядя на меня.
— Я заказала тебе пепси.
— Спасибо.
— Я сейчас вернусь.
— Гоби, подожди минуточку.
Но она уже ушла в направлении дамской комнаты. Я потягивал пепси, изо всех сил делая вид, что я пью «Курвуазье». Не знаю, как ей удалось протащить нас сюда и что мы будем делать дальше, но ко мне снова вернулась особая чуткость восприятия, когда все кажется одновременно и слишком ярким, и абсолютно реальным, и совершенно невозможным. А времени было половина десятого — и уже скоро десять, — и я решил, что, если бы я заплатил десять долларов за пепси и ушел отсюда поскорее, я смог бы еще успеть на репетицию в центре Нью-Йорка. Все еще могло бы получиться, не случись какая-нибудь фигня.
А Гоби между тем все не было и не было. Я вытащил из кармана мобильный и посмотрел на часы. В дверях появились лощеные парни с Уолл-стрит и принялись поглядывать на мой столик так, словно хотели занять его. Я обернулся, чтобы проверить, не идет ли Гоби, и увидел стройную девушку в маленьком черном платье и черных очках, закрывающих половину лица. Она медленно шла прямо ко мне, руки ее были свободно опущены, бедра равномерно покачивались, словно метроном, под плотно облегающей фигуру тканью. Красная помада на ее губах словно разрывала окружающий полумрак. Она бросила сумку на стол рядом с моим стаканом.