Огонь и ярость. В Белом доме Трампа

4. Бэннон

Стив Бэннон стал первым из старших назначенцев Трампа в Белом доме после присяги. Во время инаугурационного марша он прихватил с собой свою новую помощницу Кэти Уолш, в прошлом помощницу Райнса Прибуса в РНК, и они вдвоем улизнули, чтобы проинспектировать освободившееся Западное крыло. Кроме вымытого с шампунем ковра, других изменений не заметили. Перед ними был лабиринт из маленьких комнат, которые не мешало бы подкрасить, да и убирали там, похоже, не слишком регулярно, так что они чем-то напоминали кабинеты приемной комиссии в государственном университете. Бэннон выбрал себе невзрачный кабинет, хотя напротив было куда более подходящее для его должности помещение, и сразу заказал белую доску, на которой он начертит план первых ста дней трамповской администрации. И приказал вынести лишнюю мебель. Идея была в том, что здесь больше никто не сможет присесть. Он не планировал никаких совещаний – по крайней мере, с удобствами для других. Минимум дискуссий. Минимум дебатов. Это война. Вы пришли на командный пункт.

Многие из тех, кто работал с Бэнноном на предвыборной кампании и во время переходного периода, замечали такую перемену. Добившись цели, он тут же устремлялся к следующей. И вот сейчас, человек твердый, он вдруг перешел на еще более высокий уровень концентрации и решимости.

“Что со Стивом? – спрашивал Кушнер. А позже: – У Стива какие-то неприятности? – И наконец: – Я не понимаю. Мы с ним были так близки”.

В первую же неделю Бэннон как будто оборвал дружеские связи, существовавшие в Башне Трампа – включая готовность в любое время вести долгие беседы, – и сделался отчужденным, а то и недосягаемым. Он весь “сосредоточился на своем дерьме”. Он занимался делами. Но у многих складывалось впечатление, что он не столько этим занимается, сколько плетет против них интриги. Да уж, если говорить об основных чертах характера, то Стив Бэннон имел свою стратегию. Бей первым. Предвидя движение соперника, делай выпад раньше. Для него это было проявлением дальновидности, сфокусированностью на поставленных целях. Первой было избрание Дональда Трампа, второй – формирование правительства. Теперь ему предстояло завладеть душой трамповского Белого дома, и он понимал то, что еще не дошло до других: это будет смертельная битва.

В первые дни транзита Бэннон советовал всей команде Трампа прочесть книгу Дэвида Халберстама “Лучшие и умнейшие”. (Одним из немногих, кто выполнил это задание, был Джаред Кушнер.) “Получите сильные впечатления, – агитировал Бэннон. – Ясный взгляд на мир, потрясающие персонажи, и все правда”.

Такая вот реклама от души – Бэннон непременно показывал эту книгу либеральным репортерам, которых он обхаживал. Но тут еще скрывалось важное послание для переходной команды с ее небрежными установками: смотрите, кого вы нанимаете.

Книга Халберстама, опубликованная в 1972 году, такая толстовская попытка понять, как великие фигуры академической, интеллектуальной и военной среды, служившие государству в эпоху правления Кеннеди и Джонсона, могли так прискорбно не понимать природы вьетнамской войны и так бездарно ее вести. Это поучительная история об истеблишменте шестидесятых – предшественнике нынешнего, которому Трамп и Бэннон решительно бросили вызов.

Но книга также служила почтительным гидом для самого истеблишмента. Для поколения семидесятых, будущих политических экспертов, мировых лидеров и журналистов-выпускников привилегированных университетов, планирующих большую карьеру – хотя Бэннон принадлежал к этому поколению, но даже близко не входил в этот элитарный круг, – “Лучшие и умнейшие” стала настольной книгой, рассказывающей об американской власти и дорогам к ней. Не только правильные учебные заведения и правильные предпосылки, хотя и это тоже, но и наилучшие подходы, мировоззрение, психология и язык для попадания в американскую структуру власти. Многие видели в ней рецепты того, что следует делать, а не того, что, как было задумано, делать не следует. Книга описывала людей, которые должны находиться у власти. Барак Обама, еще только учившийся в колледже, как и Билл Клинтон, студент Университета Родса, были от нее в восторге.

Книга Халберстама дала определение внешнему виду и психологическому строю властной структуры Белого дома. Его язык, звучный и впечатляющий, часто помпезный до смешного, задал тон официальной президентской журналистике на ближайшие полвека. Даже о скандальных или неуспешных обитателях Белого дома говорилось как о неординарных личностях, освоивших дарвинистский политический процесс и поднявшихся на самую вершину. Боб Вудворд, внесший свою лепту в падение Никсона – человек, создавший миф, не ставящий под сомнение ореол президента, – написал множество книг, в которых даже самые неуклюжие действия главного лица выглядели как составная часть эпохального марша высшей ответственности и принятия судьбоносных решений. Только бессердечный читатель откажется от мечты, в которой он или она являются участниками этой грандиозной процессии.

Стив Бэннон был таким мечтателем.

Если Халберстам президентский облик определил, то Трамп его отверг – и осквернил. Ни одна характеристика не давала оснований включить его в круг избранных вершителей власти. Что забавным образом, если вывернуть главные положения книги наизнанку, как раз открывало перспективы для Стива Бэннона.

Чем непредсказуемее кандидат в президенты, тем непредсказуемее и зачастую неопытней его помощники, иначе и быть не может, потому что предсказуемые помощники пойдут к предсказуемому кандидату. Когда непредсказуемый кандидат побеждает – а если в четырехлетнем цикле аутсайдер вдруг становится знаменитостью, то вариант, что выберут непредсказуемого кандидата становится куда реальнее, – Белый дом заполняется все более странными персонами. Разумеется, как книга Халберстама, так и кампания Трампа доказывают, что даже самые очевидные игроки совершают грубейшие ошибки. Таким образом, по логике Трампа, именно среди непредсказуемых аутсайдеров, далеко за пределами истеблишмента, и скрывается истинный гений.

И все же таких непредсказуемых, как Стив Бэннон, было мало.

Свое первое официальное политическое назначение (в кампании Трампа) он получил в шестьдесят три года. А должность в новой администрации – главный стратег – стала для него первой не только в федеральном правительстве, но и в публичном секторе. (“Стратег!” – фыркнул Роджер Стоун, выполнявший до Бэннона эту функцию.) Бэннон, не считая самого Трампа, был самым пожилым неопытным человеком из всех, когда-либо работавших в Белом доме.

Этому предшествовала довольно причудливая карьера.

Католическая школа в Ричмонде, штат Вирджиния. Потом Политехнический университет Вирджинии. Потом семь лет на флоте лейтенантом, а затем в Пентагоне. Во время действительной службы получил мастерскую степень в Дипломатической академии Джорджтаунского университета и вскоре бросил морскую карьеру. Потом MBA в Гарвардской школе бизнеса. Потом четыре года инвестиционный банкир в Goldman Sachs – последние два года занимался медиаиндустрией в Лос-Анджелесе, – где так и не поднялся выше среднего уровня.

В 1990 году, тридцатисемилетним, Бэннон сделался странствующим антрепренером, пробивным дельцом под вывеской Ba