Страница 22 из 26
- Нет, совсем нет, - покачал головой он. - Даже сайни нашего дома считали, что у моих родителей слишком много детей. - Разговор все еще не отличался от светской беседы, разве что Хайшен была даже внимательнее обычного, и еще Айдиш пристально следил сразу за ней и за Полиной.
- Остальных любили так же, как тебя? - задала Полина следующий вопрос.
Димитри задумался.
- Нет, пожалуй. Точно нет. Я был сын, они были просто дети.
- Я знаю, что у саалан о детях заботятся сайни, за очень редкими исключениями. Сайни вашего дома поддерживали эти различия?
- Мне кажется, да. Я был для них старший из младших, меня выделяли в гнезде и доверяли мне многое.
- Ты заботился о братьях и сестрах вместе с сайни? - переспросила его подруга.
- И это тоже, - кивнул князь, - но не только.
- А что еще?
- Я хранил договор огня, когда больше некому было это сделать для сайни, и даже добывал еду.
Айдиш, услышав это, закрыл нос ладонями и уставился на Димитри абсолютно круглыми глазами.
- Договор огня? Как это? - спросила Полина.
- Видишь ли, сайни могут очень многое, но не все. Есть вещи, которых они боятся, например, порталы и огонь. В портал сайни не зайдет, как его ни уговаривай, а если попытаться запихать силой, вывернется и убежит. Или даже укусит. И еще долго потом не пойдет к тебе. А огонь им нужен, чтобы греться, греть щенков, сушить одежду и готовить еду. Поэтому они им пользуются, но только если его зажигает и поддерживает человек. Я зажигал им огонь и поддерживал его, если больше некому было это делать. Когда это случилось первый раз, мне было три года, по вашему - почти пять. Старшая сайни, ее звали Майяй, очень переживала и плакала, но отвела меня к месту, где лежали кресало и трут, и показала их. И дала их мне по моему требованию. Мы с ней пошли к очагу, и я разжег огонь снова, чтобы наши сайни не ушли от нас.
- Где были другие взрослые в это время?
- Не знаю, - Димитри пожал плечами, - от гнезда видно не все, что происходит в человеческой половине дома.
Хайшен молча смотрела в стол, и ее брови были подняты очень высоко.
- Так было один раз или больше одного раза? - задала Полина следующий вопрос.
- Гораздо больше одного раза. Пока я был мал, я не мог уследить за огнем как следует, и приходилось разжигать его снова и снова. Потом я научился сушить мох, чтобы не тратить трут и не слушать, как взрослые ссорятся из-за этого.
- Вы жили не очень богато, да?
- Знаешь, - Димитри улыбнулся Полине особенно открыто и тепло, - я нашел похожее здесь, когда приехал. Да, небогато, наверное. Но не роняя достоинства. Когда тебя любят, это легко.
- Да, понимаю. - Полина ответила ему светлой улыбкой. - Но это требует очень много сил, постоянно и от всех. Какова была твоя доля в общем труде дома?
- Я поддерживал огонь. Я помогал сайни заботиться о моих братьях и сестрах. Я добывал еду для нас.
- В землях приполярья добыть еду не так просто даже взрослому. Лето короткое, на ягоды и грибы есть охотники сильнее и проворнее ребенка. Как вы справлялись?
- Я, как ты заметила, довольно рослый и сильный, - улыбнулся князь. - Так было всегда. Мне было проще. Оттолкнуть квама от ягодного куста не сложно. Отобрать рыбу у нерпы сложнее, но я справился.
- У нерпы? - удивилась Полина. - Откуда в земле саалан нерпы, у вас же в основном рептилии?
- Ну, это наши нерпы. Я не знаю, как у вас такое называется. - Димитри собрал над столом иллюзию "нерпы". Это выглядело как плоскоголовая рыбообразная тварь с маленькими глазами и большой пастью, приподнявшаяся на передних плавниках так высоко, что половина ее тела не касалась земли.
- Тиктаалик, - кивнула Полина. - Рыба, умеющая бегать. Она сильнее и упрямее нерпы. И опаснее. - Говоря это, она внимательно смотрела на князя и не заметила ни как Хайшен и Айдиш переглянулись со сложным выражением на лицах, ни того, что Дейвин держит пальцами бровь. - У нас они уже вымерли. Но их помнят американские эскимосы, иннуиты. От них мы и знаем об этих тварях.
- Да, эта рыба была очень упряма, - улыбнулся Димитри, - когда я отбирал у нее тьюржана, она укусила меня. Это было до инициации, и шрам я ношу до сих пор, хотя сейчас он почти не виден. Только когда я смеюсь или зол.
Полина отвела руку почти к плечу и подняла палец, привлекая внимание присутствующих. Но вопроса не задала. Она улыбнулась Димитри и сказала:
- Если бы ты натурализовался, как Айдиш, ты мог бы сказать, что неудачно дрался и очки тебе разбили прямо на лице.
- Интересно, как бы это выглядело, - Димитри охотно поддержал тему, - наверняка Димитрий, ваше простое местное имя, скорее всего москвич.
- Не очень удачная версия, - Полина покачала головой, - москвичи такого роста, как правило, все пристроены еще со школы в спортивные команды профильных видов спорта. А вот за Уралом, в Сибири, такой рост меньшая редкость. И там есть мужское имя Демид. А жизнь там примерно настолько же суровая, как на вашем севере.
- И тоже в семьях много детей? - спросил князь.
- Ну, я не думаю, что твоя семья была средней, - сказала Полина. - Ты сам отзываешься о своей семье, как о чем-то не рядовом. Но есть и многодетные, да. Сколько вас, кстати, было?
- Вообще или живых? - уточнил он.
- Были ли те, кого ты не видел и не держал на руках? - спросила она.
- Да, двое.
- Их не считай. Без них сколько получится?
- Родных со мной, от одной мамы - одиннадцать, - быстро припомнил князь.
- А всего в гнезде детей сколько было? - спросила Полина.
- Четыре пятерки, или чуть меньше.
Дейвин потянулся к кувшину с водой, налил себе полный стакан, половину выпил залпом, опираясь локтем на стол, потом отставил стакан и откинулся на спинку кресла.
Полина кивнула:
- Теперь я понимаю, почему ты отобрал у нерпы рыбу, Димитри. Но скажи, в других домах округи дети тоже дрались за рыбу с нерпами?
- Нет, так делал только я. Но я был крупнее и сильнее всех в округе. Я мог себе позволить эту шалость.
- Так шалость или добыча еды для всех? - Полина внимательно смотрела на него и ждала ответ.
- А вместе не бывает? - озадаченно уточнил князь.
Полина слегка задумалась.
- Здесь, у нас в мире - нет, не бывает. Но у вас, наверное, может быть. Ведь мнение матери может не совпасть с мнением воспитывающей сайни. Тогда будет два в одном.
- Мать не заметила. Заметил дед. Он был недоволен. Но поскольку он знал, что скоро умрет, и говорил мне об этом, то и не бранил меня, а просто выговорил за шалость. А Майяй сказала, что еда для всего гнезда на три дня - это не шалость, а доблесть. Но попросила быть осторожнее. Я так тогда и не разобрался, кто из них прав. И подумал, что доблесть - это всегда немножко шалость, ну и наоборот, конечно.
Пришла очередь Хайшен хвататься за кувшин с водой.
- Похоже, из всех детей взрослые дома выделяли только тебя, а с остальными вообще не разговаривали? - продолжила разговор Полина.
- Да, меня любили и выделяли. Скажи, родители в семьях страны Сибирь так же сильно любят детей, как мои любили меня?
Пауза между его вопросом и ответом Полины была едва заметна, но Хайшен насторожилась сразу.
- Знаешь, в Сибири тоже так бывает, хотя сейчас уже реже, что старший и самый любимый становится, как ты, немножко родителем всем родившимся после него. У вас в мире есть сайни, и это несколько меняет картину. У нас такие дети часто не вступают в брак и не хотят своих детей.
Димитри пожал плечами:
- У вас и выживают все дети, не то что у нас. Поэтому если старший не захочет продолжать род, то у вас это может быть концом для семьи, а у нас в том нет беды.
- Сколько твоих сестер и братьев умерли у тебя на руках? - сразу же спросила Полина.
- Трое, считая двух кузенов-близняшек. Потом я ушел в храм к досточтимому просить помощи, опасаясь не пережить еще одной смерти, а прямо оттуда попал в интернат.
- Кроме кузенов-близняшек, кого ты потерял? - спросила она прямо. И обещанное ею "плохо" произошло.