Страница 2 из 45
Она в красках описывала ему свои желания и мечты, но ни на миг не забывала о том, что это просто фантазии, далекие от реальности. Демону было горько от того, как в какой-то миг Анна обрывала себя, свои слова и замолкала, понимая всю их бессмысленность и невыполнимость. И ведь она не мечтала о несбыточном и невыполнимом: путешествовать, смотреть на мир, встречать новых людей, посетить необычные места и завести настоящих друзей - не так уж и много. Она, затаив дыхание, слушала его рассказы и читала письма, где он описывал свои поездки и встречи. С трепетом и восторгом в глазах перечитывала приключенческие романы раз за разом, погружаясь в неведомый ей мир авантюризма и иной - свободной - жизни. И Хасин понимал ее как никто другой.
Он сам отказался от власти, от трона, от богатств и почитания в угоду своим мечтам и потребностям. Он наплевал на все и всех, руководствуясь лишь своими порывами и эмоциями. Он не желал ни от кого зависеть, не желал загружать себя обязанностями и непомерной, абсолютной властью, довольствуясь тем, за что желал нести ответственность не из долга, а потому, что просто хотел этого. Он готов был оставаться Бастардом, Ублюдком императора, лишь бы не прекращалось это ощущение свободы. Его не прельщали те дары, что преподносил ему отец. Ему не льстило, что в любой момент, стоит ему сказать лишь 'да' - и корона империи будет принадлежать ему - незаконнорожденному. И никто не посмеет сказать хоть слово против, отец будет счастлив, а принц вздохнет с облегчением: Кассиан перенял от него свободолюбие, но был куда более обязательным, нежели брат. И пусть принц не стремился к трону - он был его: по праву рождения и даже по призванию. Хасин вырастил из брата самого лучшего императора, который превзойдет однажды даже собственного отца.
Но так же как у Кассиана, у Анны не было права выбора. Она росла с мыслью о том, что однажды покинет свой дом, который и домом-то ей не был. Еще до своего появления на свет она оказалась кому-то и что-то должна. И смирилась с этим, приняла, как Судьбу. И лишь единожды позволив себе слабость, обожглась так сильно. И неужели теперь она перестанет мечтать? Неужели больше не позволит себе чего-то пожелать и попросить? Хасин очень боялся этого - того, что Анна замкнется в себе, что скует себя ограничениями и запретами в желании избежать еще одного разочарования. Из чистого упрямства она не позволит себе ничего лишнего, загонит себя в жесткие рамки, чтобы вновь не обжечься. И растеряет тем самым саму свою суть. Но разве подобной жизни он желал для своей Амани? Разве этого добивался? Нет, он просто хотел сделать ее сильной и неуязвимой. Просто хотел научить ее тому, что позволит ей радоваться жизни и улыбаться вопреки всему, находить плюсы в любой ситуации и получать удовольствие от каждой мелочи. И в его руках теперь обязанность не дать принцессе раболепно смириться со своей участью, вместо этого находя в ней свои преимущества. Он желал видеть эту девушку счастливой. Да, этого не получится сразу - чудес не бывает. Но в его силах научить ее жить так, чтобы быть довольной и умиротворенной. В его силах показать ей самую мрачную перспективу в радужных красках и научить делать мир вокруг себя ярче.
И сейчас Хасин поставил перед собой именно эту задачу - показать привычный Анне мир в других красках. Дать ей то, что она хочет. Сделать ее сильной, чтобы больше никто не усомнился в том, что ее можно задеть или обидеть. Научить ее быть собой даже в обстоятельствах, которые ей не нравятся. Ему казалось очень важным добиться того, чтобы эта девушка осталась собой в полной мере: живой, настоящей, искренней и теплой. Ей просто нужна броня, чтобы защищать все это, и только. И он поможет ей сковать эту защиту.
***
Несколько дней Анна провела в постели, не отпуская от себя Хасина. С тревогой ждала его возвращения, когда он отлучался на пару минут, чтобы принести ей поесть. С тревогой выходила из ванной комнаты, боясь, что он ушел, пока ее не было. И с нескрываемым облечением выдыхала, потому что демон ждал ее в постели, тут же крепко обнимая, стоило ей только оказаться рядом. Она была так благодарна ему за эту молчаливую - они едва перекинулись парой слов - тихую, но такую важную поддержку. Он просто был рядом, и ей было легче, спокойней и проще. Рядом с ним становилось лучше, ей казалось, что не все так ужасно, и не все так плохо. Да, было больно. Да, было обидно, и страх еще не отпускал из своих мерзких щупалец. Но разве она впервые страдает? Разве впервые оказывается разочарована и предана? Нет, не впервые. И все же сейчас была другая ситуация - она доверилась, чего прежде не бывало никогда. Она раскрыла свое сердце и душу, она позволила себе вкусить запретный плод, надеясь хоть на каплю счастья. Но в итоге получила лишь боль - такую сильную и тяжелую, что не передать словами. Сердце сжималось, воздуха все время не хватало, стоило только на миг окунуться в ужасные воспоминания. Ей снились кошмары, где она отчаянно пытается вырваться из сильных грубых рук. Но к счастью она быстро просыпалась в нежных и заботливых, которые успокаивали ее и ласково обнимали. Хасин шептал ей что-то своим тихим голосом, и она прекращала рыдать - не могла не плакать после каждого раза, слезы по своей воле катились из глаз. Пальцы демона бережно стирали влагу со щек и лица, а губами он собирал ее слезинки с уголков глаз. И она успокаивалась, а утром виновато потупляла взгляд. Тогда он крепко и ласково в очередной раз сжимал ее в руках, уверяя в том, что не стоит стыдиться своей слабости.
- Анна, - тихо начал Хасин, поглаживая ее по влажным волосам - она только что приняла ванну и вернулась к нему, едва вытерев влагу с тела, закутанная в его, судя по размеру, халат.
- Что? - тихо прошептала девушка, не прекращая лежать на его плече и рассеянно водить пальчиком по его груди в вырезе рубашки.
Она даже не подозревала, насколько это странно смотрится со стороны, и какой имеет смысл, и как это невинное прикосновение действует на демона. А она лишь желала чувствовать биение его сердца под ладошкой.
- Не хочешь прогуляться?
- Нет, - равнодушно ответила принцесса, не прекращая своего занятия.
- Ты четыре дня не выходишь из спальни - тебе нужно на воздух, - вздохнул Хасин, поднимаясь на локтях и с мягким упреком глядя на свернувшуюся калачиком под боком девушку.
- Не хочу, - тем же тоном ответила Анна, надавливая ему на грудь и заставляя его снова лечь, чтобы вновь уложить голову ему на плечо.
Девушка не то, что не выходила из комнаты, даже шторы не были раздвинуты, не впуская свет и воздух. Анна будто пряталась от мира, не желая знать, что происходит за стенами комнаты, где ей было хорошо и спокойно. Хасин ни разу не бросил ее, не оставил больше, чем на десять минут, чтобы переодеться и быстро принять душ у себя, а еще принести ей поесть. И она словно собиралась навечно остаться в этом уютном мирке, где ей было спокойно и хорошо. Рядом с Хасином в голову не лезли всякие мысли, одним своим присутствием он давал ей такое нужное и важное спокойствие. На второй план отходили и боль, и отчаяние и вообще все.
Беловолосый демон нахмурился и вдруг резко встал с кровати. Не успела Анна опомниться, как оказалась на его руках, и он нес ее к двери - решительно и стремительно.