Страница 14 из 21
– Спасибо, Жорж. Все неплохо. Я уже успела влюбиться в остров. Сказочное место. Знаешь, во время пробежки все двадцать шесть мужчин-таксистов отвесили мне низкий поклон. Это было трогательно. А еще мне повезло с «Cipriani» в каком-то смысле. Удалось забронировать столик в «Reid’s».
– Почему ты говоришь, что повезло в каком-то смысле? В каком тебе не повезло?
– Мне не разрешили искупаться в океане.
– Спасатели?
– Да, они самые. – «И не только они», – добавила я про себя.
– Понимаю, но сегодня погода не очень. Поверь мне, у тебя еще будет возможность поплавать. А где ты сейчас?
– Иду в сторону твоего дома, а что?
– Если тебе позволяет время, мы можем устроить небольшой ланчинг.
– Я с радостью! Это точно удобно?
– Конечно, удобно.
– Помнишь улицу, по которой ты спускаешься к океану от своего дома?
– Ты хотел сказать «от твоего дома», но мне очень приятно. Да, помню, конечно.
– Я сказал именно так, как хотел сказать, – в динамиках айфона прозвучал мелодичный смех Жоржа. – Эта улица выходит к ресторану на пирсе. Там готовят отличный «прего эспешиэль».
– Черт, Жорж, я пока не сильна в португальских названиях, но ресторан знаю. Встречаемся там?
– Буду через десять минут.
Мы удобно расположились в плетеных креслах и без умолку болтали о жизни. Жорж с неподдельным интересом расспрашивал меня о моих книгах, а я задавала ему десятки вопросов, связанных с островом, Португалией и местными жителями. «Прего эспешиэль» оказался двойным стейком, разрезанным пополам и утрамбованным по соседству с ветчиной, сыром и помидорами между обжаренными ломтиками мадейрских лепешек. Другими словами, до изнеможения аппетитная штука.
– Скажи мне, а что это за традиция пить чай в пять вечера? – В моей голове без конца крутились обрывки бомондного разговора на пляже.
– Ты имеешь в виду пятичасовой ланчинг? Эта наш старый обычай. Его придерживаются лишь немногие заведения и отели. Избранные. «Reid’s», «Quinta da Casa Branca»…
– Я уже сегодня слышала это название. Это ресторан?
– Отель. Если ты захочешь, мы съездим туда на ланчинг. Владелец – мой хороший приятель. Он был первым человеком, открывшим официальное представительство «Mercedes» на Мадейре. Даже раньше, чем на континенте. А что касается «Quinta da Casa Branca» – прежде это был старинный английский особняк, принадлежащий очень состоятельным британцам. Со временем его переделали в пятизвездочную гостиницу с садами, парком и бассейном. Там уютно. Тебе понравится.
– Так а что с этим ланчем? Вы просто пьете чай в пять вечера?
– Нет. К чаю подают несколько видов сэндвичей и португальских десертов. Видов восемь-десять.
– Так это же английская традиция. Почему десерты португальские?
– Это португальская традиция, которую от нас переняли англичане, до исступления бьющие себя в грудь и кричащие «это все придумали мы!» Одна наша принцесса была настолько «в теле» и испытывала такое непреодолимое влечение к еде, что не могла пережить разрыв между обедом и ужином. Вот тебе и ланчинг…
– Да уж, ребята-англичане вечно кичатся первооткрывательством и своей изобретательностью.
– Кстати, слово «TEA» они тоже у нас украли.
– Ты шутишь? – Я чуть не подавилась остатками лепешки.
– Нет, – улыбнулся Жорж, – не подавись, пожалуйста. Я не хочу потерять такого милого гостя. Ты знаешь, что «tea» – это аббревиатура?
– Нет…
– Когда портовые работники загружали на корабли ящики с сухой травой с Азорских островов, они выкрикивали «TEA» в целях экономии времени. TEA – это аббревиатура от «транспортиш эрвиш ароматикош».
– Что такое «эрвиш»?
– «Эрвиш» – это трава на португальском. Тот самый чай, который мы пьем.
– Чертовы плагиаторы… эти англичане, – вырвалось у меня.
– Джулия, девочка, к сожалению, мне пора уезжать. – Жорж метнул взгляд на стрелки часов. – На меня очень много всего навалилось в последнее время. Я готов общаться с тобой бесконечно и рад, что ты находишь для меня время. Кстати, тебе тоже пора поторопиться, если не хочешь пропустить закат солнца над обрывом в «Villa Cipriani».
– Я нахожу время??? Это тебе огромное спасибо, что уделяешь мне столько внимания.
– Я подвезу тебя домой.
Жорж – эрудит, интеллектуал и парень из очень уважаемой португальской семьи. В машине он рассказал мне, что его отец умер три месяца назад и все весомые проблемы семейного бизнеса обрушились на его плечи. Тем не менее этот человек беспокоился, не завяли ли стрелиции в моей вазе, разобралась ли я с плазмой и написала ли хоть одну страницу для новой книги. Оказалось, что папа Жоржа ушел в мир вечности в возрасте восьмидесяти четырех лет. Маме шел восемьдесят первый год, и она очень сильно переживала по поводу своей утраты. Жорж был поздним и единственным ребенком в семье. Его брату и сестре так и не посчастливилось увидеть волшебные краски острова, потому что их короткие детские жизни оборвались практически сразу после появления на свет. В чем-то мы с Жоржем были похожи.
Меня настолько тронуло то, с какой нежностью и уважением Жорж говорил о своем отце, что, оказавшись на пороге квартиры и смахнув с ресниц пару повисших на щеках слезинок, я первым делом по очереди обзвонила родителей, чтобы сказать, как сильно я их люблю.
Часы оповестили меня о том, что через тридцать минут было бы неплохо отправиться в «Cipriani», если во мне все еще живет желание пройтись пешком. Я рассматривала развешенные в шкафу наряды, которые совсем не радовали меня своим разнообразием. Вещей-то я прихватила достаточно, но большая их часть представляла собой гардероб в стиле casual. На остров все-таки летела… Конечно, парочку достойных платьев я захватила. И небезызвестные туфли из нашумевшего клипа «Ленинград». Ладно, красное, чуть выше колена платье, лабутены, приобретенный в правильном уголке Парижа клатчик, распущенные волнистые волосы и… из зеркала на меня смотрела вполне мишленовская девушка. Губы красить лень, а вот ресницы – можно. Готово. Только вот один вопрос: как я дойду на таких каблуках до пункта назначения, если по пути встречаются участки, где даже в удобных кроссовках можно рухнуть без оглядки и сломать пару длинных ног? На сколько я там страховку покупала в визовом центре? Неделя – не густо. Если что, ноги придется чинить за деньги сочувствующих граждан.
Отхватив небольшую порцию страданий и неудобств, я оказалась на фуншалской набережной. Через три шага во мне чуть было не проснулась звездная болезнь, потому что обычно сдержанные в проявлении своей страсти португальские мужчины откровенно не выдержали испытания. Они слегка приопускали очки-авиаторы, периодически отвешивали поклоны и задаривали меня миллиардом сияющих улыбок. Должна признать, что красный цвет таки восхитительно смотрится на фоне океанического прибоя. Водитель открытой машинки, которая развозила вдоволь нагулявшихся туристов, окликнул меня с просьбой подвести в отель. Его слова прозвучали почти как мольба, но я отказалась:
– Нет, спасибо большое. Я с удовольствием прогуляюсь.
– Мисс, тогда подойдите на секунду. У меня кое-что есть для вас. – При этом он нырнул в глубь автомобильчика и достал потрясающей красоты алый цветок с желтой серединкой.
– Господи, как же красиво! Спасибо! Неужели он настоящий?
– Конечно, настоящий, – заверил меня смуглый парнишка. – Настоящий, как и все на Мадейре. Возьмите! Для самой красивой девушки Фуншала! Он ждал вас целый день.
Я аккуратно обхватила пальцами зеленый стебель и традиционно чмокнула парня в обе щеки. Как же все-таки мило, приятно и душещипательно… Последние семьсот метров по дороге в «Reid’s» дались с особым трудом: на меня оборачивались не только свободные португальцы, но и временно или навсегда «забронированные».
С цветком в руках я и перешагнула порог «Cipriani». Меня встретил вышколенный официант лет шестидесяти пяти и сопроводил к столику на террасе. От открывшейся перспективы я на пару секунд перестала дышать, восхищаясь обрывом и величаво возвышающимся над ним розовым зданием «Reid’s». Солнце как раз спланировало траекторию посадки на грозные волны, поэтому оттенок неба напоминал осветленную карамель, разбавленную нежными лепестками пурпурных бутонов. Официант по имени Паоло помог мне присесть за столик, учтиво отодвинув стул, и вложил в мои руки меню: