Граф Монте-Веро

Барон встал, отодвинул кресло и отворил дверь. Безупречная красота приближавшейся женщины, ее стройный стан вызвали у камергера немой восторг. Черное платье с длинным шлейфом выигрышно обрисовывало прекрасную фигуру и делало ее выше ростом. Лицо ее немного раскраснелось от езды, но сохраняло мраморную холодность. В его чертах читались властолюбие, отвага и железная воля. Ее римский нос с горбинкой, четко очерченный рот, сочные губы, как-то дико и гордо глядящие глаза, на первый взгляд, противоречили ледяному спокойствию этой натуры. Казалось, сердце этой женщины не способно на горячую и искреннюю любовь.

Она холодно поклонилась барону, который ввел ее в комнату и затворил дверь.

– Господин камергер, я намерена, – проговорила Леона, опускаясь в кресло, – пробыть здесь весьма недолго. – Небрежно, но рассчитанным движением она отбросила шлейф своего тяжелого черного платья. – Вы пригласили меня сюда – я хотела бы узнать цель этого таинственного свидания.

– Прошу простить меня, милостивая мисс Брэндон, что я избрал этот отдаленный домик местом нашего разговора, но его не должно слышать третье лицо, – стараясь быть предельно любезным, отвечал Шлеве. – Разговор столь важен, что я даже не осмелился доверить его бумаге.

– Вы в самом деле возбуждаете мое любопытство, говорите скорее. В вашем любезном письме было упомянуто имя…

– Имя графа Монте-Веро.

– Так что же?

– Мне кажется, ваши отношения с ним могли бы помочь нам в осуществлении нашей общей цели.

– Отношения? В самом деле, – отвечала Леона, внимательно следя за выражением лица барона и стараясь понять, что ему нужно от Эбергарда.

– В таком случае вы, может быть, изволите сообщить мне некоторые сведения о графе.

– Какого рода, господин камергер?

– Сведения, которые бы немного рассеяли тайну вокруг этого человека.

– Значит, вы… приняли сторону противников графа! – быстро проговорила Леона. Она едва не сказала: «Вы ненавидите графа», и еще более заинтересовалась разговором.

– Понимайте, как хотите, прелестная мисс Брэндон. – Камергер с саркастической улыбкой следил за выражением лица Леоны и понял, что она готова стать его союзницей. – Услуга за услугу, дорогая мисс. Помогите мне прибрать к рукам графа Монте-Веро, и я передам в ваши прекрасные маленькие руки весьма высокопоставленное лицо. Вы любите властвовать, я это знаю. Я доставлю вам, которая сумела сделать рабами своей воли царей пустыни, случай показать свою силу и ловкость и в другом, не менее легком деле; я ни минуты не сомневаюсь, что вы отлично справитесь с ним.

– Называйте вещи своими именами, любезный барон; полагаю, мы поймем друг друга.

– Принц Вольдемар до безумия влюблен в вас, от вас зависит сделать его чувство еще сильнее. Прежде вы должны мне позволить поднести ему дикий цветок, который он увидел здесь за городом и хочет сорвать, но я обещаю вам, что цветок этот скоро завянет для него! Принц – странная натура! Он с тем большей страстью преклонит колени перед вашим скипетром, чем скорее будет исполнено его желание сорвать тот дикий цветок.

– Перейдем теперь к сути вашего предложения, – сказала Леона.

– Вы имеете в виду графа? О, какое нетерпение! Это похоже на отвергнутую любовь.

Леона наказала дерзкого таким презрительным взглядом, что барон Шлеве, как бы прося прощения, смущенно склонил перед нею голову.

– К чему вы ведете весь этот разговор? Хотите всего лишь сказать, что принц меня любит? Я жду главной причины, побудившей вас пригласить меня сюда. Простите за откровенность, но ради этого сообщения мне не стоило предпринимать столь далекую поездку.

– В таком случае я буду говорить прямо: мы оба ненавидим графа! – Фон Шлеве понял свою собеседницу. – Я тоже люблю откровенность: мы оба ненавидим графа, – повторил он. – И вы должны передать его в мои руки, услуга с моей стороны – принц!

Леона неприязненно улыбнулась. Уже совсем стемнело; мисс Брэндон, величественная, словно королева из древних времен, стояла перед камергером, с нетерпением ожидавшим ответа.

– Значит, предлагаете заключить союз? – проговорила она, наконец, шепотом.

Барон невольно впился в нее взглядом.

– Непременно, милостивая государыня, и я надеюсь, что он пойдет нам обоим на пользу.

– Так сделаем же первый шаг!

– Прежде всего я должен просить вас сообщить мне сведения о графе Монте-Веро, они, вероятно, такого рода, что его падение будет неизбежно.

– Только падение? – спросила Леона, и барон понял смысл ее вопроса.

– Его гибель, мисс Брэндон, если прикажете, – уточнил камергер, рассчитывая, что тем самым скорее склонит Леону на свою сторону.

– Когда, завтра?

– Завтра вечером, а теперь – сведения!

– Они несложны, господин барон. Если граф Монте-Веро останется жив, я не могу принять предложения принца.

– Я понял, сударыня. Значит, завтра вечером графа надо завлечь в западню; он так же силен, как ловок и умен.

– Вы думаете, необходимы особые приготовления, чтобы заставить его прийти? – спросила Леона, но затем быстро прибавила: – Назначьте место, даю вам слово, что граф явится!

– Один?

– Если хотите, один.

– В таком случае потрудитесь устроить, чтобы он завтра вечером явился на перекресток дорог, находящийся близ рощи.

– Отлично! А вы имеете верного слугу?

– Я найду его. Есть человек, который охотно затевает ссоры и при этом обыкновенно прибегает к оружию; он меня не знает, но я знаю его; товарищи называют его Кастеляном.

Глаза Леоны заблестели.

– Место, назначенное вами, достаточно безлюдное и уединенное? – поинтересовалась она.

– Весьма уединенное. Потрудитесь назначить графу явиться в шесть часов вечера, уже будет достаточно темно. Могу ли я быть уверен в вашей услуге?

– Несомненно, барон, и на будущее можете смело располагать мною, – отвечала коварная красавица. – У меня тоже есть человек, который не остановится ни перед какими препятствиями, лишь бы сделать мне приятное.

– Вы имеете в виду преданного вам Гэрри?

– Угадали! Только он слишком вспыльчив и безрассуден, поэтому я только заставлю его, не говоря с какой целью, написать приглашение, которое, я надеюсь, достигнет своей цели.

– Вы волшебница, сударыня, – воскликнул он и, увидев, что Леона собирается к отъезду, добавил: – Через несколько дней я буду иметь честь справиться о вашем здоровье.

Эти слова смутно, как бы во сне, услышала в соседней комнате принцесса, придя в себя после обморока.

Когда Леона и барон Шлеве вышли наружу, на освещенную луной лужайку, последний обратил внимание своей спутницы на то, что слышал звуки, доносившиеся с другой стороны павильона или с опушки леса. Мисс Брэндон, которую Эбергард называл «графиней Понинской», поднялась на взгорок, чтобы оттуда обозреть всю местность; камергер, стараясь, по возможности, скрыть свою хромоту, последовал за ней.

Мы уже знаем, что они вдруг увидели перед собой того самого человека, которого только что поклялись убить, и не одного, а в сопровождении особы, появление которой привело камергера в неописуемое изумление.

После того как принцесса и граф Монте-Веро скрылись в лесу, Леона, демонически улыбаясь, подала своему единомышленнику руку в знак нерушимого союза. Содрогание вызвала бы эта ужасная пара, освещаемая бледным светом луны, у каждого, кому довелось бы их сейчас видеть.

Когда на следующее утро Эбергард проснулся в своей спальне в столице, куда королевский поезд прибыл уже далеко за полночь, перед его постелью, которая помещалась в большой прохладной комнате позади известного уже нам кабинета, стоял негр Сандок. Он походил на статую из черного мрамора. Черные руки в белых перчатках держали золотой поднос.

– Что это у тебя, Сандок? – спросил Эбергард по-португальски.

– Очень важное письмо, господин граф! – отвечал негр, многозначительно моргнув глазами.

– Уже письмо! – удивился Эбергард. – Кто и когда принес его?

– Какой-то неизвестный человек четверть часа назад.