Страница 15 из 16
– Ну, что там такое? Алло, мама… О чем ты?
Райкино лицо неожиданно приняло серьезное выражение, между бровей пролегла страдальческая морщинка.
– Кто?.. И когда?.. А потом?.. О господи… Мам, но что же делать? Нет, это невозможно… Какая сволочь!!!
Рая нажала на кнопку отбоя и растерянно уставилась на дождливый закат.
– Что-то случилось? – осторожно спросила Надя.
– Случилось… – Рая перевела взгляд на подругу. – Мне надо срочно в Москву. Мать говорит, что у Колесова запой и он уже мебель начал пропивать… Ну да, а что ему делать, если я денег ему специально не оставила!
– А как Светлана Петровна?
– Да она с детьми на даче… – с досадой бросила Рая. – Естественно, она не может бросить все и мчаться в город. Ей позвонила ее приятельница из соседнего подъезда. Ну и сказала про мебель. А там гарнитур испанский, красного дерева… Я почти год на него копила!
Райкиным пунктиком была красивая мебель.
– Завтра поедешь?
– Какое завтра… сейчас!
Она схватила свой ридикюль в охапку и выбежала из зала.
Так Надя и Лиля остались вдвоем.
На следующее утро дождь кончился. Выглянуло солнце, начали испаряться лужи на асфальте.
Лиля решительно впадала в депрессию, и ничего ее не радовало.
К завтраку она не вышла, лечебные процедуры пропустила. Около двенадцати Надя с балкона увидела ее бредущей по дорожке в саду. Рядом шел Стас и что-то говорил ей. Лиля его не слушала. Он схватил ее за руку и повернул к себе. Лиля вырвала руку и пошла дальше.
– …все, что хочешь! – донеслось до Нади. – Я готов на что угодно… Лилия!
Лилии было глубоко на все наплевать.
Через полчаса она появилась в номере Нади.
– Надоел, – заявила она с порога. – Мальчишка… Нет, если у него богатый папаша, это не значит, что он и сам из себя что-то представляет. Хуже репейника… Выходи, говорит, за меня замуж!
– Ты отказала?
– Естественно… Ну и скука! Надька, я сейчас умру. Надо что-то придумать… Давай-ка я тебя накрашу к обеду.
Они переместились в номер к Лиле.
– Голову давно мыла? Вчера вечером? Ничего, сейчас еще раз вымоем… – командовала Лиля. – Ты, Надька, очень небрежно относишься к своему внешнему виду. Хвостик на затылке завязала – и все… Так нельзя! Теперь берем фен и расческу…
Она слегка подсушила Надины вымытые волосы и принялась старательно укладывать их.
– Больно… ой, ты меня сейчас лысой оставишь!
– Ничего, терпи, – сурово ответила Лиля. – Эх, жалко, краски для волос нет, я бы тебя еще и покрасила!
– Что, у меня седые пряди? – испугалась Надя.
– Пока нет. Но надо сделать что-то радикальное. Цвет баклажана или охры…
– О господи… на Райку, что ли, насмотрелась?
– Кстати, надо будет ей позвонить, узнать, что там у нее с Колесовым, удалось ли спасти мебель…
Лиля изобразила на голове Нади художественный беспорядок – море накануне шторма. До девятого вала еще далеко, но отправляться в плавание уже опасно…
Потом наложила на лицо подруги тон. Румяна, пудру. Тени с блестками для глаз. В ход пошли тушь, карандаш для бровей. Недрогнувшей рукой обвела четкий контур губ, словно выводила границы суверенного государства… Помада – три слоя, сверху, в центре нижней губы – дополнительный мазок специального блеска.
Лиля так разошлась, что заставила Надю надеть платье из своего гардероба. Шелковое, с рисунком на какие-то восточно-азиатские мотивы – болото, цапли, лотосы, тигриные глаза, проглядывающие сквозь заросли бамбука…
– Тебе идет, – с удовлетворением произнесла Лиля. – Я, пожалуй, подарю его тебе. А то ходишь черт знает в чем, словно школьница… Так, теперь еще духами тебя сбрызну…
На Надю из зеркала смотрела незнакомка с порочным взглядом подведенных до висков глаз. То ли гейша, то ли танцовщица из ночного клуба… И эти духи – нежный, сладкий, декадентский запах, напоминающий о гибели мира. Веселись, пока еще есть время!
– Как-то непривычно… – с сомнением произнесла Надя. – На меня люди пальцем показывать не будут?
– Обязательно будут! – с жаром воскликнула Лиля. – Потому что так хорошо ты еще не выглядела! Сегодня все мужчины будут твоими.
Они спустились вниз, в столовую.
Лиля почти не ела, она любовалась подругой – так, наверное, восхищался Пигмалион своей Галатеей.
Компания за соседним столиком тоже как-то мало интересовалась обедом – все таращились на Надю.
– Уж сегодня-то мы найдем тебе жениха! – с восторгом произнесла Лиля. – Кстати, как тебе Стас? Очень рекомендую – молод, богат, страстен. Мне он не нужен.
– Мерси… – усмехнулась Надя. – Но он на меня не клюнет, будь я хоть трижды раскрасавицей. По-моему, он здорово в тебя влюбился.
– Но тебе-то он нравится?
– Нет, – прошептала Надя. – И вообще, мне никто тут не нравится! Можешь меня считать хоть трижды фригидной, но ни один человек вокруг не вызывает у меня интереса. Слушай, может быть, со мной действительно что-то не в порядке?
– Все Прохорова своего вспоминаешь? – поморщилась Лиля.
– Нет! Уже нет! Честное слово – я хочу влюбиться, я очень хочу влюбиться, но, как назло, мне никто не нравится… Когда вернемся в город, непременно запишусь на прием к психоаналитику!
Нежно запел сотовый у Лили в сумочке.
– Алло? – встрепенулась она. – Адам, ты вернулся?
Надя наблюдала, как на глазах меняется лицо подруги – розовеют щеки, появляется блеск в глазах… Лиля буквально расцвела. И без всякой помощи парфюмерно-косметической промышленности!
– Когда? Да, хорошо. Буду, буду… Целую тебя! – Лиля нажала кнопку отбоя. – Вот что, Надежда, я уезжаю. Прямо сейчас. Адам вернулся.
– Я с тобой!
– Нет-нет, у тебя еще два дня, ты отдыхай, – строго сказала Лиля. – Сегодня у тебя будет великий день, вот увидишь! Главное – не запирай себя в номере.
И она выпорхнула из-за стола.
Надя медленно доела котлету по-киевски, запила ее яблочным соком. Подумала: «Нет, надо с Лилькой ехать…» Отбросив салфетку, решительно вышла из-за стола.
В длинном коридоре, ведущем к лестнице, Надю кто-то догнал, окликнул:
– Девушка, минутку… Девушка, разрешите познакомиться!
Она обернулась – крепыш среднего возраста, ровно на полголовы ниже ее. И с первой секунды почувствовала, что этот человек ей неприятен – она ненавидела самолюбивых зазнаек. А то, что крепыш принадлежит именно к этой породе, можно было определить сразу – по тому, как он победно и властно улыбался. Наверное, не сомневался, что Надя прямо сейчас бросится ему на шею!
– Я не собираюсь ни с кем знакомиться, – сказала Надя и пошла дальше по коридору.
Крепыш опять нагнал ее.
– Какая строгая… Меня зовут Семеном, а вас?
– Отстаньте! – Она даже не оглянулась.
В номере Надя начала собирать чемодан. Потом вспомнила, что оставила у Лили в номере свои брюки с майкой, когда переодевалась. Постучала в соседний номер, но никто ей не ответил. Дернула за ручку – дверь была открыта. Беспорядок, смятая постель, пустой подзеркальник… На спинке стула висела Надина одежда. «Уже умчалась…»
Надя вернулась к себе, упала на кровать. Шторы были распахнуты, и поэтому в комнате блестело все, что могло блестеть. Бежали тени по стене – это солнце играло в листве. Лиля, по всему было видно, обожает Адама – что ж, ее стремительное бегство можно понять.
«Ладно, – решила Надя. – Останусь, так уж и быть. Два дня – не такой уж большой срок!»
В это время в дверь постучали.
– Да-да, не заперто! – крикнула она.
Почему-то она решила, что пришел Стас – ищет Лилю. Но это был вовсе не Стас, а белокурая пожилая администраторша, прижимавшая к груди объемистый гроссбух.
– Надежда Викторовна? – натянуто улыбнулась она. – Произошло небольшое недоразумение…
– Что такое? – встревожилась Надя.
Администраторша раскрыла перед ней гроссбух и стала нервно объяснять, что Раиса Игоревна Колесова и Лилия Андреевна Лосева пробыли в санатории несколько дополнительных дней и уехали, так и не заплатив за них.