Страница 12 из 13
Я отложил хорошо всем знакомый АК и взял М4.
– Милспек, полностью по армейским чертежам. Ствольная – не алюминий, а сталь как на Кольт Канада. Кто пользуется такими винтовками – рассказывать думаю, не надо[12]. Стволы – тоже Китай, профиль – точь-в-точь как на армейском образце. Гарантии те же самые, отстрелять можно прямо сейчас, в тире.
Я специально не раскрывал карт заранее. Дело в том, что на пространстве бывшего СССР – винтовок серии М16/М4 не продают. Исключение – Украина, куда зашла НОРИНКО с копиями М4 и собственное производство – Зброяр. Но в России все, что можно было купить – это либо Вепрь-15 (германский Шмейссер со стволом Молота, не аутентичный и за несмешные деньги) или те же Зброяры, итальянские ADC – но даже до кризиса они стоили дорого. Если же ты хочешь почувствовать себя настоящим GI[13] – к твоим услугам только шарометы[14], мягкая пневматика. При этом – юридически, продавать те же М4 и М14 китайского производства – препятствий не было. Просто… не возили почему-то.
Начался профессиональный разговор, связанный с ресурсами, с гарантией, с отстрелом и получением сертификатов. Открою вам ещё один маленький секрет – в России оружейную торговлю контролируют бывшие и действующие менты. А так как это менты – они разрываются между жадностью, стремлением заработать побольше – и страхом перед вооружённым народом. И, конечно же – они «защищают свою поляну». Были случаи, когда уголовные дела на людей, пытавшихся что-то сделать в оружейном бизнесе – дулись буквально из воздуха, крайний пример – Нижний Новгород. Понятно, что оптовики – в принципе опасались со мной сотрудничать. Но они понимали, что товар – востребованный, цена – ниже, чем предлагалось до этого и бренд… сам бренд Белоруссия ассоциируется с качеством, оружие из Беларуси – можно продать дороже, чем Китай. А я понимал, что здесь, в Беларуси – российские правоохранители меня не достанут, Батька – встанет на мою защиту хотя бы из принципа. И оптовики – а это крупнейшие в России, с приличным портфелем брендов – понимали, что все, что они видели сейчас – серьёзнее любой другой попытки построить оружейный бизнес с нуля на постсоветском пространстве, какой был до этого.
Мелькнуло упоминание про Ремингтоны и болтовики в целом, их дефицит на российском рынке, и я подхватил тему
– Господа, так в чем проблема? Сделаем.
Представители оптовиков переглянулись – они явно такого не ожидали. Привыкли к общению с государственными оружейными заводами. Там на клиента смотрят как на кого-то, кто мешается под ногами, мешает выполнять гособоронзаказ. А вот я помнил – что тот же Билл Ругер – создал крупнейшее оружейное производство мира, не выполняя никаких госзаказов. А вот Кольт со своими госзаказами – ушёл на дно.
– В чем проблема? – невозмутимо сказал я – Ремингтон-700 был представлен в пятидесятых годах прошлого века. Все патенты, если там и были – их действие давно истекло, можно копировать и производить как угодно. Купим – обмеряем. У нас пятикоординатные станки, стволы – закажем у тех же китайцев. Потом поставим ковочную машину, это уже в планах есть. Ложу закажем в Китае, они делают все что угодно – шанхайский орех, любые виды полимеров, могут сделать полимер любой формы с интегрированными металлическими направляющими, я проверял. Сначала сделаем один в один копию, чтобы не рисковать. Потом – начнём экспериментировать. С чем именно – подскажете вы сами. Например, возможно, будет пользоваться спросом винтовка под наш патрон, патрон Мосина. Возможно – с отъёмным магазином от… скажем, от Вепря. Или от СВД. Оружие – один из самых простых в производстве потребительских товаров. Можем попробовать скопировать Маузер… да в принципе, что хотите.
Зазвонил телефон… я не обратил на это внимания, я был полностью поглощён беседой.
– А цена… – осторожно спросил кто-то из оптовиков
– Будем вписываться в рынок – сказал я – у меня нет желания получать двести процентов прибыли. С технологической точки зрения, болтовая винтовка по себестоимости ниже, так как там нет автоматики…
И тут – я вдруг увидел, как бледнеет Михаил… прямо на глазах… белеет как полотно. Я видел такое лишь один раз – и что угодно дал бы, лишь бы не видеть снова.
И оптовики… почувствовали, замолчали. Мы молча сидели в переговорной, на столе лежали стволы, русский и американский, что было символично… потом я на правах следующего по старшинству спросил
– Миша, что…
И он, помолчав, сказал, как выплюнул всего два слова
– Рыгорыч… умер.
Минск, Беларусь. 14 мая 20*** года
Чужой среди своих
Последующие несколько дней – были очень тяжёлыми. Не только для нас, для всей десятимиллионной страны.
Определённость в жизни – исчезла разом. Часть банков – стала придерживать платежи… понятно, почему – собственники набивают деньгами клиентов карманы, чтобы дрыснуть в случае чего. В бизнесе тоже начались неплатежи – как то сразу. Все собирали наличку. Готовились к самому худшему. Кое-где – не выдали зарплату, причём на госпредприятиях – внаглую.
На въездах в Минск появились посты, усиленные бойцами Внутренних войск, с бронетранспортёрами. Выборочно проверяли документы. То же самое – делало в городе КГБ.
Премьер Беларуси – выступил по национальному телевидению, призвал сохранять спокойствие и не поддаваться на провокации. Но это не успокоило ситуацию, это её ещё более обострило. Все понимали, что премьер, несмотря на то, что человек он, вроде, порядочный – в политическом смысле он так, пустое место. За ним нет реальной силы. А в битву за власть, первую реальную битву за власть за двадцать последних лет – вступят совсем другие силы…
Резко выросла посещаемость оппозиционных сайтов, намного вырос спрос на Белсат[15]. Я понимал, что это отнюдь не поддержка оппозиции, по крайней мере – пока. Люди хотели знать, чего им ждать и в поисках чего-то похожего на правду – заходили на оппозиционные новостные сайты. Верить «самиздату», оппозиции – мы привыкли ещё со времён СССР, а в Беларуси – от этого не отвыкали. Все это – в будущем обязательно даст о себе знать.
Я… я вдруг начал понимать всю серьёзность и тяжесть ситуации. Я вдруг начал понимать, почему, несмотря на все глупости, несмотря на все слабости – демократия является лучшей формой управления для страны. И почему срок пребывания на посту президента – даже самого лучшего президента – ограничивают всего двумя сроками. Ну… хорошо. Самый лучший президент на свете… я не про конкретных людей говорю – представим. Он идёт на третий, четвёртый, пятый срок. И вдруг – он умирает.
И что?
Преемника чаще всего нет, или он не подходит или их несколько и они готовы сцепиться. Самой системы нормального выбора нового главы государства нет – все атрофировалось. И что самое страшное – те, кто так долго ждал – готовы на все, чтобы урвать своё. Потому что они так долго ждали. И потому что понимают – следующего шанса может и не быть.
Б…
Это не Америка. Там те, кто проиграл – уходят в университеты преподавать. В советы директоров. В некоммерческие фонды. И ждут следующих четырёх лет. И знают, что шанс вернуться есть всегда. Дик Чейни, по моему, был министром обороны в правительстве Форда, а потом стал вице-президентом – двадцать с лишним лет спустя. А у нас – у нас все не так. У нас оступился – порвут, не пожалеют. И потому у нас те, кто у власти – держатся за неё до конца. А те, кто борется за власть – готовы на все.
Хотелось бы, конечно, по-другому. Да не получается.
Подготовили государственные похороны. По-советски пышные, в Минске, с БРДМ и лафетом на прицепе. Хватило ума не устраивать мавзолей – огласили последнюю волю, похоронить там, где родился. Михаил достал пропуска на закрытую, только для своих церемонию, на родине Отца белорусской государственности – он, а не Шушкевич им навсегда останется. Перелески и поля, деревня. Кавалькада машин, припаркованная у дороги так, что ни пройти, ни проехать, приспущенные флаги, почётный караул и плотный строй мужиков в дорогих костюмах и парадных мундирах, думающих, как же будет дальше, как они все – будут жить дальше? И зорко, исподлобья – приглядывающих друг за другом.
12
Винтовками Кольт-Канада как основными вооружён полк 22САС
13
Американский солдат.
14
Шарометы – игровые винтовки, стреляющие пластиковыми шариками 6 мм.
15
БЕЛСАТ – оппозиционный белорусский телеканал, расположен в Польше.