Дыхание

В это время она почти не читала, хотя у них дома была куча книг, папа очень любил книги, – и вот, к своим девяти годам она прочла всего лишь несколько томов из детской энциклопедии, рассказывавшей обо всём на свете, к примеру, почему небо голубое и отчего зимой изо рта идёт пар, а летом не идёт. Но она подумала, что и сама могла до всего этого догадаться, надо только внимательно смотреть и хорошенько думать, а это она умеет, и что если она узнает ответы на все вопросы из книжки – ей будет не интересно, и она перестала читать. Зато однажды она забралась на стул и вытащила с полки том Жюль Верна – отец говорил о нём, что он писал очень хорошие книги, и она решила попробовать почитать. Это оказался роман Дети капитана Гранта. Она очень быстро поняла, что этот Жюль Верн – наивный фантазёр. С чем не поспоришь, в его романе были описаны разные интересные явления, например, что если лить жир на бушующее море, то оно успокоится, но подобные вещи наверняка открыли моряки задолго до него, и об этом можно прочитать в её энциклопедии, просто она не дочитала, но дело было в другом. У этого Жюль Верна все герои либо очень хорошие и положительные, либо плохие и отрицательные, а в жизни всё гораздо сложнее. Взять хотя бы её учительницу, она обычно очень добрая, а вчера издевалась над ребятами, плохо сделавшими домашнее задание, наверное, с мужем поссорилась… Но что ни говори, а очень любопытно, спасут ли они этого бедного капитана Гранта, она почти сразу подумала, что спасут. И вот, когда она сказала папе, что читает этот роман, он полез в шкаф, и достал оттуда глобус, и объяснил обозначения, хотя это было совсем излишне, всякому ясно, что море голубое, деревья зелёные, а горы коричневые, тут не надо быть семи пядей во лбу. И вот, с этим глобусом было читать ещё удобнее, он как всегда оказался прав. Но она никогда не поверит, что всё это Жюль Верн написал не выходя из своего кабинета, и ни разу в жизни не побывал за пределами Парижа, – и вечно он рассказывает всякие небылицы, а она слушает и верит, но в этот раз она не попалась, уж слишком неправдоподобно звучало. А мама поверила, так показалось, но может, она просто не читала, она давно заметила, что она умеет очень хорошо притворяться, когда чего-то не знает, и не так легко определить, знает она всё-таки или не знает…

Однажды ей принесли щенка, хаску. Она решила назвать его Ларом. Этого Лара она дрессировала, так что он умел давать лапку, лежать и не убегать от неё далеко. Предполагалось, что он будет охранять и защищать её, но она не очень понимала, как они это представляют себе. И если весной и летом его ещё удавалось заставить заночевать на участке (хотя, скорее, он и сам был не против), то в остальное время года он ночевал в её комнате и очень любил поутру, когда звонил будильник, ходить по ней как по бульвару, и всячески пытался лизнуть в нос – она пыталась спрятаться под одеялом, но это не всегда удавалось, он залезал под одеяло и добирался до носа… Этот Лар был очень игрив, он любил бегать за палочками, и часто требовал внимания, тыкая холодным носом в икру или царапая её лапой, но пока она делала уроки, оставлял её в покое, лёжа рядом со столом. Ещё он был очень прожорлив, предполагалось, что она будет кормить его кормом, но она не стала, и делила с ним свою трапезу, и кормила теми же продуктами, которые готовила себе, и каждый раз он смотрел на неё так, словно она несправедливо рассудила, и положила ему меньше, чем себе.

Теперь, когда она уходила гулять, она брала его с собой, по городу она водила его на поводке и он шёл более-менее рядом, а за городом она отпускала его, и он бегал и всюду принюхивался своим носом, и очень это любил. И они часто бегали наперегонки, и Лар всегда выигрывал, а она радовалась и теребила его изо всех сил. Набегавшись, он ложился подле неё, так они и сидели вдвоём и любовались миром вокруг. А ещё он очень боялся неизвестного, особенно пылесоса, и лишь завидев, что она завозит его в комнату, исчезал, притворяясь, что по делам.

Она пыталась его рисовать, но позировать он не хотел, и начинал просить с ним поиграться, ничего не могла с этим поделать, его можно было нарисовать только когда он спит. И у него был режим, если поздно вечером после десяти ещё горел свет в комнате, то он начинал сердиться, и требовал идти спать. Только она и сама не любила засиживаться допоздна, в этом она была с ним полностью солидарна, всё равно вечером в голову ничего не приходит…

Какая я? Начнём с того, что я очень замкнутая. Мне трудно с посторонними людьми, особенно с теми, кого я встречаю впервые: не то что новые одноклассники – новые учителя кажутся мне при первой встрече крайне несимпатичными, и лишь спустя время я могу посмотреть на них иначе и оценить честнее. Откровенна я бываю только сама с собой. А интересно, можно быть замкнутым наедине с самим собой? Я думаю, я могла бы. “Как дела, Ира? – Хорошо. – Как сегодня прошёл день в школе? – Было очень весело и интересно”, – и так далее, в том же ключе. Я ещё бываю откровенна с Ларом, но это почти то же самое, как быть откровенной со своим сарафаном, от него я тоже ничего не скрываю, и он такой нежный… Но с Ларом быть откровенной приятнее, он смотрит всегда мне в глаза своими разноцветными глазами, и такой у него хороший, добрый взгляд… Как жаль, что он понимает одни интонации, и всего ему не объяснишь. Зато он внимательный, никогда не перебивает, он очень хороший слушатель, он качает головой. Мне кажется, ему нравится когда я говорю с ним, он считает нашу беседу признаком глубокого уважения. А это точно почти беседа, и, кажется, для него она значит гораздо больше, чем для меня, просто он сказать не умеет. Странный он, то ведёт себя как взрослый, а то – совершенный ребёнок. И это называется рассуждением на тему “Какая я?”. Вернёмся.

Ещё я очень разговорчивая. Я это в себе знаю, и нечего обманываться. Из того, что я ни с кем не говорю, ещё ничего не следует. Я болтливая до невозможности, каких только вопросов я ни обсуждаю, куда меня только ни уносит, вчера битых полчаса раздумывала над тем, честно ли сравнивать две горы по высоте, учитывая, что сложность восхождения зависит от совершенно других вещей: от маршрута, погоды и тому подобное – это надо же, потратить на такую тему целых полчаса, так я ещё с трудом себя остановила.

Ещё я очень наивная. Где-то месяц назад со мной познакомился один парень на год старше, и мы с ним на перемене проговорили минут десять о всяких вещах, например как первоклассники и второклассники носятся по школе, и что лучше бы на перемене их выпускать во двор – и так далее, и помню, я смеялась, он очень забавно шутил. И я, наивная дура, целых две недели об этом думала, всё ждала, что он пригласит меня погулять, а он только здоровался при встрече – и всё, а тут я его на улице встретила с одной девушкой, такая красавица, только одевается слишком пёстро, как Кот в Сапогах. Вот… Этих мальчиков кроме твоего личика и форм ничего не интересует. Ну и пусть, так им и надо, пусть слушают всякие глупости.

Пока я тут писала, на кухне гречка подгорела. Забыла про неё. Сейчас поем и собаку покормлю, и продолжу.

Да, верно, гречка ещё раз доказала какая я растяпа. Я и в школе если получаю четвёрки, то только из-за своей невнимательности. А ещё говорят, что все девочки очень усидчивые – не знаю как там другие девочки, а я, если увлекаюсь, забываю обо всём остальном. А если мне становится скучно, но делать надо, я с трудом преодолеваю себя и выполняю обычно не очень хорошо. Не знаю, как я ещё учусь на пятёрки, но, во-первых, мне нравится, мне нравятся почти все предметы, да и даются легко, и главное, мама очень гордится, что я отличница, и ни в коем случае не хочу её расстраивать и разочаровывать.

Я вот о чём подумала. Некоторые качества проявляются только в общении с другими людьми: это честность, доброта, доверчивость, щедрость. С этой стороны мне трудно себя охарактеризовать. Положим, мне хочется думать, что я добрая и честная, но как знать, вдруг на поверку окажется совсем не так, все люди хотят быть хорошими, а получается обычно наоборот.