Страница 5 из 11
Сердце замерло ещё сильней: как же это было похоже на мою Беллу.
- Громкая история, в изданиях писали.
- Что произошло? - ощутил я на спине неприятный холодок плохого предчувствия.
- Подкараулили ее, когда муж отлучился, да забили до смерти палками. В наших краях не любят ловкачей, а с этой семьей явно было что-то не чисто - бесплатный хлеб бывает только в мышеловушках.
Хоть трагедия была совсем не похожа на случившуюся с моей Беллой, в груди все равно закровоточило сердце, израненное надеждой.
- Неспроста интересуешься. Знал её? – прищурилась седая.
- Мужа её ведь так и не нашли, - направила на меня лупу очкастая, и я вскочил, преисполненный внезапного страха. - То-то же мне лицо твоё сразу показалось знакомым… Только тогда оно было, кажется, волосатее…
Я чувствовал, что мне пора уходить. Чем дольше я оставался на одном месте, тем сильнее был риск, что либо толпа ворвётся сюда, либо старухи сами со мной расправятся. Оглянувшись вокруг, я с изумлением обратил внимание на причудливое искажение предметов и света: дверь, через которую я вошёл, снаружи выглядела стеклянной, а изнутри оказалась литой - вокруг нее вдоль косяка я видел переход цвета от тёмно-коричневого к золотому. Также как с камином и ёлкой в моем доме, которые внезапно оказались живыми, а потом снова поблекли, когда закрылся проход.
Мне совершенно не хотелось выходить к толпе - пока я внутри, они меня, очевидно, не видят, - и я завертелся вокруг себя, ища другие пути.
- Сообразительная обезьяна, - одна из старух медленно подкрадывалась ко мне, держа в руках безопасный на вид предмет, но я уже смекнул, что глазам верить нельзя. И медленно начал отходить, ударяясь затылком о бубенчики и спотыкаясь о коробки.
Что она сказала? “Как дошёл сюда? Думал о чём?” Зажмурившись, я представил собственный дом, предполагая, что кольцо работает с помощью силы мысли. Я думал о Белле, о прошлом, которого не исправить - и переместился в места, напоминающие начало века. Теперь я, мечтая вернуться домой, сделал шаг назад.
Знакомое тошнотное головокружение… Я снова оказался в магазине, но старухи теперь сидели за кассой. Они повернули головы ко мне. Те же самые, но полчаса назад? Или другие, в неуловимо отличающемся мире?
- Извините, - пробормотал я и бросился вон, пока снаружи не собралось толпы.
Теперь-то я поверил, что не сплю. Мое воображение даже под градусом не было способно на такие невероятные фокусы! Даже обезумев, я вряд ли смог бы придумать множество миров, отстоящих друг от друга на один шаг, но отличающихся порой так же, как горы от моря…
Теперь я прозрел. Подняв воротник, чтобы частично закрыл лицо, внимательно смотрел по сторонам, и везде, повсюду видел искажения, за каждым поворотом, на каждой развилке дорог я переходил границу, все больше отдаляясь от своего родного мира и стремясь сердцем туда, где мне была обещана награда.
Я был осторожен: как только кто-то бросал на меня слишком внимательный взгляд, я отступал назад, ни разу, впрочем, не вернувшись именно туда, откуда только что прибыл. По сути, я мог перемещаться, даже не сдвигаясь с места - достаточно было сделать поворот вокруг себя, думая о чем-то определенном.
Форкс потрясающе изменялся: сначала исчезли торговцы - я, наконец, вырвался из засасывающих, как зыбучие пески, торговых рядов. Некоторое время я блуждал по заброшенному разваливающемуся городу, пока не успокоился и не сосредоточился на том, что стоило представить. Изо всех слабых, необученных человеческих сил я воображал металлического Муа, взывая к нему сквозь толщу неизведанных миров, надеясь, что делаю все правильно и он мне поможет.
В конце концов, я обессилел и замёрз: в тонком пальто и осенних ботинках на босу ногу не сильно-то разгуляешься, а я провёл на улице уже слишком много часов. Морозный воздух обжигал уставшие лёгкие, пальцы рук приобрели сначала красный, потом синюшный оттенок, а мозг отказывался работать в таком стрессе. Найдя тихий, тёмный и пустынный закуток в улице-тупике, я пролез через покрытые инеем кусты цветущих роз и скрючился возле высокой кирпичной стены дома без окон. Было темно - уже наступила следующая ночь, а всё, что упало в мой желудок за последние сутки, это крошечный рогалик и несколько горстей растаявшего во рту снега. Я замерзал…
Мое тело постепенно немело: в оглушающей тишине я лишь изредка слышал мягкий жужжащий звук, проявляющийся с одинаковыми интервалами и выдергивающий меня из смертельного сна. В какой-то момент я успел открыть глаза и заметить, как небо пересекает поблескивающая в лунном свете металлическая точка. Пролетев над головой вдоль верхнего края стены, имеющей башни и зубчики, точка скрылась за поворотом.
Напрягши последние силы, я оторвался от стены и побрёл вперёд на холодных, потерявших чувствительность ногах. Я так долго мечтал о смерти… Возможно ли, что она заберёт меня здесь, в неизвестном мне чужом мире, дав прикоснуться к ускользнувшей надежде одними только кончиками замёрзших пальцев?..
Я избегал манящих искривлений, мне больше не хотелось перемещаться - не важно, чудо это неведомого волшебства или какие-то необычные технологии другого мира. А может, я сплю в своем кресле, и всё, что пережил и вижу - обычный предсмертный бред спившегося от горя человека. Может, сейчас я умираю в своём доме от холода и боли. А может, я просто окончательно сошёл с ума и вижу то, его нет…
Стена казалась бесконечной – ни окон, ни дверей. Ноги увязали в снегу по колено, но тот уже не таял, а застывал ледяной коркой на джинсах и остывших ногах. Я увидел впереди высоченные ворота и понял, что жилище напоминает старый средневековый замок. Стремясь найти Муа, как мог я оказаться в прошлом ещё глубже, чем до этого? О чём я только думал?!
Мне было уже плевать: опять я цеплялся за свою никчёмную жизнь, стремился в возможное тепло, готовый ради этого на что угодно.
Жужжание, появившееся вдалеке, изменило звучание, явно нагоняя меня. Ворота внезапно открылись, а металлическая точка спустилась вниз и зависла передо мной. Я изумлённо - если в моем состоянии ещё осталось место таким эмоциям - смотрел на металлическое чудище, напоминающее… хмм, снеговика с пропеллером на голове? Бусины-глаза вращались в разные стороны, как у диковинной разбалансированной игрушки.
- Добро пожаловать домой, лорд Мейсен. Мы вас ждали, - поклонился снеговик учтиво, опустив короткие антенны, расположенные на квадратной голове.
- Что?.. - поперхнулся я, не веря своим ушам.
- Дворецкий Джихоб приветствует вас, лорд Мейсен, за мной следуйте. Мы ждали вас неделей раньше, но вы не появились. Леди Изебелла плачет дни и ночи напролёт с тех пор. Надеюсь, с вами всё в порядке?
- Теперь - да, - промямлил я, услышав сладчайшее имя Изебелла и понимая, что на этом силы меня покидают. Слишком слабым и потерянным я был, чтобы дойти до конца. Стресс и холод оказались сильнее: колени подогнулись, и последнее, что я увидел, это стремительно приближающийся белый снег…
***
Меня окружало благословенное умиротворяющее тепло. Сквозь вязкую вату отступающего беспамятства и тяжёлые веки я видел блики огня и слышал знакомые механические голоса, рассуждающие о моем предназначении и поворотах судьбы.
- Говорил же тебе - он подходит нам идеально. Сам ведь добрался, как только духу хватило, а ведь я всего лишь настроил ему маяк, который он и включить-то позабыл…
- Незаконное дело ты затеял, Муа. Разберут тебя на запчасти, как пить дать, и меня заодно за пособничество контрабандисту.
- Не трусь, Каспиан, никто ж ещё не заявился с обвинением, значит, проскользнул он незамеченным. Помотало его изрядно, след потеряли. Представь, как хозяйка обрадуется, когда вернётся!
- Изебелла заслужила шанс, что ни говорить, - вздохнул Каспиан. - Только он ли её заслуживает? Тело тщедушно, не протянет и месяца, а леди Свен до тысячи поди проживет…
- Подлечим, - оптимистично усмехнулся Муа. - Заменим негодные детали и будет как новенький. Зато, если все получится, свободу нам дадут, разве не хорошо?