Страница 2 из 11
В дом к нам постоянно ломились какие-то незнакомцы, которых мы впервые видели - лентяи и иждивенцы просекли тему давно. Я не спорю, среди них, конечно, попадались хорошие люди, оказавшиеся в трудном положении. Но и проходимцев встречалось достаточно.
Мне надоело. Мы с Беллой вели разговоры о свадьбе, и я поставил вопрос ребром: черт с ними, с собаками и женщинами, даже с подростками, но взрослых неработающих мужиков в нашем доме отныне быть не должно!
Белла вспылила и обвинила во всём мою ревность. Она не поверила, что я просто беспокоюсь за неё: мало ли, пока меня не будет дома, что-то произойдёт. В то время она уже и так приютила двоих бездельников-автостопщиков, и мне действительно совершенно не нравились взгляды, которые они бросали на мою невесту.
Белла заявила, что они останутся здесь, а я могу убираться и жениться на её папочке. Меня это серьезно задело. И я ушёл на ночь глядя, громко хлопнув дверью.
Мучаясь от бессилия и, что греха таить, вины, ведь Белла всего лишь старалась помочь нуждающимся людям, а я совсем не хотел показаться чёрствым, я провел ночь на работе, ютясь на узком диванчике охранника. Утром он меня разбудил, сообщив, что звонил Чарли Свон: в семейном особняке что-то случилось.
Я опрометью кинулся домой, коря себя на чём свет стоит, надеясь втайне на мелкую неприятность в виде ограбления. Две полицейские машины, лента, опоясывающая наш небольшой сад, и карета скорой помощи, в которой лежало закрытое простынёй тело, заставили меня покачнуться на ослабевших ногах. Разум отказывался осознать реальность: Беллы больше нет. Я не мог в это верить.
Чарли Свон схватил меня за плечи, не пуская к телу, к которому я рвался, а упав на колени, пытался ползти, воя, матерясь и протягивая дрожащие руки. Эти подонки не просто убили её - открытую душу, накормившую и приютившую их. Они по очереди насиловали её, пока я спал без задних ног, злясь и придумывая новые способы обрезания крыльев своей любимой, оставив её без защиты…
Моя вина была тяжёлой, как гора, разрушительной, как цунами. Первые часы я был убеждён, что сойду с ума, мой разум попросту не выдержит. Я этого хотел - безумие казалось спасением от боли, которую просто невозможно вынести физически. Но даже этого Господь, которому тогда я, может быть впервые, молился, не дал, позволив сполна ощутить всю раздирающую тоску потери и тяжесть испепеляющей вины.
С тех пор прошло два, а может три года - я потерял счёт времени. Мечтая умереть, только бы не видеть этот жестокий мир, безжалостно перемоловший жерновами несправедливой судьбы моего ангела, я всё же не решался на самоубийство. Пусть я не верил в существование некой божественной силы, я хотел иметь шанс попасть на небеса.
Пелена слёз от горестных воспоминаний усилилась, причудливо искажая вид стены с фотопортретом в черной рамке. Старый потрескавшийся камин приобрел необычную яркость, как будто я смотрел на него через огромную линзу при свете дня. Кто включил люстру, и почему мне мерещится огонь, мягко лижущий свежие поленья? Я даже почувствовал их аромат, а на лице и ногах ощутил лёгкое касание тепла.
Зажмурив глаза, я потряс головой, вновь думая о глотке виски. А когда приподнял веки, моя сухая ёлка приобрела ухоженный вид искусственного дерева: золотые иглы и большие стеклянные шары ещё не набрали пыли. Причём, если не фокусироваться на камине, меня по-прежнему окружал ночной мрак.
Я тяжело вздохнул, не в силах постичь происходящего передо мной. От тени отделилась маленькая четырехногая фигурка и, покачивая приподнятым хвостом, важно направилась ко мне, поблёскивая золотыми пластинами.
- А?.. - шокировано выдавил я, потерявшись во времени. Насыщенный алкогольными парами мозг отказывался делать какие-либо выводы. Я просто смотрел.
Кот - а это был, без сомнения, кот, хоть и металлический - сел возле моих ног, изящно обернув хвост вокруг передних лап. Его бусинки-глаза оценивающе сверкнули.
- Эдвард Мейсен? - воспитанно уточнил он, наклоняя голову и прижимая уши, совсем как настоящий.
- Да? - потрясённо отозвался я, отдавая себе отчет, что общаюсь с механическим котом, говорящим человеческим голосом, и не обращая внимание на коверкание моей фамилии Мейсон, пишущейся через “о”.
- К вашим услугам Муа, преданный слуга Изебеллы Свен.
Вся кровь отлила от моего лица, а пальцы судорожно впились в подлокотники кресла. Вот и конец, у меня началась белая горячка… Я покосился на валяющуюся бутылку, как на единственное спасение от неожиданных галлюцинаций. Кот посмотрел туда же.
- Милорд изволит губить себя таким примитивным способом? - заметил Муа, дёрнув кончиком хвоста. - Позвольте заметить, что капля яда была бы эффективнее.
- Позвольте заметить, что это не ваше кошачье дело, - парировал я, начиная злиться на натуральность своего воображения. Ещё не хватало, чтобы моё собственное сознание вело себя как моя надоедливая сестра, раздавая советы.
- Выходит, вы умирать не очень-то и хотите, - проницательно анализировало металлическое животное с мозгами интеллектуала. - Значит ли это, что вы по натуре борец и готовы ради цели на все?
- Это смотря какая цель, - пробормотал я, сделав попытку дотянуться до бутылки, но кот, плавно поднявшись, как бы невзначай оттолкнул ее хвостом. Теперь, чтобы поднять её, придётся оторвать тяжёлый зад от кресла.
- Ну, к примеру, встретиться с живой Изебеллой? - рассуждал Муа, похаживая туда-сюда и вальяжно качая тонким, состоящим из пластинок хвостом.
Я вздрогнул, моя протянутая к бутылке с виски рука застыла на полпути. Кот сел напротив огня и стал казаться воплощением самого дьявола: удивительно осмысленные для искусственного существа глаза-бусины замерцали от пламени, сквозь поверхность стали просвечивать внутренние механизмы, колесики и шарниры, такие же как у старых механических часов.
Пока я пытался прийти в сознание от прозвучавшего невероятного предложения, ветки ёлки зашевелились. Оттуда показалась маленькая голова с удлинённым носом и вислыми ушами, такая же золотистая, как у Муа, но на этот раз напоминающая морду той-терьера.
- Не слушай его, - посоветовала механическая собака, благоразумно оставаясь на дереве, - это нарушит равновесие.
- Брось, Каспиан, - не поворачивая головы, снисходительно обратился к нему Муа, не сводя глаз с меня. - Ещё ни разу нам на голову не упало небо, хотя искажения постоянно производят обмены.
- Только те, которые подписали договор, - веско уточнил Каспиан. - И речь никогда не шла о живом человеке.
- А кто говорит о живом? - пугающе усмехнулся кот, растянув губы в почти человеческой улыбке.
Я помотал головой - иллюзия казалась слишком реальной даже для пьянчуги, преображение в которого со мной, похоже, уже произошло.
На этот раз приложив усилие, я наклонился и схватил бутылку, чуть не свалившись с кресла. С координацией у меня были проблемы, которые проходили обычно только после того, как я хорошенько просплюсь.
- Ты прекрасно знаешь, Муа: что задумал ты, незаконно! - фоном в моей посветлевшей комнате всё ещё шёл ненавязчивый разговор, точнее, в моем разыгравшемся воображении.
- Только если об этом узнают, - отмахнулся механический кот.
Дрожащей рукой отвинтив крышку, ненавидя себя за то, каким беспомощным слабаком стал за два года, я опрокинул бутылку, но мне в рот ничего не полилось.
- Я вынужден буду доложить…
- Прекрати, Каспиан, неужели не хочешь хоть раз в жизни помочь? - рассуждал кот, облизывая морду и позвякивая шарнирами. - Он отлично подходит: никаких привязанностей не осталось, одинок, и со дня на день всё равно умрёт. А если его удастся приспособить, послужит цели нашей и может, даже сумеет помочь…
Я с изумлением смотрел на пустое дно, не понимая, когда уже успел опустошить бутылку. В последнем воспоминании она покатилась по полу на четверть полной, сейчас же в ней не осталось ни капли.
- Ну, что ты скажешь? - я вздрогнул и застонал, отшатываясь от кошачьих глаз, внезапно оказавшихся близко. Когда же этот бред закончится?! Мне нужно было встать и взять из бара непочатую бутылку, но кот меня держал - его металлическая лапа лежала на тыльной стороне мой ладони, и я ощущал кожей каждый острый коготок.