Распутье

С помощью служанки переоделась за занавеской и отправилась на рандеву с хозяином.

Как и думала, тот начал с извинений. Заверял: ничем не мог помешать, отсутствовал, на конюшне был. А слуга испугался, когда ему к горлу приставили нож. Сделала вид, будто поверила. Вернее, вмешиваться не хотел. Оно и понятно: кто я, а кто виконт.

Далее тоже ожидаемо: не говорите мужу, а я взамен за комнату плату не возьму.

Боится, а раз боится, то опасается наказания. Интере-е-есно! Я-то полагала, изнасилование тут — фигня, сама виновата, заслужила. Или дело в статусе? Раньше-то я была безродной, ведьмой, бродяжкой, теперь же жена мэтра Гилаха, не последнего человека в гильдии. Моими стараниями, но вежливо помолчим.

Ничего обещать не стала, изобразила дурочку, воспитанную в русле местных традиций. Ох, ничего не знаю, не понимаю, а мужа обманывать нельзя.

Хозяин нахмурился, а потом залился соловьём. Мол, зачем Свена отвлекать по мелочам, давайте договоримся.

И тут я скинула маску, брякнув:

— Сколько?

Мужик опешил и вновь завёл пластинку о бесплатном проживании. Глаза же нет-нет, да останавливались на груди. Вроде, одета, вырез скромный, а всё равно руки норовили прикрыться. Вот ведь засело в голове! Ещё хозяин этот… В итоге не выдержала и напомнила о святых заветах брака. Вроде, просто так, в контексте честности с мужем, но хозяин понял, глаза с груди убрал.

В итоге мы сговорились.

Нет, я не собиралась оставлять Свена в неведении, но бесплатная комната на дороге не валяется. А так мало ли, откуда муж узнал. Мир не без добрых людей.

Как уж хозяин объяснит причину неслыханной щедрости, его дело. Ему надо, пусть и старается.

Настроение чуть улучшилось, как раз до того градуса, когда месть зовёт на бой.

Переборов гадливость и страх, поднялась к себе.

На кровать и разгром после визита виконта старалась не смотреть, иначе распсихуюсь. Моя цель — сундук, вот на нём и сосредоточилась. Отыскала подходящий наряд, повязала чепец, прикрыла грудь и, придав лицу смирение, отправилась в храм.

С галанийской церковью у меня отношения изначально не сложились. Она встретила меня запахом костра и писком мышей. Но теперь, вроде, мы в одной лодке, во всяком случае, священник не косился, не хмурился, когда венчал, или как это тут называется? Да и службу я посещала, пусть нерегулярно и слушала в пол-уха, думая о своём, но ведь ходила. Главное — видимость, а остальное неважно.

Правда, по мере того, как приближался шпиль, таяла моя уверенность. Последние шаги и вовсе делала через силу.

С трудом толкнув тяжёлые двери, вошла.

В храме пахло благовониями, оплавившимися свечами и сыростью. Во время службы к этому «букету» добавлялся запах пота. Не всё, не всё население ещё охвачено моими товарами, нужно лучше продвигать их в массы. А то что это такое: дама в атласе, плюше, кружевах — и потом разит не хуже портянок прапорщика.

Замешкавшись на пороге, зашагала мимо расписанных красками стен с изображением добродетелей Ио к прохожу между скамьями. Помнится, священник должен сидеть в маленькой комнатке слева от королевской ложи — так я называла специальные обитые бархатом и отделённые от всех прочих места перед самым алтарём.

В голове старалась выстроить цепочку будущей беседы.

Ничего, справлюсь. Должна справиться, потому как не желаю новых неприятностей. Право слово, я тоже что-то могу, не беспомощная овца.

— Милости Ио, святой отец, — заметив спину священника, поправлявшего цветы у статуи Ио, поспешила приветствовать его первой.

Пастер обернулся, смерил взглядом. В ответ низко поклонилась и смиренно сложила руки на груди.

Да, не ждали меня здесь, вон, как брови на лоб поползли. Наверняка ведь знает, кто я. Маги не последние люди в Галании, поэтому все на перечёт, как и их жёны.

— Да прибудут они с вами, — наконец отмер священник.

Принял.

Засеменила к нему, включила режим «бедная и несчастная» и затопила потоком жалоб. Расписала всё так, что виконту икалось. И как с раненной лез, и как угрожал, и как муж приструнил, а аристократ снасильничать и убить приказал. Дальше — больше. Склонял меня к противоестественной связи с ним и двумя слугами в отсутствии мужа. Отказала — так повалил и… Насилу вырвалось. А ведь беременная я.

Священник слушал и проникался. Даже в жилетку, то есть в плечо разрешил поплакать, когда я для особой патетики выдавила слезу. Похлопывал по спине и заверял: церковь этого так не оставит.

Интересно, с виконтом проведут воспитательную беседу или отлучат от храма? Анафема бы поставила жирный крест на будущем аристократа, тут ничем не отмоешься. Конечно, после такого Ставиш помчится мстить, но хрен достанет. Я ведь и к королеве схожу, и от матушки-церкви защиты потребую.

Новая попытка расплакаться и новые жалобы.

Ах, виконт — такой могущественный, я новой мести боюсь. За добродетель, святой отец!

— Тебе окажут помощь, — оборвал пастор нескончаемый поток и поспешил отгородиться от меня барьером королевской ложи.

Достала мужика, зато цели добилась, вышла из меня беспомощная благонравная женщина. Тут ведь не любят сильных и смелых, считают их подружками Глойя. Настоящая женщина — мямля, из-за спины мужа выглянуть боится, грамоты не разумеет, зато вкусно и много готовит. М-да, в этом направлении мне ещё работать и работать. Разумеется, безрезультатно.

Чтобы усилить эффект, оставила храму небольшое пожертвование и, окрылённая, поспешила… в свою лавку. Там пока ничего не готово, но работа, как известно, лучшее средство, чтобы забыться. Я же, сколько бы ни выпила, всё ещё вздрагивала при виде мужчин.

Мнилось, будто за мной следят, сейчас накинут петлю на шею и всё. Затеряться в тёмных переулках легко, особенно, если знаешь, куда бежать. Стража подоспеет не скоро, а никто из местных не станет рисковать и ловить преступника.

Постепенно шаги мои замедлялись. Я жалась к стенам, выискивая в толпе потенциальных убийц.

Городской шум бил по ушам. Какие ж неприятные голоса у уличных торговок! Как скрипят колёса, свистят бичи, кричат дети.

Так, стоп, это всего лишь паническая атака. Нужно глубоко вздохнуть и выкинуть из головы страхи. Сумасшествие мне не поможет.

Однако в лавку ввалилась так, будто за мной гнались все демоны Глойя.

Мирно обедавшие на полу рабочие удивлённо воззрели на меня. Грязные, оголённые по пояс и потные. Мы ведь переделывали доставшуюся от разорившегося шорника лавку наподобие земных магазинов. Сегодня, к примеру, рабочие сбивали прилавки.

— Госпожа?

Приятно, когда тебя уважают.

А жевать не перестали.

— Я пришла посмотреть, как идут дела, и выбрать цвет для покраски стен. Они ведь зачищены?

Язык оказался слишком сложен для простого люда, пришлось переводить. Тут выяснилось, что штукатурить в Галании нормально не умеют, а о красках, помимо темперы и природных красителей для тканей, не слышали. Побелка и только побелка.

Ухватившись за голову, начала расхаживать по пыльной лавке, постоянно переступая через мусор и доски.

Нужно вспомнить, как ровняют стены под краску. На лавке опробую, потом внедрю в интерьеры жилых домов. Не всё же деревянными панелями и примитивными обоями стены обивать.

В итоге вспомнила.

Старой краски на стенах нет, сдирать ничего не нужно, зато имеется плесень и пятна неизвестного происхождения. Под потолком — копоть. Нужна сода. Где её взять? Из воды пресной воды. Нужно спросить, наверняка тут известны щёлочи — варят же стекло, значит, добавляют. Помнится, древние египтяне добавляли туда соду.

Спросила — закивали. Уже хорошо. Значит, растворяем большую ложку соды на чан воды и протираем этим раствором стены. Потом готовим гипс. Его рецепт я посмотрела в интернете во время последнего визита в родной Петербург, поэтому продиктовала без запинки.

Поверх этого можно уже и красить. Не штукатурка, но сойдёт.

Работа действительно помогла. Ругаясь с рабочими, которые активно противились тому, чтобы ими командовала женщина, на время забыла об утренних событиях. Нет, страх ещё накроет, воспоминания вернуться, но потом. Сейчас же я спокойна и занята делом.