Скользящие по грани

Пока шла в толпе тех бедолаг, которым, как и мне, сегодня выпало несчастье перемешивать каменную муку с ртутью, оглядывалась по сторонам, и, по счастью, это выглядело совершенно естественно – как же, человек впервые идет на самую отвратительную работу, и потому его растерянность вполне понятна.

Как я и предполагала, каменную крошку с ртутью смешивали довольно далеко от того места, где находились шахты, да и до жилых бараков отсюда не близко. Более того: эти мощеные резервуары для смешивания каменной крошки находились едва ли не на самом краю плато, причем на самом высоком его месте, что вполне объяснимо – там постоянно гулял ветер, относя ядовитые пары ртути куда-то в сторону. Что ж, логично, хотя тем рабочим, которые подвозят сюда на тележках руду, раздробленную едва ли не в пыль, от этого не легче. Мне уже пояснили: вначале заполняется каменной мукой один из резервуаров, потом туда добавляется ртуть, которую работники ногами должны размешать с каменной крошкой, причем делать это следует как можно тщательней. На здешнем языке это и называется – месить тесто. Как потом собирают ртуть с налипшим на него серебром – это в данный момент меня интересовало меньше всего.

Куда более важным было то, что когда рабочие вновь зачищают резервуары от пустой породы, то скидывают эту самую каменную крошку вниз, подвозя тележки с мелким камнем к краю плато. Если же учесть, что проделывают это уже очень давно, годами, то вышло так, что этот склон стал чуть более пологий, покрытый толстым слоем этой самой каменной пыли. К тому же стражи здесь не так много – держатся служивые на некотором расстоянии от ядовитых резервуаров, ведь лишний раз травиться никому не хочется.

Думай, не думай, а лучшего места для побега здесь просто нет. Беда в том, что тут едва ли не самое высокое место на плато – вниз даже смотреть жутковато, и вдвойне страшно думать о том, что нужно прыгнуть вниз! Тем не менее, в этом месте при спуске вниз можно сохранить в целостности руки и ноги, да и шею не свернуть, хотя тут уж как повезет, заранее предугадать ничего нельзя... Куда потом бежать? Здесь выбор небольшой, и если не стоит идти к реке, то направлюсь к горам или лесу, что виднеются вдали – туда, по словам начальника охраны, местные не суются, а если говорить об опасности, которая там будто бы есть, то и оставаться на этом руднике не менее опасно.

Спускаясь по небольшой лесенке в огромный каменный чан, подумала: хорошо хотя бы то, что это самое каменное тесто нас не заставили месить голыми ногами – всем выдавали огромные неудобные сапоги. Мелкая каменная крошка покрывала дно этого чана выше щиколотки, да и вес у нее был немаленький, и потому уже через четверть часа у меня заныли ноги. Душно, жарко, и вдобавок ко всему здесь стояла пыль от постоянно перемешиваемого камня, она попадала в глаза, забивала нос и рот, не давала дышать...

Когда часа через два нам разрешили сделать короткий перерыв и выйти на свежий воздух, то на поверхность я выбралась с великим трудом. Да, теперь я понимаю, отчего на этом руднике не нужен карцер, ведь куда тяжелей час за часом проводить в этом каменном чане, а уж если принять во внимание то, что испарения ртути, которую мы смесим ногами, ядовиты, то можно понять, отчего люди так боятся подобного наказания.

Однако в полной мере я ощутила последствия этой тяжелой работы вечером, когда после работы мы все шли, вернее, плелись в свои бараки. Я не просто устала, а, можно сказать, еле волочила ноги, от сильнейшей боли голова просто-таки раскалывалась, во рту пересохло, меня тошнило, перед глазами дрожали цветные пятна, и я почти не видела, куда ступаю. Похоже, ртутью я все же отравилась... Дойти бы до своего барака, там свалиться на лежанку, и спать, спать...

Увы, не вышло. Не успела я добраться до барака, как всех нас выстроили на перекличку, которая продолжалась, на мой взгляд, бесконечно долго. Как все это время мне удалось продержаться на ногах – не знаю, но когда нам, наконец, позволили разойтись, я сумела делать всего несколько шагов – и упала на землю. Попыталась встать – и не смогла, даже на это не было сил... Трудно сказать, что было бы дальше, но тут чьи-то сильные руки подняли меня с земли, и я поняла, что кто-то несет меня на руках.

– А ну, оставь ее!.. – я услышала раздраженный голос начальника охраны. – Пусть сама идет!

– Вы что, не видите, что женщина в обмороке?.. – услышала я мужской голос. – Я просто отнесу ее в барак...

– Ты что, приказа не слышал? А ну, брось ее на землю! Пусть поваляется, цену себе узнает!

– Я всего лишь хочу помочь обессилевшей женщине. Вы что, не видите, что она не может идти?

– Пререкаться вздумал?! – рявкнул здешний хозяин. – Так вот, начиная с завтрашнего дня, ты тоже будешь месить тесто! Для начала там седмицу отпашешь, а потом поглядим, как с тобой поступить дальше!..

Больше я ничего не помню – потеряла сознание, а когда пришла в себя, то поняла, что уже темно, я лежу на своем топчане, и почти все женщины в бараке спят. Голова болела по-прежнему, ощущалась боль в животе, и невероятно хотелось пить. С трудом поднявшись на ноги, я доковыляла до бочки с водой, и едва ли не разом выпила несколько кружек воды. Фу, вроде легче стало, да и голова уже не так болит...

– Что, оклемалась?.. – ко мне подошла одна из здешних девиц. – Все ломаешься, а у людей из-за тебя неприятности!

– У кого?

– У Криса! Он тебя сюда принес, а теперь ему за это седмицу тесто месить придется! Начальник охраны на него окрысился, и теперь не успокоится до тех пор, пока бедного парня в гроб не вгонит!

– А кто такой этот Крис?

– Один из здешних бедолаг. Нормальный мужик, всем нашим бабам нравится. Вежливый, обходительный, к нам со всем уважением относится, ничего лишнего не позволяет... Хочешь совет? Ты бы с начальником охраны вела себя помягче, а не то он из-за тебя и на нас начнет отыгрываться, а такой человек может причинить много пакостей...

– Пойду спать, устала... – я отправилась назад, потому что не собиралась вести задушевные разговоры или изливать душу – все одно обо всем сказанном начальнику охраны доложат уже утром.

– Ты подумай о том, что я тебе сказала... – девица шла вслед за мной. – Возьмешься за ум – самой легче жить будет!

Ничего не отвечая девице, я почти что упала на свою лежанку. Мне было ясно одно: если я еще хоть денек буду мешать эту каменную крошку, то убежать отсюда уже вряд ли сумею. Не знаю, как чувствуют себя те несчастные, кто вместе со мной сегодня смешивал каменную муку с ртутью, но я, кажется, отравилась несколько больше, чем допустимо. Хоть бы до завтра в себя более или менее придти, а не то все мои планы побега полетят коту под хвост!

Увы, но следующее утро началось с весьма неприятного сюрприза – мне на руки вновь надели кандалы, причем они оказались куда тяжелее тех, что были у меня ранее. На мой вопрос – для чего это надо?. стражник, запирающий кандалы на замок, лишь хмыкнул – у меня приказ, а тебе должно быть видней... Еще добавил: тебе просили сказать, что ключ от этих кандалов будет у начальства. Захочешь от железа избавиться – знаешь, куда надо придти... Ну, тут все понятно и без дополнительных пояснений.

Зато немало радует то, что с утра я чувствую себя сравнительно неплохо. Конечно, меня все еще немного подташнивает, во рту суховато, и ноги чуть подрагивают, но это мелочи по сравнению с тем, что было вчера. Э, нет, решение тут может быть только одно – вновь залезать в этот резервуар с ядовитой каменной крошкой я не стану.

Пока заключенные толпой шли до того места, где располагались эти самые огромные чаны для каменной муки, я досадовала про себя: ржавые кандалы на руках здорово мешали при ходьбе, но главное – уж очень они были тяжелые, а при побеге лишний вес может иметь едва ли не решающее значение. А еще мне надо выбрать такой момент, чтоб меня никто не смог остановить... Конечно, при прыжке вниз с такой высоты очень велик шанс разбиться, или же переломать себе все кости, но мне выбирать не приходится. Главное – надо прыгнуть так, чтоб при падении попасть на каменную крошку, устилающую стены плато, чуть более пологие, чем в иных местах... Конечно, меня могут попытаться остановить, а, значит, времени для исполнения задуманного будет всего ничего, считанные мгновения. Я не особо всматривалась в тех, кто шел рядом со мной – в основном это были усталые люди, которые вряд ли постараются задержать меня, хотя это еще не факт...