Властительница драконов

Агнесс задумалась. Отшельник снова был прав. И она не могла даже злиться на него за это. Девушка знала, что он хотел ей только добра, просто ему порой не хватало манер. И даже когда он жутко ее доставал, а порой оскорблял, драконий огонь никогда по-настоящему не ненавидела Оэна. Это были абсолютно другое издевательство, нежели ей доставлял Черный монстр. Дракон получал удовольствие, что мучает Агнесс, Оэн же, оскорбляя девушку, желает ее научить и заставить задуматься над своими жизненными приоритетами.

Агнесс вновь мучилась, не в силах ощутить потоки земли: источник колдовской силы, как выражался Оэн. Девушка тужилась, словно рожала, но так и не могла ничего создать.

– Хоть ты и драконий огонь, но мозга у тебя, как у обычной уличной девки! – сплюнул маг, видя ее жалкие старания.

Женщина сверкнула на него голубыми глазищами, однако Оэн остался непреклонен. Он никогда не извинялся за свои слова. Но Агнесс была привычная. Ни один мужчина еще не просил прощения у нее.

Под тряпичным небольшим навесом, что был сделан у входа в пещеру, заплакала Агата. Агнесс тут же подорвалась, прекратив учения.

Оэн только покачал на это головой. Мужчина уже давно понял, что из нее никогда не выйдет хорошего мага.

Агнесс присела на камень и принялась кормить дочь. К ней бесшумно подошел колдун.

– Может, вы отвернетесь? – возмутилась женщина и попыталась отвернуться от мужчины, чтобы тот не заметил ее грудь. Но, кажется, на это ему было абсолютно все равно. Взгляд мага полностью приковал ребенок.

– Когда впервые ты использовала магию? – спросил Оэн.

Агнесс задумалась, забыв о стеснении.

– Около полугода назад, когда моей жизни угрожала большая опасность.

– И? – поторопил ее маг. Казалось, он впервые был хоть как-то заинтересован.

– Только когда опасность. Сама я это не контролирую, – продолжала Агнесс, нахмурив красивое личико. Она рассказала все, в мельчайших подробностях. О диком животном, о ее падении, и как оказалась в пустыне.

– До рождения ребенка магия, я так понимаю, не проявлялась?

Огонь покачала головой.

– Я так и думал, – задумчиво отозвался маг, теряя к женщине всякий интерес.

– Что думал? – Агнесс не нравилось, что он все время забывает объясниться с ней. Скрыв грудь, она поднялась на ноги и поспешила за колдуном, не отпуская Агату из рук. – Что значат ваши слова? Магия во мне открылась, когда я ее родила?

Оэн остановился и повернулся к женщине. Какое-то время он молчал, испытывая женщину угнетающей тишиной. Его взгляд был прикован к спокойной девочке.

Порой Агата пугала Агнесс своим взглядом. Девочка почти никогда не капризничала и словно понимала, когда лучше помолчать. А когда Агнесс заглядывала в ее большие светлые глаза, то женщине чудилось, что это взгляд взрослого мудрого человека, который все понимает. Пожалуй, даже больше, чем она…

– Нет, – наконец сказал колдун и посмотрел на женщину. – Ты, как и прежде, – всего лишь источник магии. Но она, – Оэн хотел коснуться лба ребенка, но Агнесс инстинктивно убрала малышку от него. Это заставило мага улыбнуться. – Она великая колдунья, которую мне на моей памяти встречать не пришлось. Не уверен, что и мудрецам прошлых лет доводилось видеться с такой силой…

– Что? – Агнесс не могла понять, что он только что сказал. В какое-то мгновение ее охватило чувство разочарования. Ее мечты отомстить Гиперстену и стать могущественной колдуньей рухнули в один миг. Но после пришло осознание: ее дорогая Агата не такая, как все. И женщина не могла понять, хорошо ли это?

Оэн провел рукой над лицом девочки, и ее светлые глаза на миг загорелись огнем. Агнесс была потрясена и не могла ничего сказать, но колдун и сам все понял и объяснил:

– Твоя дочь – огромное сокровище. История не знала примеров, когда от связи дракона и драконьего огня выходило такое могущество. По твоим рассказам я уже понимаю, что это невероятная сила, и представить не могу, какого разрушения она достигнет, когда вырастет.

– Моя дочь – это в первую очередь живой человек! – Агнесс прижала девочку к себе и зло посмотрела на отшельника. – Силой была я и мной пользовались, как самой дешевой шлюхой. И я не хочу, чтобы Агата была чьей-то разменной монетой в этом жестоком мире!

– Поэтому я и позволил тебе оставить ее, – спокойно сказал маг. – Я хочу обучить твое дитя. Такие как она – это новая страница для этого умирающего мира без колдовства. Она – новое поколение, которое или разрушит или спасет планету.

– Я бы хотела, чтобы она была просто обычным ребенком, – грустно произнесла женщина.

– Твоя дочь вынуждена жить в пустыне и скрываться от отца, который хочет принести ее в жертву. Она никак не может быть обычным дитём. Ей нужно или научиться постоять за себя, или умереть.

– Я понимаю, – Агнесс было грустно. Женщине хотелось как-то уберечь Агату от маячившей на горизонте незавидной судьбы, но она не знала как. – А я… я не могу колдовать?

– У тебя есть шанс научиться колдовству, но очень мизерный. Но я все равно попытаюсь хоть что-то вложить в твою голову.

Огонь вновь проглотила оскорбление. Ведь понимала, без Оэна ей никак не выжить. Отшельник и так делает все возможное ради нее и Агаты. А ведь он рискует своей жизнью!

Глава 15

Агнесс было всегда жаль подстригать ее прекрасные кудрявые волосы, но иначе было нельзя – оставь все, как есть, и они бы мигом запутались. Дом отшельника это не то место, где можно было девочке оставаться девочкой.

– Ну, мама! – малышка попыталась вырваться. Ей было неприятно, что мать постоянно дергает за ее спутанные волосы и дерет их тупым ножом.

– Сиди смирно, Агата! – грозно приказала молодая женщина, для пущей убедительности тряхнув девочку за голову.

Малышка на миг замолчала, но вскоре вновь заелозила сидя на жестком песке.

– Меня Оэн ждет, – запричитала девочка, вытирая небольшой курносый нос, отчего грязь на ее лице только сильнее размазалась.

Живя в таких условиях и постоянно проводя время среди песков, Агата часто выглядела как замарашка.

– Уже можно? – в нетерпении спросила девочка.

Мать улыбнулась, делая последние штрихи с ее прической, а после разрешила идти.

Агата радостно вскочила на ноги, оправляя свою короткую тунику, по-простому сшитую из двух равных кусков ткани, и поспешила к колдуну.

Агнесс вздохнула, и вновь принялась за чтение. Оэн давно стал обучать ее не только элементарным знаниям о магии, но и давал множество книг, которые бережно хранил под накрытиями в одном из ходов пещеры. Мужчина понимал, что из женщины не выйдет достойной колдуньи, но не хотел, чтобы она так и оставалась до конца дней необразованной побирушкой.

Зато к Агате маг относился иначе. Если ее мать он просто терпел, так как понимал, что ребенку без нее будет тяжело, то Агата была его протеже. Он и правда принялся обучать девочку, как только она немного подросла. Агата не могла еще толком сидеть, а уже свободно поднимала в воздух камушки при помощи силы мысли.

Порой Агнесс становилось страшно, что вырастет из ее дитя. Вдруг она превратиться в такого же монстра, как и ее отец?

Агата даже была на него чем-то похоже: темные волосы (правда, они вились, как у нее, но все же), черты лица. Да, они еще были сглажены детской округлостью, но Агнесс видела, как с каждым годом она все больше напоминает ей Гиперстена. Широкие скулы, прямые густые брови, тонкие губы. Но глаза у нее были матери – голубые. И это не могло не радовать женщину. Чем меньше у девочки было от отца, тем лучше.

***

Рыжешёрстая песчанка опасливо огляделась по сторонам. Когда грызун заметил Агату, его еле заметные усики нервно зашевелились. Несмотря на то, что девочка лежала совсем не шевелясь, песчанка боялась приблизиться к ней и проверить, что это.

Понемногу из норки показалась вся голова зверюшки. После песчанка не просто вылезла из укрытия, но как-то неожиданно оказалась всего в нескольких сантиметров от девочки. От удивления Агата даже моргнула: она не думала, что этот маленький зверек может быть настолько прытким. Только что песчанка целиком скрывалась в норке, а в следующий миг она уже превратилась в рыжее размытое пятно, скользнувшее в куст с противоположной стороны от Агаты.