Страница 15 из 15
– Сказать по правде, думаю очень мало, – отвечал я. – Настает лето. Вы теряете все кашли, и простуды, и воспаления горла. Всякая практика терпит ущерб в это время года.
– Все это очень хорошо, – сказал он, шагая взад и вперед по комнате, засунув руки в карманы и нахмурив свои густые косматые брови. – Вы можете так объяснить, но я приписываю это совершенно иной причине.
– Какой же?
– Вам.
– Как так? – спросил я.
– Ну, – сказал он, – вы должны согласиться, что это весьма странное совпадение – если это совпадение: с того самого дня, как мы прибили доску с вашей фамилией, моя практика идет на убыль.
– Мне очень прискорбно думать, что я тому причиной, – отвечал я. – Чем же могло повредить вам мое присутствие?
– Скажу вам откровенно, дружище, – сказал он с той принужденной улыбкой, в которой мне всегда чудилась насмешка. – Как вы знаете, многие из моих пациентов простые деревенские люди, полуидиоты в большинстве случаев, но ведь полукрона идиота не хуже всякой другой полукроны. Они являются к моему подъезду, видят два имени и говорят друг другу: «Теперь их тут двое. Мы идем к доктору Колингворту, но коли мы войдем, то нас, пожалуй, предоставят доктору Монро». И кончается это иной раз тем, что они вовсе не входят. Затем – женщины. Женщинам решительно нет дела до того, Соломон ли вы или беглый из сумасшедшего дома. С ними все личное. Или вы обработаете их или не обработаете. Я-то умею их обрабатывать, но они не станут приходить, если будут думать, что их передадут другому. Вот почему мои доходы падают.
– Ну, – сказал я, – это нетрудно поправить.
Я вышел из комнаты и спустился с лестницы в сопровождении Колингворта и его жены. На дворе я достал большой молоток и направился ко входной двери, причем парочка следовала за мной по пятам. Я подсунул тонкий конец молотка под свою доску и сильным движением оторвал ее от стены, так что она со звоном упала на тротуар.
– Вот и все, Колингворт, – сказал я. – Я очень обязан вам и вам, миссис Колингворт, за всю вашу любезность и добрые желания. Но я приехал сюда не для того, чтобы лишать вас практики, и после того, что вы сказали мне, я нахожу невозможным оставаться здесь.
– Ну, дружище, – сказал он, – я и сам склонен думать, что вам лучше уехать; то же думает и Гетти, только она слишком вежлива, чтобы сказать это.
– Нора уже объясниться откровенно, – отвечал я, – и мы можем, я думаю, понять друг друга. Если я повредил вашей практике, то, поверьте, искренно сожалею об этом и готов сделать все, что могу, чтобы поправить дело. Больше мне нечего сказать.
– Что же вы намерены предпринять? – спросил Колингворт.
– Я или отправлюсь в плавание, или попытаюсь начать практику на свой риск.
– Но у вас нет денег.
– У вас тоже не было, когда вы начинали.
– Ну, это совсем другое дело. Впрочем, вы, может быть, правы. Трудненько вам будет вначале.
– О, я вполне приготовлен к этому.
– Но все же, Монро, я чувствую себя до некоторой степени ответственным перед вами, так как ведь это я убедил вас отказаться от места на корабле.
– Это было прискорбно, но что же поделаешь!
– Мы должны сделать, что можем. Я вам скажу, что я намерен сделать. Я говорил об этом с Гетти сегодня утром, и она согласна со мной. Если бы мы выдавали вам по фунту в неделю, пока вы встанете на свои ноги, то это помогло бы вам начать собственную практику, а затем вы уплатите нам, когда дело пойдет на лад.
– Это очень любезно с вашей стороны, – сказал я. – Если вы согласны подождать, то я немного пройдусь и подумаю обо всем этом.
Итак, Колингворты на этот раз совершали свое шествие с кошельком без меня, а я прошел в парк, сел на скамейку, закурил сигару и обдумал все дело. В глубине души я не верил, что Колингворт поднял тревогу из-за такой пустой убыли. Это не могло быть причиной его желания отделаться от меня. Без сомнения, я стеснял их в домашней жизни, и он придумал предлог. Но какова бы ни была причина, ясно было одно, – что всем моим надеждам на хирургическую практику, которая должна была развиваться параллельно общей, пришел конец навсегда.
Затем я обсудил вопрос, могу ли принять деньги от Колингворта. Поддержка была невелика, но безумием было бы начинать практику без нее, – так как я отослал семье все, что сберег у Гортона. У меня было всего-навсего шесть фунтов. Я рассудил, что эти деньги не составляют расчета для Колингворта с его огромными доходами, для меня же имеют большое значение. Я верну их ему через год, самое большее – два. Быть может, дело пойдет так успешно, что я в состоянии буду обойтись без них в самом начале. Без сомнения, только посулы Колингворта насчет моей будущей практики в Бреджильде заставили меня отказаться от места на «Деции». Следовательно, мне нечего стесняться принять от него временную помощь. По возвращении домой я сказал ему, что принимаю предложение и благодарю за великодушие.
– Отлично, – сказал он. – Гетти, милочка, раздобудь-ка нам бутылочку шипучего. Мы выпьем за успех нового предприятия Монро.
Давно ли, кажется, мы пили за мое вступление в долю и вот уже пьем за успех моего отказа от нее! Боюсь, что при второй выпивке обе стороны были искренни.
– Теперь мне надо решить, где я начну дело, – заметил я. – Мне бы хотелось найти хорошенький городок, где все жители богаты и больны.
– Я полагаю, что вы не думаете основаться здесь, в Бреджильде? – спросил Колингворт.
– Конечно, нет, если я мешал вам как дольщик, то тем более буду мешать как соперник. Ведь если я буду иметь успех, то только за счет вашей практики.
– Ну, – сказал он, – выбирайте же ваш город.
Мы достали атлас и открыли карту Англии. Она была усеяна городами и местечками густо, точно веснушками, но у меня не было никакой руководящей нити для выбора.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.