Страница 21 из 32
Он фыркнул и, потянувшись, встал. Он еще не встречал женщины, которая бы так упорно отказывалась переспать с ним. Может быть, она никак не может забыть о его проклятой репутации? Она ведь то и дело спрашивала о его интимной жизни.
— Ты боишься меня?
— Что ты… Нет, конечно! — Вопрос ее удивил. Отодвинувшись от края, она подтянула колени к груди и обняла их.
— Тогда в чем дело?
— Просто сейчас мне не нужны в жизни лишние осложнения.
— Какие тут могут быть осложнения?
— Ксандер, я не ложусь с мужчиной в постель забавы ради. Я не такая.
— Что значит «не такая»? Неужели тебе не хочется провести со мной страстную, бездумную и счастливую ночь? У тебя такой несчастный вид… Можно подумать, я предлагаю тебе что-то плохое.
Она сурово сдвинула брови:
— Мне не нужен страстный и бездумный секс.
Он смерил ее испепеляющим взглядом.
— Да, не нужен, — повторила она, но ее выдал дрожащий голос.
— Значит, тебе прекрасно живется без всякого влечения? Ты не позволяешь себе безумных ночей, таких, когда ни о чем не думаешь?
— Нет. — Она попыталась расправить плечи, но была так напряжена, что у нее ничего не получилось.
Ее поза выдавала такую растерянность и смятение, что ему немедленно захотелось защитить ее. Он сел на край кровати, чтобы не нависать над ней.
— Почему ты сказала, что боишься меня разочаровать?
Джесс вздохнула и покачала головой:
— Перестань, Ксандер, ты ведь прекрасно понимаешь, что я имею в виду!
Он опустился на колени и оказался так близко, что ощущал запах ее духов.
— Я даже отдаленно не похожа на тех женщин, с которыми ты обычно встречаешься.
— Может быть, поэтому ты мне так нравишься.
— Я… тебе нравлюсь?!
— Хочешь верь, хочешь не верь, но мне хорошо с тобой. Ты очень непосредственная, живая и умная… Я таких уже очень давно не встречал. И поправь меня, если я ошибаюсь, но мне кажется, что и я тебе небезразличен, несмотря на все твои опасения. — Он наградил ее лучезарной улыбкой. Он был с ней предельно честен и надеялся, что все понял правильно. Ему очень хотелось, чтобы искра, которая промелькнула между ними, не погасла. Сейчас он не мог думать ни о чем, кроме нее, и он хотел ее. Он ее жаждал.
Уголки ее губ дернулись в улыбке.
— Ладно, признаюсь, мне хорошо с тобой. С тобой очень интересно, когда ты не пытаешься подавить меня своим непомерным самолюбием.
Ах, лисичка! Ну, держись! Не дав ей опомниться, он бросился к ней, захватил обе ее руки и повалил на кровать, придавив коленом, а ее запястья закинул ей за голову. Она оказалась в ловушке.
— Может быть, хватит быть такой сдержанной? Попробуй совершить какое-нибудь безумство. Просто забавы ради, — шептал он, глядя в ее выразительные глаза и приближая к ней губы.
— Подожди… Ксандер!
Он досадливо выдохнул; ее жаркое дыхание сводило его с ума.
Она зажмурилась, как будто желая притвориться, что его здесь нет, чтобы нужные слова наконец пришли к ней.
— Мне… очень редко удается достичь оргазма. Я слишком люблю самокопание. — Лицо у нее запылало от унижения. — В постели от меня никакого толку. Вот почему я тебя разочарую.
Когда она открыла глаза, то увидела, что он недоверчиво смотрит на нее:
— Кто тебе такое сказал?!
Она отвернулась, боясь встретиться с ним взглядом.
— Мой последний спутник жизни. Но я и раньше чувствовала себя неуверенной в спальне, — продолжала она, покосившись на него. — Не так уж у меня много опыта.
Она снова отвернулась, побледнев. Какое-то время Ксандер молча смотрел на нее. В нем нарастал гнев.
— Твой бывший — просто козел!
Ничего удивительного, что она так боится подпустить его к себе! Что за придурок — сказать такое женщине, о которой он должен заботиться? Хотя он сам никогда не позволял себе влюбляться в женщин, с которыми спал, он никогда ни с кем не был груб и жесток. Ее бывший явно не озаботился тем, чтобы хорошо узнать Джесс, иначе понял бы, как его слова уничтожали ее и без того хрупкую уверенность в себе.
— По-моему, моя… несостоятельность в постели заставляла его усомниться в собственной мужественности… или что-то вроде того. — Она застенчиво вскинула на него взгляд.
— Да уж, твоему бывшему явно не хватало мужественности.
— Да… наверное. — Она робко улыбнулась в ответ, и к его горлу подступил ком.
— Джесс, послушай, я понял, что ты сказала, но не уйду от тебя. Не думай, будто ты не способна получить удовольствие от секса. Дай мне возможность тебя переубедить.
Ему очень хотелось показать ей, что счастье близко, позволить ей выйти из тени сомнения, которая омрачала ее жизнь. Пусть наконец увидит солнце! Он знал свои достоинства и недостатки. Хотя он не собирался осыпать ее букетами и дорогими подарками, вполне способен доставить ей удовольствие в постели.
— А ты любишь трудные задания, верно? — спросила она, едва заметно улыбаясь.
Он погладил ее по щеке.
— Доверься мне, Джесс, ты не пожалеешь.
Джесс смотрела на него и думала о том, как ей хочется уступить — отдаться ему сейчас же… Если она хочет наконец начать жить по-настоящему, придется рискнуть.
— Джесс, вовсе не обязательно сегодняшняя ночь что-то значит. Подумай о ней просто как о мгновении в вечности. О возможности на несколько часов забыть о том, какая ты была раньше. Потом ты снова застегнешься на все пуговицы… если захочешь. — Он лукаво улыбнулся. — Дай мне шанс доказать тебе, что в сексе больше радости, чем ты думаешь!
Кровь гулко застучала в ушах девушки, от притока адреналина у нее закружилась голова. Вполне вероятно, она лишится рассудка, если произойдет то, что он обещает. С другой стороны… если она сейчас не уступит, то будет жалеть до самой смерти.
В конце концов, она приехала сюда за новым жизненным опытом. А он предлагал ей нечто невероятное — ночь без тормозов и свое божественное тело на блюдечке.
Неуверенность в себе, въевшаяся в плоть и кровь, вступала в противоречие с ее либидо. Она хотела уступить, но ее ужасала мысль о том, что он увидит ее обнаженной.
— Не раздевай меня до конца… и не зажигай света, — выпалила она, гадая, не зашла ли слишком далеко. Скоро ему надоедят ее капризы; он встанет и уйдет. Так поступили бы на его месте все мужчины. Но Ксандер — не все.
Ксандер удивленно поднял брови:
— А ты, кажется, решила воздвигать на моем пути все новые и новые преграды! — Он зажал между пальцами прядь ее волос и легонько дернул, а потом заправил ей за ухо. — Хорошо, что я люблю трудности!
Он выключил лампу, стоящую у кровати. Комната погрузилась во мрак.
Он не давал ей времени передумать. Под ним скрипнула кровать; на миг Джесс пожалела о том, что сама попросила его погасить свет. Сама напросилась… Теперь она его не видит, а значит, не может предугадать, что он будет делать, и вовремя остановить его…
Как же она напряжена! Сегодня он никак не добьется от нее оргазма. При этой мысли она еще больше напряглась… Порочный круг.
Очевидно угадав, как ей страшно, он мягко положил руку ей на ногу.
— Джесс… Расслабься. Все будет хорошо. — Слова Ксандера не сразу дошли до ее сознания. Она просто наслаждалась звуками его голоса и постаралась успокоиться.
Приподнявшись на локтях, она попыталась разглядеть его в темноте, но видела лишь общие очертания, без подробностей.
— Заранее прошу прощения, если мне не сразу удастся… ну, ты понимаешь, — быстро проговорила она, не дожидаясь, пока неуверенность победит ее и лишит дара речи.
— Не волнуйся, у нас впереди целая ночь! — Все ее тело откликнулось на его обольстительный голос; ее пробила дрожь с головы до ног. — Доверься мне, хорошо? Доверься, и все. Сегодняшняя ночь — для тебя. Обо мне не думай. Я хочу сделать тебе подарок. И мне тоже будет приятно.
О… какие слова!
— Ляг на спину, — попросил он, нежно поглаживая ее бедра.
Было бы гораздо проще, если бы она сейчас же встала и ушла, но она не могла и не хотела уходить. Она не позволит себе уйти! Только не сейчас.