Искусство нарушать правила

— Мы договорились встретиться пятнадцать минут назад.

Он широко улыбнулся, выбив у нее почву из-под ног:

— Вы сейчас похожи на директрису школы, из которой меня исключили! Хотя даже с таким выражением лица вы выглядите куда сексуальнее, чем она.

С трудом удержавшись от улыбки, она все же осуждающе покачала головой:

— По-моему, опаздывать неприлично, но, с другой стороны, чего ждать от парня с такой репутацией, как у вас?

Губы его дернулись, но он поднял обе руки вверх, словно уступая.

— Вы совершенно правы, опаздывать в самом деле неприлично.

Джесс удовлетворенно кивнула, всем своим видом демонстрируя, что на нее не действуют его чары.

— Не будем терять время! — Ксандер распахнул парадную дверь, жестом пропуская ее вперед.

Его машина стояла под небольшим деревянным навесом, увитым душистой жимолостью. Джесс удивилась и немного опешила от галантности Ксандера. Он распахнул перед ней дверцу со стороны пассажирского места и аккуратно захлопнул ее, дождавшись, когда она усядется. Может, после того, как она сделала ему выговор, он сделался таким внимательным? Неужели она в самом деле имеет на него какое-то влияние?

— Настоящий джентльмен, — заметила она после того, как он сел рядом с ней за руль.

— Надеюсь, вы не против? — улыбнулся он. — Некоторые женщины терпеть не могут, когда им открывают дверцу.

— Я совсем не против вежливости и хороших манер… Правда, я бы сделала для вас то же самое, если бы добралась до машины первой!

Ксандер с улыбкой кивнул и завел мотор.

— Вы заказали столик? — поинтересовалась Джесс.

— Нет, — улыбнулся он, — но нас пустят, не волнуйтесь.

Когда они затормозили у траттории, увитой виноградом, Джесс увидела перед входом небольшую очередь.

— Так я и знала! — воскликнула Джесс. Сердце у нее упало. Ей в самом деле не очень хотелось целый час находиться так близко от Ксандера, пока они будут колесить по округе и искать другой ресторан, где найдутся свободные места. Почему он не забронировал столик заранее?

Ей показалось, что Ксандер нисколько не встревожен. Он нашел место на парковке и снова распахнул перед ней дверцу. Джесс выбралась из машины и полной грудью вдохнула теплый воздух.

Когда он обернулся к ней, она открыла было рот, собираясь спросить, что они будут делать, но он поднял руку, не дав ей выговорить ни слова.

— Подождите минутку, я поговорю с метрдотелем. — Пятясь, он скрылся за дверью траттории.

Уверенно пройдя мимо очереди, он скрылся в ресторане. Джесс застыла на месте, приоткрыв рот.

Пары, терпеливо ожидавшие, когда внутри освободится столик, смотрели на нее во все глаза; пришлось достать из сумки телефон и притвориться, будто она проверяет сообщения, чтобы никто не заметил, как она смущена.

Ксандер вернулся через минуту и жестом поманил ее к себе.

Джесс поспешила за ним. Проходя мимо очереди, Ксандер дружелюбно улыбался. Все улыбались ему в ответ. Судя по всему, на них никто не обижался. Может быть, все дело просто в том, как уверенно он держится?

Метрдотель встретил их у входа и проводил к столику у противоположной стены.

В траттории было жарко — и оттого, что было много посетителей, и от дровяной печи для пиццы в углу. В животе у Джесс забурчало, когда она вдохнула восхитительный аромат готовящейся еды.

— Значит, у них все же нашелся свободный столик? — спросила она после того, как они сели на тяжелые, резные кованые стулья и официант принес им меню.

— Нет, его освободили специально для нас.

— Понятия не имею, что это значит. — Джесс подняла руки вверх.

Ксандер широко улыбнулся:

— Иногда полезно быть знаменитым!

Джесс быстро сделала выбор — салат с курицей — и посмотрела на Ксандера. Тот неторопливо изучал меню. Для нее настал неловкий миг; ненадолго ей снова показалось, будто она спит и видит сон. Если бы неделю назад какой-нибудь ясновидящий сказал ей, что она поедет в Италию и будет ужинать с Ксандером Хитоном, она бы посоветовала ему сходить к психиатру. Странность положения усугублялась тем, что она внезапно почувствовала себя здесь, с ним, вполне уютно. Видимо, откровенный разговор на вилле способствовал их сближению.

Он поднял взгляд и заметил, что она пристально смотрит на него.

— Джесс, все хорошо?

Она покраснела от смущения: он застал ее врасплох.

— Да, все прекрасно. Просто думала, как странно сидеть здесь… с вами.

— Странно? — Его как будто озадачило выбранное ею слово.

— Странно в хорошем смысле. Просто со мной такого еще не было. Как правило, я живу довольно однообразно.

Ксандер откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на нее.

— Хотите верьте, хотите нет, но и моя жизнь бывает однообразной. Особенно когда я провожу много времени в мастерской за работой. Вот почему мне нравится работать с натурщицами. Если честно, рядом с вами мне совсем не скучно.

Джесс удивленно подняла брови и выпрямилась, скрестив руки на груди. Она не предполагала, что его жизнь может быть такой: если верить газетам, он только и делает, что развлекается!

— Похоже, на приемах и вечеринках вам не слишком весело.

— Да, точно.

— Зачем же вы туда ходите?

Вопрос Джесс застал Ксандера врасплох. Давно уже он никого не подпускал к себе настолько близко, чтобы его спрашивали о подобных вещах. Обычно он держал журналистов на расстоянии и никогда не отвечал на вопросы о личной жизни. И никто из женщин, с которыми он встречался в последнее время, не задавался вопросами «зачем?» и «почему?». Их интересовало другое: что он может предложить им здесь и сейчас.

Как ни странно, ему вдруг захотелось поговорить с ней о себе. Хотя бы для того, чтобы она поняла: он вовсе не такой бессердечный плейбой, каким она его, без сомнения, считает.

— Так я устроен. У меня есть призвание… Я должен работать, развиваться, только так в творчестве происходит нечто важное. От этого жизнь становится стоящей штукой. Иначе я кончусь как художник, да и как личность перестану существовать.

Она пригладила свои и без того идеально уложенные волосы, и ход его мыслей моментально изменил направление. Интересно, что будет, если он запустит пальцы в ее идеальную прическу? Наверное, волосы у нее на ощупь мягкие и шелковистые.

— Вы волнуетесь из-за того, что не знаете, как примут ваши новые работы? — спросила она, мгновенно возвращая его к теме творчества.

«Соберись, Ксандер, возьми себя в руки!»

Он поерзал на стуле, делая вид, будто обдумывает ее вопрос, и в то же время напуская на себя беззаботный вид. Нужно ответить уклончиво и вместе с тем содержательно. Очевидно, она не оставит его в покое. Ему придется внимательно следить за тем, что он ей говорит.

— Я все время хожу по лезвию ножа. Каждый год появляются сотни новых имен… Молодым не терпится оказаться в лучах славы. На каждой своей выставке я должен представлять нечто особенное, в противном случае быстро пойду ко дну. Жизнь в таком темпе — очень напряженная штука.

— Как родители относятся к вашему успеху? — спросила она, опустив глаза и перекладывая нож и вилку на скатерти.

Кашлянув, он равнодушно улыбнулся — эту улыбку он хорошо отрепетировал за много лет.

— Они умерли.

Джесс резко вскинула голову:

— О, Ксандер, извините, пожалуйста… Значит, вы совсем один?

— Да, если не считать моего раздутого самомнения.

Ее щеки покрылись восхитительным розовым румянцем.

— Слушайте, прошу у вас прощения. В свою защиту могу сказать только одно: тогда я говорила то, что думаю.

— Все нормально, — улыбнулся он. — Я не в обиде.

Она резко оттолкнула от себя нож, и он упал на пол. Нагнувшись и подняв нож, она отбросила волосы от раскрасневшегося лица, смущенно покосилась на Ксандера и придвинула свой стул ближе к столу.

Им принесли заказ; оба с аппетитом приступили к еде, и пару минут за столом царило молчание. Его лазанья оказалась восхитительной, и он скоро расправился с ней. Вдруг он спохватился, что ведет себя невежливо, целиком предаваясь гастрономическому удовольствию, и не занимает свою гостью. Он кивнул в сторону ее тарелки с салатом, который она с наслаждением поглощала.