Страница 13 из 14
– Да, Никифор, это данные о пути по которому следует Мирослава. У меня есть такая возможность, – Ратмир перевёл грустный взгляд опять куда-то вдаль.
– Он тебе нужен? – только и спросил старик Никифор. Листок в его руке чуть подрагивал.
– Нет, Никифор, – вздохнул Ратмир. – Можешь оставить себе. Я запомнил всё, что мне нужно…
И они наконец-то направились в дом.
Глава 8
В Александрову слободу Ратмир поехал на своей татарской лошади. На плечи он набросил добротную тёмно-синюю однорядку по типу плаща. Под неё виднелся бархатный серый с ажурными пуговицами кафтан. На ногах были такие же штаны, поверх которых отливали красным мягкие, сафьяновые татарские сапоги-ичиги. На голове у Ратмира красовалась серебристая бархатная шапка-мурмолка с отворотами.
Предстоящая встреча с царицей очень сильно беспокоила его. Он был наслышан о своенравном характере второй жены Иоанна Четвёртого. Знал, что среди бояр она пользовалась дурной репутацией и славилась мстительностью и злопамятностью…
Скоморох скакал на своёй лошади и шёпотом проговаривал про себя любимую молитву Учителя: « Anima Christi, sanctifica me. Corpus Christi, salva me. Sanguis Christi, inebria me. Aqua lateris Christi, lava me. Passio Christi. conforta me…»
Проезжая охранные посты в Александрову слободу Ратмир вдруг отметил, что опричники стали относиться к нему с большим интересом и уважением. Правда, не сразу признавали его без бороды. Вот и на предпоследнем посту хорошо ему знакомый охранник Фома, в который раз уже проверяя у него доездную память, живо поинтересовался по какой такой причине тот избавился от растительности на лице.
– Были на то серьёзные причины, – уклончиво ответил тот и улыбнулся.
– А сегодня ты, Ратмир, опять по печатным делам к нам?
– Нет, Фома, сегодня мне к царице велено быть.
Тот всплеснул руками:
– Так, значит, это всё-таки ты! А мы-то тут гадали: ты или не ты.
– А что так? – чуть растерянно улыбнулся Ратмир, спешиваясь с лошади.
– Да тут особое указание пришло, что некоего Ратмира на волшебном гнедом скакуне пропускать без задержек и с уважением. А скакун-то сказочный где?
– Скакун в конюшне, привыкает пока, – усмехнулся скоморох, привязывая поводья лошади к железному кольцу, вбитому в бревенчатую стену большой избы. Кивнул опричнику:. – Пригляди за ней, брат. Я по нужде отлучусь, – и пошёл в деревянный нужник, стоявший за избой. Зайдя в небольшое, деревянное строение и прикрыв за собой дверцу, Ратмир вдруг услышал приглушённые мужские голоса.
– Видал этого франта, Фрол? Вырядился ровно глухарь на токовище. Значит, всё-таки он и есть, – заговорил Фома. – А мы с тобой гадали…
– Да-а, вот так и попадают из грязи в князи, – Ратмир узнал голос второго опричника Фрола. – Когда только он успел ейным полюбовником стать?
– Дурное дело – нехитрое, – усмехнулся Фома. – Только я вот ни в жисть не хотел бы на его месте оказаться. Тем более, что Вяземскому это однозначно не понравится. Зачем ему такой противник в ейной опочивальне?
– Не переживай, Фома, Вяземский и от этого быстренько отделается.
– Жаль парня. Пропадёт ни за что. Кто бы его предупредил, чтобы он там поосторожнее с Вяземским-то был. Да и с боярами заодно. Очень уж она им досадила. Живьём они её готовы закопать. Сам слышал…
– Цыц, Фома! Замолчь! – прикрикнул на него Фрол. – Хоть мы и братья с тобой единоутробные и нас сегодня здесь всего двое, но лишнего базарить нечего.
– Ты прав, пожалуй, братец. И у кустов можно уши отыскать, коли приспичит. Что-то застрял наш голубь сизокрылый в нужнике-то…
Ратмир через пару минут показался из-за избы.
– Ну, что поскакал я дальше, – кинул он опричникам, отвязывая поводья лошади.
– Ступай с Богом! Поаккуратнее там, Ратмир! – не удержался всё же Фома.
Спустя короткое время Ратмир уже подъезжал к царскому дворцу в сопровождении двух грозных опричников, которым было велено сопроводить его прямо ко двору.
Вышедший к нему навстречу Фёдор Басманов подозрительно оглядел его с ног до головы: – Ты что ли, Ратмир?
– Я, – ответил скоморох, глядя ему прямо в глаза.
Басманов кивнул головой, стоявшему рядом опричнику. Тот быстро и ловко обыскал опешившего Ратмира, и достал у него из сапога кинжал: – Вот, только это.
– Добро, – кивнул Басманов и, забрав кинжал у опричника, кинул Ратмиру: – Иди за мной. Кинжал верну, когда уходить будешь.
И они пошли по узким каменным переходам с низким потолком. Кругом стояли охранники с бесстрастными лицами.
Через короткое время они оказались перед массивной дверью по обе стороны которой стояли ратники в красных одеждах и с саблями наперевес.
– Жди, – коротко бросил Ратмиру Басманов, и рывком распахнув тяжёлую дверь, шагнул вовнутрь.
– Великая государыня! Названный тобой Ратмир доставлен, – услышал Ратмир глуховатый голос вельможи.
– Пусть заходит, – послышался голос царицы.
Ратмир шагнул на порог царской светлицы, и в глазах у него зарябило от бесчисленного количества всяких сабель, шпаг, ручниц, луков, развешанных на стенах большой комнаты. Кругом стояли чучела самых различных животных. Под потолком, на нитях, висели чучела птиц… Неожиданно справа, прямо рядом с головой скомороха, что-то просвистело и острая железная стрела с красочным оперением, с характерным треском пронзила деревянный столб, поддерживавший потолок светлицы. Ратмир тут же отпрянул за столб и замер, пытаясь сообразить откуда ему грозит опасность.
В этот момент раздался громкий смех. Смеялись мужчина и женщина.
– Я же тебе сказала, Салтанкул, что он – обычный человек! Вот убедился! – услышал голос царицы Ратмир, но не стал торопиться покидать укрытие.
– Выходи, Ратмир. Испугался что-ли? Не бойся, больше не буду стрелять, – позвала она его.
Ратмир вышел из-за столба, настороженно поглядывая по сторонам. Едва разглядел царицу среди меховых шкур, разбросанных по большой кровати. Она встала и указала рукой в угол светлицы. Там на большом топчане, застланном восточными коврами, полулежал молодой темноволосый кареглазый мужчина с бородкой и усами и, нахмурившись, внимательно разглядывал его.
– Это мой брат – Салтанкул. Он не поверил мне, что кто-то смог оседлать Яхонта и захотел посмотреть на тебя, – рассмеялась царица. В этот раз на ней было красивое платье, обшитое драгоценными камнями и богатый волосник на голове. Царица рукой обвела вокруг себя, указывая на чучела: – Вот они – мои трофеи! Всех сама подстрелила.
– Весьма впечатляет, – кивнул Ратмир. – Редкость для женского сословия. Отменные чучела.
– И мне нравятся. Я специально разместила их в этой большой комнате. А раньше здесь была светлица первой жены Великого государя – Настьки Захарьиной. Какого только хлама тут у неё не было: какие-то прялки, пяльца… даже не выговорить. Приказала всё выкинуть и сделала здесь для себя светёлку для моих трофеев. Но это только половина из них. Остальные в Москве, в Кремле, – царица погладила рукой, стоявшее на столе чучело сокола и повернула голову в сторону: – Иди к нам, Салтанкул. Ратмир – мой гость на сегодня. И я хочу сделать его стольником.
Мужчина нехотя поднялся и подошёл к ним, не сводя с Ратмира подозрительного взгляда.
– Так он, вроде, не в твоём вкусе, Кученей, – сквозь зубы процедил Салтанкул, чуть презрительно оглядев скомороха с головы до ног.
– Ты дурак, Салтанкул. Я его не ради любовных утех сюда позвала, а из-за отменных охотничьих навыков, – звонко рассмеялась царица.
– Откуда ты знаешь, какой он охотник, если ещё ни разу не была с ним на охоте? – не унимался тот.
– Человек, укротивший того дикого скакуна не может быть плохим охотником. Да ладно тебе, Салтанкул, перестань ревновать. Лучше давайте поторопимся на обед. А то Великий государь опять недовольство своё проявит и придётся его ублажать всю ночь, – нахмурилась царица.