Страница 15 из 40
– Вкусно, – почти удивился доктор и отправил в желудок целую горсть мяса. – Да, суперски, точно!
Завтрак продолжался минут пять.
– А кофемашина у них тут есть? – спросил турист, выскребая ногтями миску.
– Нет, – усмехнулся Уинстон. – Но могут предложить стаканчик отличного местного самогона. Будешь?
– Не пью, – отказался Бутербродов. Отодвинул пустую миску, погладил надутый живот. – Передай вождю моё восхищение завтраком.
– МАДВПА ИЛА ТЕ! – возгласил гид. Он коснулся пальцами правой руки лба и плавно опустил её на землю перед собой.
Вернулась Банта, собрала грязную посуду. Вождь одобрительно наблюдал, изредка лукаво посматривая на туриста.
– Что за мясо? Змея, да? – спросил доктор. – Надо выведать рецепт. Буду сам готовить дома…
– Вряд ли получится, – остудил пыл Уинстон.
– Почему?
– Во-первых, блюдо готовится только на костре и в отдельной посуде. В условиях города технологию соблюсти трудно.
– А во-вторых?
– Вагину бегемотихи нелегко купить даже богачу.
– Ч-что?.. Вагину бегемотихи?!
– Да. Местный деликатес. Им питается только семья вождя, – произнёс афроангличанин, как ни в чём не бывало. – Честно скажу, Эндрюс, тебе сильно повезло. Поверь, не каждого туриста вождь угощает вагиной.
Туристическая неделя пролетела незаметно. Каждый день был строго регламентирован гидом-переводчиком.
Вторник – стрельба из лука (успешно). Среда – добыча огня с помощью двух палочек (кровавые мозоли). Четверг – тряска кокосовой пальмы (успешно, но с помощью аборигена). Пятница – охота на змей (наблюдение). Суббота – освежевание дикого кабана (сбежал из-за запаха). Воскресенье – церковная служба в честь Духа племени (отрубил голову фазану).
Понедельник – купание и съемка окрестностей.
Андрюха с разбега окунулся в местный полноводный ручей. Вволю наплавался и вылез из воды. Натянул американские шортики и услышал шорох за спиной. Обернулся назад и оцепенел от ужаса: семеня на коротких лапах, к нему деловито приближался крокодил полутора метров длиной.
– Мля! – выдохнул турист.
Страх делает из засранцев героев, а из людей – обезьян или крыс. Иногда эпитеты меняются местами, что, собственно, ситуации не меняет. Бутербродов отбросил видеокамеру и быстренько вскарабкался на пальму, разодрав шорты. (В повязке было ходить экзотично, но совсем неудобно).
– Эндрюс, где ты? – позвал, показавшись на тропинке, переводчик.
– Уинстон, убегай быстрее! Я здесь! – зашипел сверху турист.
Африканец поднял глаза и увидел на дереве подопечного. Несказанно удивился.
– Ты зачем залез на пальму, белый брат?
– Спасайся, мать твою! – завопил Бутербродов, тыкая рукой вниз. – Крокодил!
Если тебе жмут ботинки, это не значит, что надо менять ноги. Негр лишь улыбнулся при виде рептилии.
– Крокодилёнок. Лет десяти. Он не опасен.
– Ты уверен?! Десять лет – это мало, да?
– Certainly. Крокодилы живут до двухсот лет. На тебя напал младенец.
– Зубы у него не младенческие…
Спускаться с пальмы доктор не спешил. Африканец поднял камешек и кинул в крокодила. Поджав хвостик, рептилия забежала в речку.
– Предупреждать надо, – проворчал Андрюха.
Наступил очередной вторник, день отъезда.
– Схожу к речке, попробую заснять крокодилёнка, – сказал Бутербродов, помахивая видеокамерой.
– Ты иди, белый брат, а я соберу вещи, – поддержал негр. – Через пару часов уходим из деревни.
Андрюха подходил к ручью, когда услышал шумный плеск. Он нежно раздвинул листья прибрежного фикуса и замер, вглядываясь.
В воде, по-детски взбивая ладошками тучи брызг, плескалась чернокожая девушка.
– Мапута, дочь вождя, – прошептал Бутербродов и настроил камеру.
Девушка вышла на берег абсолютно голенькой, растянулась на сером песочке, бесстыдно расставив коренастые ножки. Меховое белье лежало рядышком.
– Супердевочка! – восхитился оператор, с наслаждением глядя поверх объектива. Машинально шлёпнул себя по ногам, и раз, и два, и три… Постепенно через половой экстаз пробилось осознание, что ноги нестерпимо чешутся. С неудовольствием доктор оторвался от местной порнухи, и увидел, что ноги его по щиколотку погружены в муравейник, а по голеням и ляжкам бегают большие красные муравьи.
– Ёпт!.. – заорал турист во всё горло. Он выпрыгнул из муравейника и стал отчаянно стряхивать насекомых, топча их резиновыми шлёпанцами. Оттянул резинку шортиков, заглянул внутрь и простонал:
– Сука-а-а-а!
Ломая листья, Андрюха бросился в воду. Камера отлетела в сторонку.
Всё кончается, даже битва с африканскими муравьями. Героически расправившись с красными тварями, доктор вылез на берег. Его встретили два угрюмых воина с копьями.
– В чём дело?! – раздраженно спросил Андрюха, внешне напоминающий мокрого гуся.
– БАЛАЛА, – произнёс первый воин, показывая рукой в направлении деревни тепетаев. Другой стражник недвусмысленно подтолкнул доктора в спину.
– Сам ты балала, – огрызнулся Бутербродов, оглядываясь в поисках девушки. Но берег опустел.
Воины сделали по два шага назад и нацелили острые копья в грудь Андрюхи.
– Эй, ребята, вы чего?! – теперь по-настоящему встревожился врач. – Могу подсказать адрес хорошего психиатра…
– БУНТО БАЛАЛА.
– Ладно, ладно, – доктор поднял руки вверх. Жест получился несколько театральным, но вряд ли туземцы ощутили нюанс. – Ваши аргументы меня убедили, ребята.
Бутербродов зашагал по тропке в деревню, следом шли воины с копьями наизготовку.
– Придурки! – не удержался от комментария турист.
Возле хижины вождя кучковались пятьдесят аборигенов – всё население деревни. Туземцы громко кричали и жестикулировали. Уинстон стоял тут же. Мапуты не было.
Доктора под конвоем подвели к боссу. Тепал впился в туриста свирепым взглядом.
– Что случилось, Уинстон?! По-моему, они спятили!
Андрей всё ещё свысока смотрел на ситуацию.
Лицо экскурсовода ничего не выражало. Он сказал равнодушно:
– Кажется, ты влип, Эндрюс. Ты видел голой дочь вождя.
– Что?.. А, да, – молвил беспечно врач. – Наказание Духа племени, и всё такое. Кстати, у девки есть на что взглянуть, не зря Дух беспокоится, – он подмигнул.
Грань между гостеприимством и пленом часто зыбка. Особенно в тех местах, где есть женщины. Если бы не половой вопрос, развитие нашей цивилизация вообще бы шло по другому пути.
– ТИТЛОНГА МБАСА! – рявкнул Тепал.
Конвойные отставили копья и крепко взяли туриста под белы ручки.
– Что сказал вождь?! – спросил доктор, на глазах теряя остатки высокомерие я. – Эй, полегче!
Он попытался вырваться, но совладать с парой дюжих негров не смог.
– Вождь в гневе, он ругается, – сообщил гид.
– Скажи вождю, я не хотел смотреть на его дочь! Всё это случайность!
– Я объяснял, но Тепал не желает ничего слушать. Ты первый мужчина, не считая его, который видел Мапуту голой. Он считает, это позор.
– БИНТА БАЛАЛА МДУЧАХА! – выдал вождь и отмахнул рукой.
Воины резко развернули Андрюху и поволокли его прочь. Крандец подкрался незаметно. Каждый Бутербродов почему-то учится на своём личном опыте, игнорируя опыты других бутербродовых.
– Уинстон, куда они меня потащили?! Э-эй, отпустите, черномазые!
Переводчик активно заговорил с вождём, показывая на жертву обстоятельств. Тепал отрицательно покачал головой.
Брыкающегося и орущего доктора крепко привязали к толстому столбу, вбитому на краю центральной, она же единственная, деревенской площади. Тут проходили еженедельные богослужения в честь Духа племени.
– Чёртовы уроды! Дикари! Тупицы! – ругался Андрюха. – Подумаешь, видел голую девку! Здесь вся деревня трясёт сосками и сверкает задницами!