Страница 20 из 91
– Здесь мне спокойнее. А что тебя привело сюда так рано, тоже захотел расслабиться? – Повернувшись ко мне, она провела кончиком острого язычка по своим полным губам.
– Я бы с радостью, но у меня скоро встреча в Миглиоре. Ты тоже приготовься и собери в Каэторе всех драконов.
Пропустив эту откровенную провокацию мимо себя, я достал из шкафа броню сардукара и стал переодеваться. Взгляд постоянно соскальзывал на прекрасную девушку в неглиже, а мозг генерировал различные отговорки по поводу будущей встречи, но как бы мне не хотелось остаться здесь с фареонкой, угроза вторжения была сейчас в приоритете.
– Что–то случилось? – Теперь мое беспокойство передалось и ей.
– Да, есть информация, что Тарония готовит вторжение.
– Опомнились наконец–то, что–то долго они. Но, разве это возможно, Геран же практически изолирован?
– Было бы желание, а возможности всегда найдутся. – Сказал я, вспоминая страшные события на площади, а так же видение из прошлого, показанное мне еще Кеной.
Поцеловав в щеку свою спутницу, я новым телепортом перенесся обратно в здание ордена и, взяв с собой на всякий случай двух тихушников, отправился к залу телепортации. Конечно, я мог переместиться прямо в Миглиор, благодаря тайной канцелярии маячки–артефакты теперь были заложены буквально во всех больших городах и ключевых точках мира. Но раз встреча у нас полуофициальная, то я решил появиться по всем канонам жанра.
Миглиор встретил меня как обычно суетой центральной площади. Десятки олинов сновали туда–сюда спеша по своим делам, торговцы и зазывалы делали рекламу своим заведениям и товарам, приветливое красноватое светило дарило тепло, согревая легкий ветерок, ласкающий мое лицо. Осмотревшись и глубоко вздохнув, я походкой завсегдатая направился к нужному нам кафе. Тихушники отстали на несколько шагов и следовали за мной. В заведении за столиком на две персоны меня уже ждал постоянно озирающийся по сторонам Мехмет. Было видно, что этот человек сильно постарел и осунулся за последнее время, и от деятельного главы совета сейчас осталась лишь его жалкая тень. Заметив меня, он несколько оживился. Наверно не думал, что на встречу приду именно я. Его глаза в отличие от всего остального выдавали сильную и деятельную натуру человека, который все еще не сдался. Тихушники вошли следом, и не обращая на нас особого внимания, заняли один из столиков на другой стороне зала.
– Приветствую Мехмет. Слышал у тебя ко мне дело. – Поздоровался я, после того как официантка принесла мне напиток, прохладное фруктовое вино.
– Рад приветствовать победителя Божественного турнира. – С почтением произнес он.
– Давай без фамильярностей, ты ведь знаешь, что я этого не люблю.
Взглянув со стороны, можно было подумать, что скривился я от плохого напитка. Но на самом деле мне попросту не понравилось начало разговора. Мехмет произнес это фразу даже не с почтением, а каким–то сарказмом, вкладывая в нее все те накопившиеся за последние месяцы чувства. Я, конечно, понимал его, ведь, по сути, все проблемы то у этого Высокого начались именно из–за меня. По–своему мне даже было его немного жаль, это наверно был первый случай в истории Таронии, чтобы глава совета продержался на своем посту так мало времени.
– Ты прав, прости. После турнира от торговцев в совет стало поступать много сведений о том, как начал преображаться Геран. Башня, месторождения металлов, реставрация. Многие сначала решили, что ты заключил политический союз с королевской семьей Аусвилии, и это они спонсируют тебя. Но потом наша разведка доложила, что в Тиране ходят слухи, мол, ты отказал старшей дочери и практически сразу после турнира отправился к себе в Каэтор. После этого в совете снова начались разговоры о том, чтобы вернуть обратно Геран, раз за тобой никто не стоит. Но я этим слухам не верил и пытался держать в узде его членов.
– Это правда. Я отказал Ариэле.
После моих слов, он уставился на меня как на дурака.
– Серьезно? Принцесса Ариэла одна из красивейших и умнейших девушек нашего времени. Прости за грубость, но ты в своем уме? – Его удивление было настолько сильным, что я было подумал он того и гляди упадет в обморок.
– Я считаю, что выбирать спутника жизни по политическим соображениям неправильно. Наверно я старомоден в своих суждениях, но поговорив с принцессой, я понял, что ее интерес ко мне вызван исключительно моей силой и известностью. У меня уже есть те, ради кого я готов рискнуть своей жизнью. Чувства к ним без тени сомнения можно назвать любовью, и других отношений мне не надо. Ты ведь и сам муж и отец. Разве променял бы ты свою семью на красивую и богатую девушку с кучей амбиций?
– Ну, я это другой дело. Ведь когда у тебя уже есть семья, о таком даже не задумываешься. – Стушевался Мехмет, почесывая переносицу.
– Вот и у меня на тот момент уже была семья. Просто тогда я из–за своей глупости боялся ее оформить официально. Теперь же и этот пробел устранен. Так что побудило совет пойти на крайние меры? – Поспешил я перевести разговор в более продуктивное русло.
Мне все еще немного стыдно было говорить об этом. Как человек и другого мира, воспитанный в классической семье, мне самому было трудно принять то, что фактически у меня сейчас целых три жены. Понятия морали, навязываемые обществом, религиозные ценности, пусть я и не особо задумывался над этим раньше, но и принять так сразу этот факт было для меня тяжело. Сначала я думал, что мое мировосприятие исказилось еще тогда, на площади Герана. Умом я понимал, что вдалбливаемые с младенчества общественные догмы крепко засели в подсознании. Как же может так быть, что эти три девушки для меня одинаково дороги? И даже если это правда, то все равно надо выбрать кого–то одного. Ты не имеешь права быть с ними со всеми до конца своих дней. Вот, как я думал. Помнится, когда я раньше читал книги про попаданцев, в таких ситуациях всей душой болел за главного героя, желая, чтобы он остался со всеми девушками сразу и грустил, если он выбирал кого–то одного. Почему, если они любят все друг друга, то должны обязательно найтись крайние? Это ведь сказка! Но когда сам попал в подобную ситуацию, понял, что как бы сердце не рвалось на волю, разум все равно будет воспринимать все так, как его научили с детства. И даже сейчас, когда вроде бы все разрешилось, эта холодная и расчетливая сволочь, засевшая у меня в голове, раз от раза пускала новые дозы яда в сердце, постоянно напоминая о неправильности моего положения.