Мы спасаем попаданцев

- Вас это смущает? - хитро прищурился Громов.

- Нисколько, - пожал плечами Денис и перевел взгляд на блондинку, та тихо усмехнулась, наверняка, на мониторе график, обозначающий тревожность, сейчас слегка дернулся ввысь.

- Тогда, пожалуй, начнем. Сейчас я задам вам ряд простых вопросов, на которые от вас потребуются лишь четкие ответы "да" или "нет".

Молодой человек кивнул.

- Скажите, вас правда зовут Денис Фадеев?

- Да.

- Вам двадцать шесть лет?

- Да.

- У вас голубые глаза?

- Да.

- Вы блондин?

- Нет, я русый.

- Напоминаю, только простые ответы, без каких-либо уточнений, - сухо произнес Громов, не отрывая взгляда от монитора.

Фадеев недовольно поморщился, но счел за лучшее промолчать, еще, не дай бог, упустить перспективную работу. "Уж лучше делать все правильно, не говорить лишнего и кивать когда следует, и вообще делать все, чтобы понравиться, - решил молодой человек. - А уж потом, в перспективе, можно и повыеживаться. Это как в универе: первые несколько лет ты работаешь на свой имидж, а затем имидж работает на тебя".

- Вы девственник?

Блондинка хихикнула, щечки ее слегка покраснели.

"Вот кто, кто придумывает такие дурацкие вопросы?" - подумал Денис, и уже было хотел это спросить, но вспомнив о напоминании Громова, ответил строго по инструкции:

- Нет.

- Вы окончили Санкт-Петербургский Государственный Университет по специальности "История и археология"? - тем временем задал очередной вопрос проверяющий.

- Да.

- Тогда ответьте мне вот на какой вопрос, - Громов сложил кончики пальцев вместе и пристально посмотрел на молодого человека холодными карими глазами, отчего Фадеев внутренне поежился. Похоже, этот взгляд мог считывать откровенность собеседника ничуть не хуже любого полиграфа. - Если бы вы могли изменить историю, что бы вы в ней поменяли?

Молодой человек опешил.

- А зачем в ней вообще что-то менять? - промямлил он.

- Поясните, - велел Громов.

- Ну, если учесть, что прошлое неотделимо от настоящего, то любое вмешательство в историю приведет к неминуемому изменению настоящего. А меня настоящее вполне устраивает. Хотя, конечно, есть такие вещи, которые мне не нравятся и которые тянутся из истории на протяжении веков. Но если я вдруг решу их изменить, имейся у меня на то такая возможность, то я, возможно, поставлю под угрозу как факт существования привычной для меня среды, в которой мне комфортно и которая мне известна, так и факт собственного существования. А эти факты, пожалуй, играют для меня решающую роль... Надеюсь, я понятно объяснил? - Не совсем уверенно произнес Фадеев, но по легкой усмешке на каменном лице проверяющего он понял, что тот вполне доволен ответом.

- Ваша позиция ясна, - кивнул Громов и положил ладонь на внушительную белую папку. - Но, изучив вашу биографию, я нашел в ней один очень важный и определяющий эпизод вашей личности.

- И какой же? - покосившись на папку и разглядев на ней собственную фамилию, спросил Фадеев.

- Это гибель ваших родителей! - Холодные глаза проверяющего пронзили Дениса насквозь. - Они ведь погибли в автокатастрофе?

- Да, - стараясь сохранить полное хладнокровие, ответил молодой человек, но сердце предательски екнуло, что наверняка сказалось на графике полиграфа. - Но вы ведь и так это знаете!

- Знаем, - кивнул Громов. - Но важна была ваша эмоциональная реакция. А теперь вернемся к моему предыдущему вопросу. Исходя из факта гибели ваших родителей, вы бы точно ничего не хотели изменить в истории? К примеру, отговорить родителей не ехать в то утро на работу или попросить их выбрать для этого другой маршрут или способ, скажем, метро или трамвай.

- Что толку гадать, - пожал плечами Денис, - историю не изменить.

- А если я скажу вам, что такой способ есть, - прищурился Громов и внимательно посмотрел на молодого человека.

- То я бы, конечно, воспользовался им, как и любой другой человек.

- Ответ не верный, - покачал головой Громов.

- Почему?

- Как вы уже сами сказали ранее, изменение, пусть даже мелкого из событий, может привести к большим переменам в настоящем. Возьмем, к примеру, вас. Смерть родителей очень сильно повлияла на вашу личность, но повлияла на нее плодотворно. Вот кем вы были до их смерти? Простым мажором - избалованным сынком богатеньких родителей, проводящим время в праздных развлечениях и мечтающим о карьере киноактера, хотя родители жаждали для вас совсем другого. Скажите, кем хотел видеть вас отец?

- Военным, - сухо ответил Денис, изливать душу этому странному человеку с седыми висками, коснувшемуся больной темы, он желал бы меньше всего на свете.

- Верно, - кивнул Громов, будто бы лично был знаком с Фадеевым старшим. - Но вы полностью противились этому, постоянно ругались с отцом и проявляли истинный юношеский максимализм, вечно попадая в скверные истории. Боюсь, если бы так продолжалось и дальше, вы бы закончили весьма прискорбно.

- Вы не можете этого знать! - чуть громче, чем следовало, произнес Денис. - У нас была обычная проблема отцов и детей, как и у миллиона других.

- Возможно, - пожал плечами Громов. - Но зато я знаю, что в вас не было стержня, и к своему желанию стать актером вы относились спустя рукава, предпочитая репетициям в театральной студии вечеринки с друзьями.

Денис еле сдержал краску, готовую вот-вот проступить на лице. "Откуда этот гребанный Громов, черт его дери, знает такие подробности?"

- Но гибель родителей, как бы грубо это не звучало, повлияла на вашу личность положительно - вы обрели стержень! Вот скажите, что вы сделали после их смерти, когда, наконец, вышли из запоя?

- Я пошел в армию.

- Именно. Вы пошли в армию. Добровольно, не дожидаясь повестки. Конечно, вами двигало угрызение совести, и вы хотели, пусть и в посмертие, но отдать долг родителям. Но свой начальный стержень вы обрели именно в тот момент, когда поняли, что за свои поступки и свое будущее ответственность теперь несете именно вы.

И с этим было сложно поспорить, поскольку сам Фадеев придерживался абсолютно такого же мнения, понимая, что гибель родителей сделала его взрослым.

- Поэтому, как бы безнравственно это ни звучало, но воскрешение ваших родителей, путем изменения их личной истории, в первую очередь, пагубно сказалось бы именно на вас, а уже во вторую смогло бы привести к цепи необратимых событий, способных полностью поменять современный уклад жизни.

- Маловероятно, - хмыкнул Денис, - что живи бы мои родители и дальше, и история была бы иной.

- Кто знает, - пожал плечами Громом. - Ваш отец был человеком выдающимся, и очень многие активно к нему прислушивались.

- Вы так говорите, будто бы знали его.

- Да, Денис, я знавал твоего отца, более того, когда-то я даже работал с ним вместе и считаю себя в какой-то степени немного обязанным ему, - неожиданно произнес мужчина с седыми висками. - Поэтому выбор тебя, как кандидата к нам в отдел, это полностью моя инициатива. Благо, главные навыки твои нам подходят. - Фадееву показалось, что Громов сказал это с легким скептицизмом. - Сейчас ты, конечно, представляешь из себя кусок мягкой глины, но вылепить из тебя профессионала, это мне по силам.

- Даже и не думал, что к историкам в Министерстве обороны относятся столь серьезно, - с удивлением заметил Фадеев.

- К историкам?! - Громов позволил себе легкую усмешку, при этом глаза его хитро блеснули. - Да, Денис, мы занимаемся историей, причем вплотную, взаимодействуя с ней так близко, как с ней не взаимодействует никто. Но я говорил о других твоих навыках, поскольку знатоков истории у нас и без тебя хватает.

- Других? И каких же?

- Во-первых, это твоя армейская подготовка и способность выполнять приказы и быстро действовать. Во-вторых, это твои навыки ближнего боя. И третье, что главное и решающее, это твое умение вживаться в образы и играть других людей. Все это, плюс знание истории, делает из тебя вполне подходящего кандидата для нашего отдела.