Страница 67 из 82
Что, если она не сможет решить головоломку?
Тогда спутницей Сиана навечно станет пустота, а его сердце навсегда превратится в холодный, черный камень.
Он прервал поцелуй и посмотрел на ее прекрасное лицо, отчего у него все сжалось в груди. Бирюзовые глаза, опухшие от поцелуев губы.
— Проклятье, мы как половинки единого целого, но ты бы с радостью удрала от меня?
Как и в прошлой жизни.
Пока Сиан мечтал забрать Кари с собой в ад… Кари, ты станешь моей навечно… она мечтала о другом.
Он считал Каллиопу своей, но это не так. После сегодняшней ночи она станет его.
— Я хочу тебя, — пробормотала она. — Здесь. Сейчас.
Она приглашала его предъявить на нее права. Но этого было недостаточно, чтобы заполнить его внутреннюю пустоту. Сиан снова страстно поцеловал ее, наслаждаясь вздохом своей женщины, когда их языки переплелись.
Заставь ее понять. Между поцелуями он сказал:
— Ты не знаешь, каково это — тосковать век за веком, тысячелетие за тысячелетием. Отчетливо знать, чего хочешь, но понимать, что тебе отказано в этом. Жестоко отказано. Никогда больше.
Он когтями разрезал ее блузку. Затем обнажил и себя, и свою пару. Разорвав ткань.
Обмениваясь жадными поцелуями с Каллиопой, Сиан наколдовал укрывшие пол меха и огонь, чтобы согреть свою пару. Прежде, чем она успела бы передумать, он прервал поцелуй и опустил ее на меха.
Это реально происходит. Осознав это, Сиан возликовал; измерение возликовало. Ветра бушевали, разбиваясь о скалы вокруг них. Волны поднимались, обрушиваясь брызгами на пещеру.
Взгляд Сиана блуждал по дрожащему телу его женщины. Капельки воды покрывали ее обнаженную плоть, заставляя мерцать. Ее груди были опухшими, застывшие соски требовали ласки. Может ли она ощутить жар пламени этими вершинками? Ее бедра выгибались, требуя большего.
Он, должно быть, спит. Если так, то он не желает просыпаться никогда.
Неужели спустя десять тысяч лет его фантазии наконец-то станут явью?
Глава 48
Лила смотрела в черные, как оникс, глаза Абиссиана. Огонь заставил алмазы засверкать новыми гранями, пламя отражалось во взгляде демона.
В то же мгновение, когда она осознала это, Абиссиан обнажил себя и ее, уложил Лилу на меха и навис над ней всем своим огромным телом.
— Я никогда не ощущал себя настолько живым.
Все чувства Лилы пели. Она могла вкушать огонь и ощущать гипнотический свет. Лила была потрясена ощущением тела демона.
Когда она легонько задела кончиками пальцев один из ярко светящихся глифов, Абиссиан замер. Первородный, укрощенный своей парой.
Она смахнула с его лба прядь черных волос, затем провела пальчиками по его щеке.
Она нервничала, но…
— Я доверяю тебе.
Она доверила ему… тело. Так почему же у нее не получалось собраться с мыслями и излить ему душу? Замешательство, охватившее Абиссиана, заставило ее сердце сжаться в груди.
Лила больше не задавалась вопросом на тему их предначертанной связи; его боль была ее болью. Они связаны.
Я — его пара, а он — моя.
— Абиссиан…
Я влюбилась в тебя.
— Я никому не позволю разлучить нас. — Горящая в его взгляде душераздирающая тоска цепляла Лилу. — Я не смогу потерять тебя снова. Лила, ты — часть меня.
Он уткнулся своим лбом в ее лоб на несколько долгих мгновений.
Как передать словами все мысли, кружащиеся в ее голове? Мне нужно, чтобы ты показал каково это. Принял меня такой, какая я есть. Позволь этому действу связать нас до конца наших дней.
Нагнувшись, он потерся носом об ее грудь, заставив веки Лилы отяжелеть.
— Самые сладкие соски. Они набухают прямо на моем языке. — Он с рычанием начал сосать один из них. Затем пробормотал в ее влажную кожу: — Мне никогда не будет достаточно… твоей нежной груди. Никогда не будет достаточно тебя…
Вниманием Лилы завладела эрекция Абиссиана. Вены на члене вздулись еще сильнее. Из головки выступила бусинка влаги, перламутровая в свете огня.
Демон бормотал слова на Демонском, его голос был настолько хриплым, что Лила не могла его понять. Что-то про то, как он смотрел ей вслед, когда она уходит.
Она хотела сосредоточиться, хотела попросить его объяснить, но эта бусинка насмехалась над ней. Когда Лила потянулась к его члену, Абиссиан поймал ее руку.
— Нет, я долго не продержусь. — Он опустился на колени, затем заставил исчезнуть когти с крыльев и с одного из пальцев. — Я собираюсь подготовить тебя.
Будет ли она когда-нибудь готова настолько, чтобы принять его размер? Скоро станет известно.
Когда Лила раздвинула ноги, он облизал губы.
— Моя пара очень влажная. Я вижу эти нежные лепестки и ощущаю безграничное желание. — Его рука скользнула по ее бедру. — Это на самом деле происходит.
Когда он обхватил ладонью ее киску и вошел в нее средним пальцем, у Лилы вышибло из легких воздух.
— Да, да…
— Взгляни на себя, красавица.
Он смотрел на нее, и его глаза затапливала чернота. Его великолепная кожа блестела. Пирсинг сверкал, а распрямленные рога сияли.
Ее первородный бог секса. Пламя любит Абиссиана.
— Еще один? — Он начал втискивать в ее ножны второй палец. — Прими их ради меня.
— О-о-о.
Готовая лезть на стену, она старалась принять их.
Демон медленно подвигал ими. В прошлые ночи он растягивал ее плоть пальцами, крутил ими. Он дразнил ее, пока она не становилось мокрой до безумия.
Когда Лила выгнулась, насаживаясь на его пальцы, он начал двигать ими агрессивнее.
— Сегодня ночью ты сдашься мне. Я хочу от тебя всего… и получу это.
Больше не нервничая, Лила сдалась ему. Несмотря на внутренний раздрай, Абиссиан никогда не причинит ей вреда.
Он вытащил пальцы из ее киски и пососал их. Увидев это, Лила застонала.
— Никогда не смогу насытиться этим медом.
Очередное погружение, очередное облизывание пальцев. Словно он вкушал ее по одной капле за раз. Его большие пальцы входили в нее… затем исчезали.
Наполненность. Затем опустошение.
Жар. Затем истязающий холод.
Настоящая пытка.
Он ввел пальцы еще глубже.
— Это то, что тебе нужно. — Он вгонял их в ее лоно, пока мысли в ее голове не превратились в кашу. — Создана для меня.
Казалось, что Абиссиан уже на грани, но он все-таки продолжал бороться за контроль.
Лила была поражена его противоречиями. Демон был создан для убийства. И для удовольствия. Он был нежным, но сладострастным.
Похоть Абиссиана была почти осязаемой, но его тело красноречиво указывало на то, как он сдерживается: вздувшиеся мышцы, вздымающаяся грудь, трясущиеся руки. Огрубевшим от волнения голосом он сказал:
— Каллиопа, я стану твоим первым любовником. И клянусь богами, последним.
* * * * *
В Сиане вопили демонские инстинкты. ПРЕДЪЯВИТЬ ПРАВА. ОВЛАДЕТЬ. ОТМЕТИТЬ.
Розовые ноготки впивались ему в плечи.
— Больше не могу.
Ее опухший маленький клитор пульсировал под его языком. Блестящее от влаги лоно молило о проникновении.
Сиан подготавливал ее киску жаждать этого. Несмотря на это, он привлек силы сферы, чтобы магически защитить Каллиопу от возможной боли.
— Абиссиан! Я сейчас кончу!
Он убрал пальцы.
— Нет.
Она готова. Это произойдет. Он сглотнул. Сейчас.
Сиан, как в тумане, навис над ней, его гладкая головка скользила по ноге Каллиопы. Его сердце билось, как сумасшедшее, когда он втиснулся меж ее бедер. Он пробормотал на Демонском:
— Я знал это с того момента, как впервые увидел тебя.
Сиан залюбовался ею, кочуя взглядом от разметавшихся вокруг головы сияющих локонов до блестящих глаз и сладких губ. Красивой груди и твердых сосков. Впадинки пупка. Завитков на лобке. Розоватой плоти…