Кругом одни оборотни

Ал-Кертан вскочил на ноги. Малахитовые молодые не по годам глаза волшебника возбужденно блестели.

— Это наш последний шанс, Бренд Лучник. Я не знав в чем причина роста его силы, но, если так будет продолжаться, он станет почти всемогущим. И тогда я не знаю, кто из живущих ныне магов сможет противостоять ему. Только Белый Отшельник, но он давно не вмешивается в дела людей прямо.

— У меня есть талисман Белого Отшельника, — Бренд высвободил из-под кольчуги ладанку с когтем белого ястреба.

Ал-Кертан с уважением посмотрел на него.

— Тогда тем более мы не должны сидеть, сложа руки. Зло протягивает свои щупальца по всему миру подобно мерзкому спруту, и наша задача — обрубить эти щупальца. Там, где волшебник и герой бессильны поодиночке, союз волшебника и героя поможет добиться победы. Не случай, а судьба свели нас вместе. Руку. Бренд Лучник.

Соратники скрепили союз рукопожатием, после чего Бренд опустился на свое место, а маг продолжал возбужденно расхаживать по пещере.

— Сколь сильно защищено убежище Яранбира, — спросил воин.

— Почти не защищено в нормальном человеческом понимании. Это не замок и не крепость. Но он защищен черными заклинаниями и ужасными слугами колдуна — оборотнями.

— Но оборотни являются только по ночам…

— К сожалению, уже не все. Несколько монстров могут теперь передвигаться и днем. Это самые страшные и свирепые звери — личная гвардия Белодж-Лыка. Может быть, поэтому или по какой-то другой причине он не отпускает их далеко от своего дворца.

— Но они, подобно другим все еще боятся серебра?

— Да. Пока еще боятся и этот шанс упускать нельзя. Смотри, что у меня есть…

Ал-Кертан выволок откуда-то из слабо освещенного угла пещеры тяжелую корзину и откинул кусок полотна, закрывающий ее. Заинтригованный Бренд наклонился над корзиной и увидел, что она наполнена изделиями из серебра: наконечники для стрел, копий, два-три кинжала, бляхи и шипы для защиты доспехов.

— Отлично! — обрадовано воскликнул Лучник. — Это как раз то, что мне надо. До вечера я успею поменять наконечники на всех своих стрелах, а там посмотрим, так ли сильна гвардия Яранбира.

— Подбери оружие и для рукопашного боя, — посоветовал маг.

— Жаль, но здесь нет ничего, что могло бы подойти для меня, заменив Арендир. Кинжал — не замена мечу, а для копья нет подходящего древка.

— Арендир, ты говоришь? — вздернул брови Ал-Кертан. — Легендарный меч эльфийского принца?

Вместо ответа Бренд вынул клинок из ножен и протянул его рукояткой вперед волшебнику. Тот с величайшей осторожностью принял оружие и провел тонкими пальцами по лезвию.

— Да, это работа эльфов. В металл его вплавлены руны с заклинаниями. Я чувствую их. Это замечательное оружие — беспощадное к врагам и снисходительное к друзьям, но оборотня убить оно не может.

— Не может. Я уже испробовал его. Но, в отличие от обычной стали, Арендир все же поражает их. По крайней мере рассекает.

— И дает лишь временную передышку, так как рассеченные половинки оборотня, найдя друг друга, вновь срастаются.

— Но и возможность их просто задержать — уже немало.

— Согласен, но возьми серебряный кинжал. И ты сможешь добивать врагов, заканчивая работу, начатую Арендиром.

Не найдя возражений против такой логики, Бренд выбрал себе кинжал, выкованный из самородного серебра, взамен оставленного на постоялом дворе.

— Теперь займемся каждый своим делом, — продолжал Ал-Кертан, возвращая меч Бренду. — Ты подготовь стрелы, а я подготовлюсь к бою с Яранбиром по-своему, посредством волшебства. Но попутно ты все же расскажи мне все, что ты видел в наших краях, что пережил, с чем познакомился до нашей встречи.

Работа по замене наконечников была столь привычна Бренду, что он выполнял ее не задумываясь, сосредоточившись больше на рассказе, стараясь не упустить ничего из произошедшего с ним с того момента, как его конь остановился у злополучного постоялого двора, и до тех пор, когда поклялся он отомстить тогда еще неизвестному врагу и закрыл глаза тана Николеуса.

Внимательно слушая рассказ, Ал-Кертан ни на секунду не отрывался от своего дела. Он внимательно выбирал одному ему известные травы, корешки и соцветия из многочисленных пучков, перетирал и толок их в каменной ступке, составлял необходимые пропорции, сжигал их, умываясь душистым дымом и бормоча какие-то заклинания, или складывал в мешочки, пряча последние у себя на поясе.

Их умиротворенное занятие было прервано услышанным Брендом воем, раздавшимся у самой двери. Он удивленно взглянул на волшебника, который, как ни в чем не бывало, продолжал заниматься своим делом. Перехватив его настороженный взгляд, Ал-Кертан улыбнулся.

— Я уже привык к этому. Да и Амок тоже. Должно быть стемнело. Яранбир каждую ночь присылает своих тварей. Не знаю, на что он рассчитывает. В моем убежище ему не одолеть меня так же, как и я не смогу справиться с ним в его логове. В одиночку, конечно. Дверь с серебряными заклепками отпугнет их, так что не стоит обращать внимания. Пусть хоть изойдут от злобы.

Маг помолчал, а затем снова продолжил разговор.

— А ведь ты своими глазами видел Яранбира.

— Где?

— Ты даже выпустил в него стрелу.

— Так значит это чудище на дороге…

— Вот именно. Яранбир-Белодж-Лык, собственной персоной.

— Но он не похож на человека…

— Рано или поздно уродство души выходит наружу. Правда, я слышал, он никогда не был красавцем. Злые языки утверждали, что кто-то из его предков путался с гиеной, но нет полного основания верить досужим сплетням. Ум у него вполне человеческий. Кстати, ты хотел бы узнать о судьбе своего друга?

— Конечно!

— И даже послать ему весточку, если с ним все в порядке?

— Это было бы очень хорошо. Обадон обещал вернуться, но…

Ал-Кертан достал откуда-то маленькую жаровню, насыпал в нее горячих углей.

— А что, этот султан Збедоши надежен? На его помощь можно рассчитывать?

— Вполне. Я уверен в нем, как в себе. Его помощь может стать неоценимой.

— Хорошо, напиши здесь все, что сочтешь нужным для такого случая и подготовь стрелу, — волшебник протянул Бренду бересту, а сам высыпал в жаровни горсть мелко искрошенных кореньев и коры и. когда лиловый дымок взвился круглым облачком, беззвучно зашептал губами, творя пальцами неведомые знаки.

— Теперь, когда я все подготовил, садись и сконцентрируй волю и внимание на твоем друге, глядя в этот дым.

Следуя словам Ал-Кертана, Бренд весь напрягся, вперив взгляд в переливавшееся изменчивое облачко. Он изо всех сил пытался вызвать образ Обадона. Маг стоял рядом и Бренд чувствовал, как воля волшебника сплетается с его собственной и помогает ей. Вдруг он увидел Обадона так близко, что казалось: только протяни руку и коснешься. Султан сидел на дереве, обхватив ногами могучий сук, как бока скакуна, и опираясь спиной на могучий ствол. Глаза его были безмятежно закрыты — Обадон спал.

— Проткни письмо стрелой и выстрели в дерево, — прошептал Ал-Кертан.

Бренд повиновался. Стрела вошла в облако без сопротивления и, будучи только что реальной и осязаемой, вонзившись в ствол дерева в ладони от головы Обадона, приняла необычный призрачный вид, как и вся видимая в дыму картина.

Обадон мгновенно проснулся. Вырвал стрелу из древесины и быстро при свете луны прочитал письмо. На лице его отразилось такая уморительная гримаса недоумения и султан начал так лихорадочно оглядываться по сторонам, что Бренд не выдержал и громко расхохотался. Облачко заколыхалось и рассеялось. Видение исчезло.

— Отлично, — сказал Ал-Кертан. — Остается надеяться, что твой друг не так далеко от цели нашего визита и доберется туда не позднее завтрашнего полудня. Именно в полдень мы должны напасть на Яранбира. Это самое удачное для нас и самое невыгодное для него время. А сейчас тебе нужно выспаться перед решавшей схваткой.

Лучник не возражал. Он растянулся на шкурах и мгновенно заснул, а когда проснулся, волшебник все еще продолжал свои манипуляции с травами и ароматными дымками.