Страница 2 из 17
Он записывал все свои мысли левой рукой в блокнот, подчеркивая основные идеи сюжета и выделяя потенциальных героев – вновь и вновь, пока не понимал, что история становится похожей на классический сюжет для комикса. Вместо этого он сосредоточился на взаимодействии между товарищами по команде, подобно тому, как ладят семьи и люди работают в реальной жизни. «Я хотел думать о них как о реальных, живых, дышащих людях, чьи личные отношения были бы интересны для читателей и, что не менее важно, для меня»9. Ли целился на старшую аудиторию, полагая, что если читатели смогут относиться к супергероям, как к людям, тогда они действительно получат удовольствие от чтения. Телевидение и фильмы, несомненно, исказились из-за растущего интереса подростковой и юношеской аудитории, поэтому Ли нацелился туда тоже.
Осталось наделить всех членов команды суперспособностями. Ли хотел отразить в сюжете напряженность отношений в холодной войне и опасность ядерной угрозы для всего человечества. Возможность ядерной войны пугала людей, поэтому она становилась основой для сюжетов рассказов и фильмов. Команда Ли отправилась в космос на исследовательской ракете. Когда корабль возвращался на Землю, экипаж был подвергнут воздействию космического излучения, наделившего их суперспособностями. По возвращении они поняли, что им нужно объединить свои силы во благо человечества.
Используя прием аллитерации, который так любил, Ли назвал свою команду изгоев «Фантастической четверкой» (Fantastic Four). Короче говоря, им было суждено не только спасти Землю и всю вселенную бесчисленное количество раз, но и сохранить карьеру Стэна Ли и навсегда изменить американскую культуру.
Глава 1
Стэнли Либер, Нью-Йорк
Стэн Ли и Джон Ромита обсуждают обложку «Человека-Паука» (январь 1976 г.)
Магазинные зеваки отправились на Таймс-сквер через несколько дней после Рождества в четверг, 28 декабря 1922 года. Они приподняли свои воротники и инстинктивно хватались за шляпы, поскольку снег с дождем засыпал улицы Нью-Йорка. Темно-серые облака соответствовали настроениям города, пешеходы были полностью погружены в мрачную атмосферу. Внезапные порывы ветра сбивали женщин с тротуара и заставляли людей то и дело бегать за улетевшими шляпами. В разгар каникул между Рождеством и Новым годом по всему Восточному побережью бушевал шторм, засыпающий улицы снегом с дождем.
В крошечной манхэттенской квартире на 98-й улице и проспекте Уэст-Энда Джек и Селия Либер вряд ли замечали мрачную погоду на улице. В этот день родился их первый ребенок. Он получил имя Стэнли Мартин.
Малыш вошел в мир в своеобразное время в американской истории. Страна все еще переосмысливала глобальные потрясения и безумие Первой мировой войны, но двигалась вперед. После окончания войны национальные лидеры по всей земле искали пути обеспечения более мирного будущего для Европы. Американская экономика испытала резкий спад из-за необходимости перестраивать производство под военные нужды. Промышленность начала возвращаться к жизни только в 1922 году. Производилось все: от глянцевых автомобилей до новых трендов в одежде и бытовой кухонной техники.
Ни Селия, ни Джек не могли знать в день рождения своего сына, что мрачная погода была своего рода предзнаменованием. Наследие Великой войны повергло страну в Великую депрессию и оставило в лихорадке. В результате экономический хаос подведет семью Либера к нищете и практически уничтожит их брак.
Тем не менее Селия и Джек воспитывали мальчика, веря в то, что его ждет светлое будущее. Невзирая на финансовые трудности, с которыми им пришлось столкнуться. Появление Стэнли Либера разогнало тучи, нависшие над городом в тот день, а вместе с тем и темные времена, вызванные Великой депрессией.
Так рождаются супергерои.
Родители молодого Стэнли были одними из миллионов иммигрантов, прибывших в Америку в начале XX века. Родившийся в Румынии в 1886 году, отец Стэнли прибыл в гавань Нью-Йорка в 1905-м. Хайману, который позже стал называть себя Джейкобом (или американизированным Джеком), было всего девятнадцать лет. В плавании Джека сопровождал Авраам (возможно, его брат), которому было только четырнадцать. Подростки присоединились к волне еврейских иммигрантов из восточноевропейских стран, переселявшихся в США в начале нового века. После десятилетий антисемитских погромов по всей Европе и России, в результате которых погибло бесчисленное количество человек, иммиграция в Соединенные Штаты резко возросла с 5000 человек в 1880 году до 258 000 в 1907 году. В общей сложности около 2,7 миллиона евреев со всей Европы иммигрировали в Америку в период с 1875 по 1924 год.
Молодой Хайман оставил жизнь в суровой Румынии, зажатой между Австро-Венгрией на севере, Сербией на западе, Болгарией на юге, Россией и Черным морем на востоке. Он покинул страну во время правления монарха Кароля I, который взял на себя управление нацией в 1881 году и правил до своей смерти в 1914 году. Поездка в Америку стоила Хайману и Аврааму 179 рублей на каждого – около 90 долларов – огромная сумма для того времени. Из этой суммы 50 рублей были предъявлены персоналу иммиграционного пункта на острове Эллис, чтобы продемонстрировать, что они смогут начать новую жизнь в новой стране1.
Хайман и Авраам входили в первую крупную волну румын, которые отправились в Америку – 145 тысяч человек, переехавших между серединой 1890-х и 1920-х годов. Для большинства румын, рассматривающих эту перспективу, Соединенные Штаты обещали экономическую стабильность и свободу вероисповедания. Как и многие восточноевропейские евреи, первые группы отправились в Америку в поисках постоянного заработка, что позволило бы им вернуться на родину и купить землю. Общее число румынских иммигрантов было незначительным по сравнению с представителями других национальностей. Например, около 3 000 000 поляков иммигрировали в США в период с 1870 по 1920 год. Иммиграционная история еврейских румын резко отличалась от остальных и была более характерной для иммиграции евреев из Европы, которая происходила в ту эпоху. Дискриминация на родине заставляла румынских евреев оставаться в Америке. У молодых евреев в Румынии было мало возможностей для полноценной карьеры. Законы запрещали евреям становиться адвокатами и врачами, а также притесняли раввинские семинарии. Государство считало евреев «пришельцами» или «иностранцами», независимо от того, как долго их предки жили в стране. По мнению других, уехавших из Румынии в Соединенные Штаты в этот период, принадлежность к меньшинству означала постоянную религиозную и этническую дискриминацию2.
Вмешательства властей были регулярными и повсеместными. По словам одного писателя, «румыны использовали завуалированное антиеврейское законодательство, избегая при этом внешнего применения варварских и жестоких действий, которые привлекли бы внимание и неодобрение цивилизованного мира»3.
Однако психологический террор имел серьезные последствия. В 1890-х годах было принято несколько законов, запрещающих образование для евреев, а антисемитизм открыто преподавался в румынских вузах.
Полусекретные погромы в Румынии запустили волну бесчисленных беспорядков против евреев и их повсеместного ограбления, которые полиция и армия не только не предотвращали, но и принимали в этом активное участие. Насилие стало настоящей проблемой для евреев. Как объясняет один историк: «Экономическая депрессия, которая стала особенно тяжелой в Румынии к концу XIX века, сопровождалась повышенным уровнем насилия, начиная с антиеврейских беспорядков в Бырладе (1867), Бузэу (1871), Ботошани (1890), Бухаресте (1897) и Яшани (1898)»4. Бóльшая часть этих новостей так и не дошла до США, поэтому не подвергалась вниманию со стороны СМИ.
Хайман в итоге остался в Нью-Йорке, но около 60 000 человек из первых групп иммиграции вернулись в Румынию. Другие иммигранты из Европы постоянно перемещались взад-вперед между Америкой и их родными странами. Тяготы, которые они испытывали в Соединенных Штатах, и потенциальные опасности в нестабильной экономике считались стоящими, поскольку деньги, которые они зарабатывали, были действительно хорошими для их родных стран. Однако после первого всплеска, который закончился на заре «Эпохи джаза», немногие румыны иммигрировали в Соединенные Штаты в течение следующих двадцати пяти лет. Цифры оставались маленькими и не поднимались, пока нация не столкнулась с угрозой нацистской оккупации во время Второй мировой войны.