Год Ворона

Первый, широкоплечий бугай в майке-алкоголичке - прямо близнец ночного гостя-амбала - после удара трубой валится башкой под умывальник, опрокинув мусорное ведро. Второй, вместо того, чтобы схватиться за наган, лежащий на обеденном столе, глупо таращится, после чего глупо произносит:

- Га?

Это единственное, что ему удается. Рука, которой он пытается закрыться от удара, оглушительно хрустит. Второй удар - по макушке. Третий - тычком в подбородок. Откормленная салом и самогоном туша падает, ломая табуретку. В падении солдат деревенской мафии умудряется зацепиться своими граблями за штору. Штора падает, укрывая поверженного врага погребальным саваном.

Быстро проверяю поле битвы. Первый жив, без сознания. Ноги второго мелко подрагивают. Но дрожь - смертная. Причем, похоже, я здесь ни при чем, как ни удивительно. Ну, почти ни при чем. Очень уж неудачно упал парнишка - головой да об угол, череп сломал. Были бы мозги - точно вытекли. А нехер в гости без спросу среди ночи ходить! Тоже мне, Винни Пух нашелся...

Так территорию я зачистил. Судя по общему уровню организации засады, надеюсь, к этим придуркам и проверяющий никакой не явится. Теперь - то, ради чего я сюда пришел.

Первым делом суюсь в маленькую кладовку, где, по словам Милы, у них хранится фонарик. Копеечный "китаец", как ни странно, работает. Нашелся он, правда, не на "второй, третьей полке", а прямо на полу, где в живописном беспорядке был вывален весь хранившийся в квартире инструмент.

Вся квартира после нашего ухода бездумно и неряшливо перерыта. Это не обыск, а примитивный варварский быдло-погром. Его явно проводили не худо-бедно опытные правоохранители, а свежеупокоенные сельские гоблины, искренне считающие, что нечто спрятанное проще всего найти, если перевернуть все верх дном. Вот оно, тлетворное действие тупых криминальных сериалов... Снова думаю, что задачи вероятного противника совершенно не увязываются с классом исполнителей.

Два клоуна квартиру перевернули и ничего не нашли. Но не стоит ровнять бабуинов с человеком. То есть, со мной. Наскоро проверяю стандартные места закладок. Ни в банках с крупой, ни в унитазном бачке нет ничего, кроме штатного содержимого. В морозилке пусто. Под шкафами и кроватями тоже. Ковры сорвали и без меня. Впрочем, я и не надеялся на скорый успех.

Наш метод - включать голову! Внимательно осматриваю кладовку. Вроде бы ничего подозрительного. Опять же, вряд ли бы Сербин, надеясь, что пронесет, маскировал свою прелесть по принципу листа в лесу. Это вам не Англия, плохо лежащее может собутыльник спереть. Нет, не то...

Кладовка изнутри обшита вагонкой. Вариант? А почему бы и нет, в самом деле? Найдя среди инструментов покойного летчика сапожный нож, поддеваю кончиком деревянный плинтус. А идет-то подозрительно легко! Подорвав со всех гвоздей, ставлю в сторону. Туда же перекочевывают рейки.

Есть? Есть! В самом углу притаились два свертка вощеной бумаги. Один побольше, второй поменьше. Осторожно разматываю. В первом - древняя магнитофонная кассета, в том, который побольше - три столь же старые фотокатушки. Вот значит, как.

Снова запершись в ванной, осторожно вытягиваю шпулю, и рассматриваю на свету несколько кадров. Пленка слайдовая, цветная. Снимали явно в воздухе. На квадратике можно разобрать очертания здоровенного, явно военного самолета на фоне облаков. В самолетах я не разбираюсь, но опознавательные знаки - белые звезды в круге, перекрытом узким прямоугольником. ВВС США. Ох ты ж епть! Разворачиваю пленку до конца. Дела давно минувших дней. Эхо войны, блин.

Всё тот же американец в разных ракурсах. Насчет авиации времен Холодной Войны мои знания близки к отрицательным, но то, что это стратегический бомбардировщик - сомнений нет. В свое время за один факт использования на борту фотоаппарата Витя мог загреметь года на три минимум. Но сейчас?..

Остальные две пленки еще больше запутывают дело. Отснятые на них особенности несения службы стратегической авиации в наше время не только не представляют никакой опасности для их обладателя, но могут при правильном подходе принести немалые доходы и скандальную известность.

Стало быть, если и была у штурмана какая-то тайна, спрятана она в магнитофонной кассете. Кассету бы прослушать... Но не сейчас - не на чем и некогда. Ладно, программа-минимум всяко выполнена. Теперь надо уточнить, что имели ввиду эти гоблины, говоря о "спавшем десантнике".

Стараясь не шуметь, пересекаю площадку, и на цыпочках пробираюсь в собственную квартиру. Дверь не заперта - лишь прикрыта. Не включая свет, пробираюсь в комнату. Луч фонаря упирается в диван. Падлы...

На диване лицом вниз лежит человек. Заросший затылок, покатые плечи, ботинки с тракторным протектором. Лица не видно, но я его узнаю и так. Петро. Мертвый - две опаленные дыры на спине. На полу валяется простреленная подушка. Под глушитель сымпровизировали... Из-под кровати выползает, теряясь между облупившимися досками пола, лужа крови. Почти засохшая.

Понятно. Мой дверной замок открывается ногтем. Приятеля, пришедшего в гости под хорошим градусом и заснувшего на моей постели, гоблины вполне закономерно приняли за меня и радостно порешили. Уроды хуторские! Впрочем, особо не злюсь. Один убийца уже на том свете, а второй только что лишился последнего шанса прийти в сознание. Ну и в счет, открытый на имя "дяди Сережи", еще один пункт добавился ...

Возвращаюсь в квартиру Сербиных. Ворочаю труп, вкладываю в теплую еще руку предварительно взведенный наган, подтягиваю второго ... Выстрел получился негромким, а соседи к шуму привыкшие. С одной стороны, револьвер самому бы пригодился, но мало ли что на этом ветеране висит?

Мысль о том, чтобы поджечь обе хаты и упрятать в огне все следы, отметаю как глупую и недостойную. Недостойную - потому что непременно пострадают соседи, никак не виноватые в наших делах. Да и Милке, после того как закончится этот цирк, нужно же будет где-то жить.

Ну а глупость поджога состоит в том, что он мне, собственно, и не нужен. Потому что с завтрашнего дня на мою защиту встанет горой серьезная и могущественная контора. Организация, настолько всесильная, что сможет сбить с моего следа не то что какую-то деревенскую ОПГ, но и хваленое ЦРУ, не говоря уже о МИ-6 и Моссаде. И организация эта - районная прокуратура...

Почему так? Все просто. На тройное убийство с огнестрелом после обнаружения трупов из райцентра приедет следственная бригада. Прокурорский следак, даже зеленый стажер, осмотрев побоище, тут же выдвинет две рабочие версии. Первая - два бандита убивают некоего русинского жителя, находящегося в гостях. После чего, возвратившись, хозяин (по слухам бывший спецназовец и участник боевых действий) с целью личной мести убивает бандитов и уходит в бега. Эта версия чревата: а) тремя висяками по особо тяжким преступлениям, б) подачей в розыск лица, которое, опять же, войдет в квартальную отчетность отнюдь не в графу "раскрытия".

Вторая версия будет звучать как "нанесение смертельных огнестрельных ран вследствие алкогольного опьянения и неосторожного обращения с оружием с последующим падением с высоты собственного роста и получением травм, несовместимых с жизнью". При этом в липовом протоколе опознания будет указан не Петро, земля ему пухом, а ответственный квартиросъемщик Верещагин Виктор Сергеевич.

Внимание, вопрос! Какую из двух представленных версий поддержит дежурный заместитель районного прокурора? А теперь слушаем правильный ответ. Однозначно вторую. Где преступления никакого не было, а бытовой "убой" раскрыт доблестными сыщиками в течение суток по горячим следам! Аплодисменты, премии, звездочки на погоны ...

Вскоре тонкая папка с протоколами, написанными жутчайшим суржиком, неразборчивым почерком и с таким количеством грамматических ошибок, что, читая его, застрелилась бы даже училка из интерната для имбецилов, ляжет на архивную полку и затеряется в стопке себе подобных. Отчет прокуратуры пополнится тремя палками за раскрытие, а тело отомщенного Петрухи ляжет в могилу по соседству с холмиком Вити Сербина. И искать меня продолжат разве что в том, почти что, невероятном случае, если неведомый организатор и вдохновитель перебитой "засады в Марьиной роще" решит устроить личное опознание ...