Страница 15 из 19
- Ты очень подкован в этом непростом вопросе о существовании загадочных подземных жителей. - Я улыбнулся коротышке, чтобы как-то сгладить недовольство проводника.
- Эти знания передаются нашим людям по наследству. У нас, я уже говорил, есть специальные книги, в которых все досконально описано и растолковано.
- Кто же их составлял ваши учебники? - Спросил я.
- Шаманы говорят, что книги к нам принесли люди с внутреннего мира и в это все наши люди верят. Да и как не поверишь, если все что в них описано, происходит на наших глазах?
- Ну, хорошо. Ты меня в чём-то убедил. Расскажи, что случилось с тем спелеологом из Новокузнецка? Где он сейчас? Неужели до сих пор живёт в вашем подземном мире?
- Нет, Андрей не живет в наших катакомбах. Он был не приспособлен, долго жить под землёй. Он начал терять зрение, часто болел и очень страдал от отсутствия солнечного света. Так же ему не хватало привычной еды. Под землёй очень мало растительной пищи и это отразилось на его здоровье.
- Куда же он делся с вашего подземного мира?
- Андрей ушёл через кордон в Россию спустя восемь месяцев с того дня, когда его откопал в Алтайских горах мой отец. Он ушёл летом и до границы его провожал наш знаменитый первопроходец Гуден. Вернувшись с похода, Гуден рассказал, что русского Андрея задержали пограничники и отправили его в город в расположение погранотряда. Что с ним случилось дальше нашим людям неизвестно.
Я тебе рассказал, что случается с человеком верхнего мира, надолго оказавшимся в подземельях. Мы знаем об этом и похищаем только маленьких детей. Дети лучше привыкают к подземной жизни и часто доживают до среднего возраста. -
Мукка поднялся на ноги и сказал, что пора отправляться к новому месту погружения в подземелье. Я тоже встал на ноги, и мы отправились к подножию кургана.
К невысокому кургану, обложенному крупными валунами, мы пришли, когда совсем стемнело. На небе не было видно ни одной звезды, а со стороны гор дул теплый, пахнущий полынью ветерок. Мукка прекрасно различал в темноте все особенности окружающей среды и безошибочно, лавируя между камнями, поднялся на холм. Я как привязанный следовал по его пятам, ступая почти след в след. Коротышка категорически запретил мне включать фонарь. Он сказал, что свет фонаря виден в степи на расстояние в двадцать километров и это может вызвать подозрение у местных кочевников, которые пасут в округе небольшого пресного озерца свои табуны лошадей и отары овец и коз.
- Здесь у многих скотоводов есть верблюды, а на склонах Агар-Дага они пасут сарлыков. Так они называю яков. Если кочевники увидят свет твоего фонаря, то обязательно приедут сюда на лошадях чтобы понять, кто ходит с огнём по их степи. Мы, жители подземелий никогда не пользуемся огнём, выходя ночами на поверхность. Кстати нам этого и не нужно делать, наше зрение привычно к сумраку. -
Мукка подвёл меня к камню, под которым скрывался вход в подземелье. Он без труда отодвинул плиту, приоткрыл отверстие на столько, чтобы мы смогли без труда в него протиснуться, и велел мне первому спуститься в колодец глубиной два метра. С колодца вниз под землю уходил проход с ровными стенками. Когда проводник спустился сам, я спросил его.
- Может быть, нам можно пройти ещё какое-то расстояние по степи?
- Нет. Следующий выход будет только в горах, в нескольких километрах от озера Шара-Нур. По степи двигаться нельзя. Здесь на нашем пути будет пять или шесть пастушьих стоянок, на которых содержат злобных псов-волкодавов. Собаки нас могли уже услышать и почувствовать, так как ветер дует в их сторону. Если ты даже пойдёшь один, тебя, скорее всего, разорвут псы или возьмут в плен кочевники. Степь в этом месте принадлежит только им, и нарушать этот порядок никак нельзя. Кто будет разбирать идёшь ты с благими целями или решил украсть скот у местного населения. - Мукка подтолкнул меня и приказал.
- Давай лезь в проход первым. Сто шагов будешь ползти на четвереньках, а потом тоннель расширится, и мы пойдём во весь рост. - Действительно через какое-то расстояние проход основательно расширился, мы поднялись во весь рост, и пошли дальше друг за другом. На протяжении всего остального пути я шел с зажжённым фонарём. Тоннель оставался узким, и идти рядом не было никакой возможности. Проводник обогнал меня и попросил в точности повторять его движения, не цеплять руками и одеждой за камни и углы, стараться перешагивать аккуратно через камни, лежащие по всему дну подземного прохода. Кое-где под нашими ногами хлюпала вода.
- Здесь воды много. Потому что вокруг разбросаны небольшие озёра, в которых пастухи поят скот. Вода под напором стекает с горного хребта. Потом когда мы начнём подниматься, воды будет всё меньше и меньше. - Сказал Мукка. Он нагнулся и почерпнул в глиняную кружку немного воды и с удовольствием напился.
- Почему здесь нет светящихся шаров? - Спросил я.
- Это тупиковый подземный ход. Зачем его пробили люди далёкого прошлого нам неизвестно. Светящиеся шары могут попасть в эти подземелья только по верхнему миру, поэтому они не рискуют вылетать наружу, так как могут погибнуть при столкновении с человеком или животным. Это как шаровая молния. Она коснётся кого-нибудь и тут же рассыпится на мелкие искры, которые собрать воедино очень трудно. В таких тупиковых ходах мы иногда пользуемся открытым огнём, изготовляя факелы и большие фонари, в которых горят восковые свечи. У меня есть с собой такой фонарь. Я им воспользуюсь на обратном пути, в тех местах подземного тоннеля, где стоит кромешная тьма. Таких мест не много, но они есть.
- Летучих мышей я видел несколько раз, но вот крысы нам нигде не встретились. Неужели здесь такое место, непригодное для этих зверьков?
- Крысы здесь есть, но мы с ними договорились, и они живут колониями в других местах, где много выходов на поверхность и обитают люди и скот. Крысы очень умные твари, хотя живут совсем недолго, но это не мешает им объединять работу мозга каждого зверя в одно целое. Они думают коллективно, и как это им удаётся делать нам неизвестно. -
Я вдруг заметил, что иду легко и страх оставил меня. В какой-то момент я склонился к шутливому тону.
- У вас есть электрические машины? - Задал я дурацкий вопрос.
Я понимал, что в катакомбах невозможно использовать генераторы или батареи и аккумуляторы, которые необходимо периодически подзаряжать, но решил подсмеяться над своим подземным провожатым. Мукка взглянул на меня хитрыми глазами и промолвил на ломанном русском языке, которому научился от своего отца, а тот окончил четыре класса начальной школы в столице Горно-Алтайской республики. Он мне рассказал об этом ещё вначале пути. Мукка вообще-то знал несколько местных языков, и бывало, при разговоре вставлял в предложения то монгольское, то тувинское слово. Он мог воспользоваться и казахскими или киргизскими словами, но в купе с русскими они мне казались знакомыми. Я его понимал хоть и не дословно, но сносно. Он же частенько переспрашивал меня и тогда, чтобы объяснить мысль, я вставлял слово на нужном местном языке. Вот и сейчас он фыркнул раздосадовано и сказал.
- Мы не отстаём от прогресса. У нас есть технически подкованные люди. В центральном посёлке у нас налажено электрическое освещение. Наш механик установил водный генератор в том месте, где падает водопад. Электричества хватает, чтобы освещать огромный подземный грот, в котором расположены жилища сорока семей. Нам хватает слабого освещения.
- Куда же девается дым от ваших печей? Я что-то не могу представить утечку дыма из какой-нибудь щели в земле. Это обязательно привлечёт внимание людей живущих на поверхности. И поверь, люди не останутся в стороне, они обязательно захотят узнать, что там горит.
- У нас налажена специальная система вентиляции и печи мы топим только в ночное время, когда люди не болтаются среди холмов. Если люди когда-нибудь и заметят дым, то посчитают что это какой-то вид тумана. Дым выходит из-под земли именно в таких местах, где туманы бывают особенно часто. -