Глобалист

Анна стояла перед окном и комментировала происходящее перед домом:

-Разве так можно! Ведь это же люди!

Все улицы были заполнены жителями Города. Они что-то выкрикивали, махали огромными плакатами и толкались. Полиция, вызванная для устранения беспорядков, вела себя агрессивно по отношению к митингующим и взяла себе целью разогнать всех по домам во что бы то ни стало. "Стражи порядка" хватали кого попало за руки и тащили к машинам, а если им оказывалось сопротивление - не стеснялись применить силу.

Анна переживала, ведь её сын был где-то в этой толпе. После исчезновения Кристы, Аксель и Джейк пошли искать помощи у полицейских и властей. Причём Аксель настаивал, что это уже второе исчезновение человека за последний месяц: кажется, кроме меня только он помнил об исчезнувшем в лесу мальчике. Конечно, никакой помощи им не оказали. О сыне той дамы они будто бы впервые слышали - никто не заявлял о пропаже, а Криста и вовсе не вызывала какого-либо интереса: совершеннолетняя молодая женщина собрала вещи и уехала из этой дыры - что тут может быть подозрительного?

В итоге гнев Акселя и отчаяние Джейка достигли критической точки. Они стали расклеивать объявления о пропаже Кристы, просили всех, кто видел её в тот день связаться с ними. И вот им позвонили.

Говорил мужчина, судя по голосу, средних лет. Он сообщил, что видел Кристу той самой ночью, которой она, как предполагалось, пропала. По его словам, он возвращался с дежурства (звонивший работал охранником магазина), было около трёх часов. Возле полицейского участка он увидел девушку с чемоданом и сумкой, колотившей в дверь так, что та дрожала, но никто не открывал. Он окликнул её, спросил все ли в порядке. Девушка повернулась: её лицо исказил ужас. "Будто мертвеца увидела,- сказал Акселю свидетель,- у меня самого мурашки по телу пошли, такой у неё видок был". Собравшись с силами, он предложил ей помощь, но она только посмотрела куда-то позади него и сказала, что ничего не нужно, подняла вещи и пошла в противоположную сторону.

Аксель стал атаковать правительственные учреждения города, стремясь узнать, почему Кристе не помогли в полиции и когда власти начнут искать пропавших. От кабинета к кабинету злость росла в нем все больше и больше, пока в конце концов он не ворвался к мэру города. Удивление Акселя не знало границ: в кабинете кроме мэра - седеющего толстяка с добрым лицом и не слишком отягощенного разумом, он увидел Глобалиста. Даже не зная его раньше, Аксель сразу понял, кто перед ним: холодный и насмешливый взгляд этого человека говорил сам за себя. Казалось, непрошеный гость прервал важную беседу: мэр застыл в негодовании, что им помешали. Недолго думая, Аксель бросился на Глобалиста с воплями о Кристе, мальчике и всех злоключениях, которые произошли в городе за последние несколько лет, в которых теперь он винил своего врага. Глобалист, несмотря на своё худощавое телосложение, оказался гораздо сильнее крепкого, но неуклюжего Акселя, и в итоге парню пришлось уйти в сопровождении охранников, вытирая кровь с разбитого носа.

Конечно, это было только начало. Аксель, забросив все свои творческие занятия, начал ходить по домам и различным заведениям, общаясь с людьми и призывая их выступить против мэра, подчиненного не интересам горожан, а сумасшедшему с неопределенными планами, которые рано или поздно затронут каждого, навредят всем семьям тем или иным способом. Сначала никто не реагировал на его тирады, но со временем, когда этот молодой человек стал местной знаменитостью - агитатором, а к нему присоединились некоторые активисты, Город забурлил, закипел и, наконец, взорвался митингами, разлился забастовками по улицам. Казалось, многие даже не понимали, против чего или кого они митингуют, но атмосфера бунта и чувство общности сделали своё дело.

На первый же организованный митинг приехала полиция. Стоит напомнить, что Город совсем маленький и даже во время этого противостояния, людей было не слишком много. Возможно, это и сподвигло представителей власти подавить эти небольшие восстания силой. Конечно, этим они только подлили масло в огонь, и вот митинги стали частью повседневной жизни горожан, мэр не выходил на улицу и жил в собственном кабинете, а Глобалист...

А что происходило с Глобалистом не знал никто. В один из наиболее насыщенных дней, когда за криками на улице не слышно было собственных мыслей, к нам в квартиру постучались. Я открыла дверь и увидела перед собой Марту, растрепанную, запыхавшуюся, измученную.

-Здравствуй! Можно к тебе?

Я налила нам чаю. Марта, вытирая слезы, жалела Кристу, говорила о том, как дорога она была ей:

-Как доченька же! Мы с ней столько времени в этом кафе провели! Работали вместе, терпели вместе. Трудно было, особенно пока ты не приехала. Но ничего, держались, шутили. А теперь где же детонька,- Марта всхлипывала, голос её дрожал,- уехала ли она, хорошо ли у неё все? Ну так пошли ты хоть какую весточку! Не такая Криста была, чтобы так бездушно поступать. Была! Ну что же я говорю такое!

И всхлипывание перешло в плачь. Мне было жаль эту добрую, простую женщину. Но я не могла не воспользоваться случаем.

- Ну а как там в кафе,- осторожно начала я, поглаживая Марту по плечам- Глобалист сейчас там? Заходит?

-А он-то причём,- Марта гневно оттолкнула мою руку, слезы её высохли, а на лице было написано явное недовольство.- Все, что про него говорят - ерунда! И я ни-ког-да не поверю, что он может быть как-то причастен к исчезновению Кристы! Он любил её, так же как я, так же как мы все! Все, что про него говорят сейчас - чушь! Он хороший человек и всегда был добр ко всем нам. Тебе-то тоже грех на него жаловаться. Чем он тебе не угодил?

Я почувствовала, что разговор вот-вот перейдёт в ссору. Сменив тему и налив Марте ещё чаю, я стала наблюдать, как та снова резко изменилась в лице и продолжила причитать о Кристе. Я же в это время унеслась мыслями далеко вне этой комнаты.