Глобалист

Я осталась одна. Словно меня парализовало: я не знала, что мне делать ни сейчас, ни вообще. В этот момент из кафе выбежала запыхавшаяся Марта, о которой и Криста, и я совершенно забыли и даже не попрощались.

-Марта! Прости, мы ушли и ничего не сказали даже. Фред нас уволил. Или мы сами уволились. Я даже не поняла. Ты чего?

Марта явно пыталась мне что-то сказать, но из-за сбившегося дыхания у неё вырывались только нечленораздельные звуки. При этом она размахивала каким-то конвертом в руке и отчаявшись что-либо сказать, сунула его мне. На конверте каллиграфически красивым, четким почерком было написано "Девочкам". "Дело рук Глобалиста",-сразу поняла я.

-Это нам с Кристой? Что внутри?

-Не знаю, просто Глобалист сказал обязательно отдать это вам, если возникнут проблемы с Фредом, или одна из вас решит уходить. Ха! А вы обе решили сбежать! Я чуть с ума не сошла, когда узнала - думала, уже не успею выполнить поручение. Вы же, молодёжь, такие - сел в попутку и уже не сыскать.

-Ладно, понятно. Спасибо, Марта!

Мы обнялись. Марта разразилась добрыми пожеланиями и стенаниями одновременно. Я что-то говорила, пытаясь благодарить или успокаивать её, но мысленно уже не присутствовала рядом с ней. Мне не терпелось открыть конверт. Но я твёрдо решила, что подожду до завтра, когда встретимся с Кристой. Все-таки он адресован нам обеим. Но чем мне заняться сейчас? Как раньше я была не привыкшая к работе, так теперь меня пугало такое обилие свободного времени. Я не знала, куда себя деть. Но распрощавшись наконец с Мартой, пошла домой - выбора не оставалось. Точнее я убеждала себя, что у меня нет выбора, боясь выбраться из своей крайне своеобразной зоны комфорта.

 

Тот вечер прошёл для меня как в тумане. Аксель узнал о моем увольнении и всеми возможными способами пытался поднять мне настроение. Ничто не помогало по одной простой причине: я не была расстроена случившимся, я была потеряна, в ступоре, мне не приходило в голову, что делать дальше. Так мы и просидели на кухне часов пять: Аксель рассказывал шутку за шуткой, а я, уставившись прямо перед собой, пыталась собрать себя по кусочкам. В конце концов мой сосед сдался и ушёл спать. Уже в дверях, ведущих в его комнату, он сказал:

-Знаешь, ничто не происходит просто так. У всего есть свои причины. Либо наш собственный поступок, либо обстоятельства. Вопрос только насколько широка наша свобода выбора. И на какую ответную реакцию у нас хватит мозгов. Спокойной ночи.

Его слова я восприняла тяжело. Да в принципе, как и все, что говорилось или происходило в Городе. Мне казалось, будто все здесь запрограммированно меня чему-то научить, что-то показать мне. Конечно, это глупо, но я не могла отделаться от этого ощущения. Совсем растерявшись, я решила подышать свежим воздухом и открыла окно. Моё лицо обдал ветерок, не сильный, но очень холодный, осенний, а мне показалось, будто это чей-то дух летает над крышами домов и никак не может обрести покой. Оперевшись на подоконник, я решила постоять так, пока в моей голове не станет так же свежо, как в моем мире, хотя по коже уже вовсю бежали мурашки. Опустив голову, я увидела какой-то маленький огонёк во дворе, будто от горящей сигареты. Когда глаза стали привыкать к темноте, на фоне огонька четко вырисовался мужской силуэт. Не было сомнений: этот же силуэт преследовал меня, куда бы я не пошла, с самого моего приезда в Город, а сейчас караулит под моим домом. Недолго думая, я схватила фикус Анны, украшавший наше окно, и швырнула в сторону ненавистной тени. Послышался звук разбитого горшка, но кажется, к моему сожалению, об асфальт, а не о чью-то голову. Только сигарета выпала из рук моего преследователя, а сам он отступил куда-то в глубь двора. И все пространство передо мной окончательно поглотила тьма.

 

На следующий день я проснулась ровно в семь - в такое время я вставала, чтобы успеть на работу. Спала я на небольшой, но очень уютной кровати, на мягкой продолговатой подушке и под большим клетчатым пледом, раза в три больше меня. Не знаю, почему я решила привести здесь эти подробности, но я действительно отчетливо помню, что несмотря на все странности, Город давал каждому чувство, будто он дома. Никаких вычурных архитектурных украшений здесь не было, да и люди жили крайне скромно, но в этой простоте и заключался уют. Лесной аромат разливался по улицам, никто не спешил - все жили размеренно, бульвары были чисто выметены, а в домах заботливые домохозяйки обеспечивали комфорт своим родным маленькими, но приятными деталями, вроде моего пледа. Кажется, даже у солнца здесь был особый свет: тёплый, мягкий, греющий, несмотря на наступающие холода.

В первые минуты после пробуждения я даже не осознала, что на работу мне больше не надо: встала, умылась, поставила чайник кипятиться и только когда пришла очередь надевать форму поняла, что форма мне больше не нужна. Забавно, я даже не помнила, когда в последний раз носила обычную одежду, а не свой почетный наряд официантки. Открыв шкаф, я достала первые попавшиеся джинсы и простой бежевый пуловер. Раньше я свято верила, что внешний вид - это способ самовыражения и обязательно нужно делать с собой что-нибудь эдакое, если хочешь быть личностью, а не одной из многих. Ношение же формы в течение нескольких месяцев без перерыва научило меня смирению: не только обычная одежда подтверждает тот факт, что я не слишком-то отличаюсь от других, но и мое само мое существование. Лучше уж сосредоточиться на делах и не думать о всякой мишуре,- философия Кристы, и действует она как нельзя лучше.

Подумав о Кристе, я вспомнила, что сегодня должна встретиться с ней, и, что вместе мы откроем тот злосчастный конверт. Я даже почувствовала нечто вроде предвкушения чего-то особенного и... радости. Кажется, во мне просыпался азарт, мне было действительно интересно, что будет дальше. Позавтракав в одиночестве (Аксель куда-то ушёл в поисках вдохновения, а Анна ещё не выходила из своей комнаты), я решила прогуляться: все равно сидеть дома не было сил. Выйдя из дома, я глубоко вдохнула ароматный свежий воздух и направилась куда глаза глядят.