Патруль

Вообще-то я не первый раз сталкиваюсь с мужским вниманием к своей персоне. За мной пытались ухаживать мальчишки еще в Школе Элинея, но там подобное не поощрялось – мол, никому из вас не нужны лишние привязанности, которые впоследствии могут всерьез повредить делу, а потому никаких любовных увлечений и прочих никому не нужных дел во время обучения быть не должно. И вообще, с возрастом вы сами осознаете – элинейцу по жизни лучше оставаться одному. Помимо всего прочего, в Школе нас учили контролировать свои чувства, правильно оценивать все, что происходит вокруг тебя, и не позволять эмоциям брать верх над разумом, и я считала, что неплохо справляюсь с этим.

Позже, когда я закончила обучение и стала работать самостоятельно, мне не раз пришлось столкнуться с неприкрытым интересом мужчин к своей персоне, но это было нечто вроде внимания к чему-то необычному, едва ли не экзотическому – кто ж откажется завести себе подружку – элинейку?! Понятно, что все это все несерьезно, только для повышения собственной самооценки, а заодно для роста значимости в глазах друзей и знакомых. Нет уж, обойдусь без этого!

Однако в случае с Николсом все было иначе. Здесь не было ни грубости, ни хамства, ни распускания рук, ни приказного тона. Я просто находила у себя в комнате крохотные букетики цветов, конфеты, забавные безделушки, а в улыбке молодого человека не было ни капли фальши. Постепенно та настороженность, которая постоянно жила во мне со времен Тупика, стала таять, и я ловила себя на том, что и сама начинаю искать встречи с этим парнем, а еще через какое-то время я осознала, что влюбилась. В этом нет ничего удивительного: каждый из нас неосознанно ищет счастье, а уж такие, как я, с детства обделенные родительским вниманием, тем более хотят иметь подле себя любящего и любимого человека. Единственным существом в этом мире, который меня любил и заботился, был старший брат, только нас с ним разлучили, и эта потеря так и осталась в моем сердце чуть щемящей болью. И вот теперь этот парень... Оттого и вышло, что бросилась в эту любовь, словно в омут головой.

Конечно, мы с Николсом стояли на противоположных концах общественного положения, он аристократ, а я простолюдинка, но кто из влюбленных об этом думает? Мне хотелось только одного – всегда быть вместе с этим молодым человеком, тем более что мы понимали друг друга едва ли не с полуслова, и отношения у нас сложились просто потрясающие, добрые и доверительные.

А еще через какое-то время Николс принес мне колечко и сделал предложение – так, мол, и так, жить без тебя не могу, выходи за меня замуж! Знаю, что у нас с тобой все происходит слишком быстро, но если мы любим друг друга, то зачем время тянуть? На мои растерянные слова о том, что мы с ним слишком разные, и вряд ли его родные меня примут, Николс лишь махнул рукой: моя семья не относится к числу богачей, а я не явлюсь завидным женихом, так что все уладится самым наилучшим образом! И вообще, мол, я отцу уже письмо написал, где прошу разрешения жениться, и все рассказал о тебе... Итак, что скажешь? Учти, я настроен серьезно, и отказа не приму!.. Мне только и оставалось, как броситься Николсу на шею и сказать «да».

Вообще-то существовали и другие, не менее важные обстоятельства, к которым Николс отчего-то не относился всерьез. Прежде всего, я не могу покинуть Орден, да и, если честно, не хочу это делать, все единственное, что я умею – это воевать. Руководство Ордена не очень одобряло тех орденцев, которые заводят семьи, но и особых возражений по этому поводу тоже не было – жизнь есть жизнь. Единственное требование, которое каждый из элинейцев должен беспрекословно выполнять – быть готовым в любую минуту сорваться с места и отправиться на очередное задание. Разумеется, подобное вряд ли наилучшим образом сказывается на семейном счастье, и потому жизнь тех орденцев, у которых имелись жена и дети, часто складывалась далеко не самым лучшим образом. Тем не менее, все мы в некотором роде привязаны к Ордену, и знаем, что в случае чего всегда может получить от него помощь и защиту. К тому же – чего там скрывать!, именно служение в Ордене давало мне возможность не только безбедно существовать, но и откладывать кое-что на будущее.

Когда же я говорила об этом Николсу, тот только отмахивался – главное, мы с тобой вместе и любим друг друга, а раз так, то все остальное преодолимо. Не у нас первых в жизни могут быть сложности, не у нас последних... Помнится, тогда я была уверена, что наконец-то нашла свое счастье, и просто не понимала, как раньше могла жить без этого человека.

Через несколько дней пришел ответ на письмо Николса, в котором отец сообщал ему о том, что не возражает против выбора сына, но вот мать просит дать ей время на раздумье, хотя если сын уверен в своих чувствах, то она может только порадоваться за то, что Николсу повезло встретить свою единственную. Я не верила своим ушам – подобное слишком хорошо, чтобы быть правдой, но если в действительности все так и есть, то я самый счастливый человек на свете!

Еще в письме сообщалось, что спустя три-четыре седмицы родители Николса приедут в столицу, и тогда примут окончательное решение насчет женитьбы своего сына. Заодно они глянут, хорошая ли хозяйка их будущая невестка, то есть им надо посмотреть, в каком состоянии она содержит их столичный дом...

Я никак не могла понять, о каком доме идет речь, ведь приехав в столицу, молодой человек остановился в особняке графа ди Ости, то есть своих родственников, и ни о каком ином доме и речи не было. Понурив голову, Николс признался, что недавно умершая тетушка оставила им дом в столице, только вот тот дом находится далеко не в лучшем виде, так что туда и идти не стоит. Почему? Да чтоб не разочаровываться, потому как денег на приведение дома в благопристойный вид все одно нет.

Думаю, лишним будет говорить о том, что я в тот же день уговорила Николса отвести меня к тому семейному особняку, о котором он мне говорил. Н-да, дом довольно немалых размеров и небольшой сад подле – что ж, неплохо, только все запущено, хотя и не так сильно, как можно было ожидать, если судить по словам Николса. Чувствуется, что здесь давно нет хозяйской руки. Но если от этого зависит мое будущее и семейная жизнь...

Деньги у меня были, хотя и не так много, как требовалось – мне удалось кое-что скопить после того, как стала самостоятельно работать. Я не стала раздумывать ни минуты – отдала все деньги Николсу, ведь мы с ним, можно сказать, одна семья, а раз так, то должны помогать друг другу по мере своих сил и возможностей.

Пару раз я заглядывала в тот особняк, и, должна признать, что увиденное меня радовало: на крышу укладывали новую черепицу, приводили в порядок сад, в доме меняли полы и обивку на стенах... Надеюсь, родители жениха останутся довольны увиденным!

Правда, о наших с Николсом планах мы пока что помалкивали, и особо никому не говорили – я просто боялась спугнуть свое счастье, сглазит еще ненароком какой завистливый глаз, а Николс хотел, чтоб об этом всем объявил его отец по приезде в столицу... Еще я была уверена, что впереди меня ждет счастливая жизнь.

Переделки в особняке шли полным ходом, когда стало понятно, что мои деньги, увы, закончились, а впереди еще непочатый край работы. Впрочем, меня это особо не расстраивало – главное, начало положено, а с остальным мы как-нибудь справимся.

Вернее, так думала я, а у Николса были совсем иные планы. Сейчас я даже не могу сказать, когда он начал уговаривать меня решить одним разом все нынешние и будущие денежные проблемы. Как именно? Скажу прямо – способом весьма рискованным и даже (чего там скрывать!) противозаконным.

Дело в том, что пару лет назад в нашей столице среди богачей стали весьма популярны тайные бои, причем речь, естественно, шла не драках на кулаках, а о куда более серьезных схватках – с оружием, причем сражения идут всерьез. Эта мода на сражения гладиаторов в нашей стране появилась не так давно, однако приобрела широкий размах у богатеев, да и среди обывателей нашлось немало любителей кровавых зрелищ, и многие соглашались платить большие деньги за то, чтоб попасть на такое... специфическое представление. Отдельно надо упомянуть о том, что столь опасные развлечения были запрещены законом, но кого из любителей пощекотать себе нервы это останавливало? Бои все одно не прекращались, только они проходили тайно, и попасть на них было непросто, да и абы кому на подобные опасные развлечения не попасть.