Страница 10 из 68
Устремляя взгляд всё дальше и дальше в прошлое, Шакьямуни увидел, как однажды, когда у богов кончилась амрита, им пришлось совершить героические усилия, чтобы добыть её. Для начала они объявили перемирие с асурами, предложив им в случае удачи половину напитка бессмертия. Асуры оказались доверчивыми и приняли предложение. Вместе начали они взбивать воды мирового океана так, как делают это женщины, сбивая молоко и получая масло.
Долго трудились боги и асуры, взбивая океан. Много неожиданностей их подстерегало. Вместо долгожданной амриты из вод океана поднялся страшный яд, способный погубить всё живое. Боги замерли в испуге, лишь могучий Шива не растерялся и проглотил яд. Он остался жив, но горло его посинело. С тех пор его стали звать Нилакатха — «Синегорлый».
Получив амриту, боги обманом присвоили её себе, и вновь разгорелась их война с асурами не на жизнь, а на смерть. Понял Шакьямуни, что и в мире богов нет покоя и счастья. Нет его и в мире людей, которые в отличие от богов-долгожителей за всю свою жизнь, пролетающую как миг, не знают истинного счастья. Их жизнь — тревоги и страдания, порождённые гневом и завистью к ближнему. В постоянной погоне за богатством, славой, удовольствиями человек не щадит ничего и никого. Он причиняет зло не только людям, но также животным, растениям, не ведая, что обрекает самого себя на новые муки в следующем рождении.
Когда он умирает, то оказывается в царстве смерти, где правит грозный бог Яма. Он держит в руках зеркало, в котором видны все прижизненные поступки и мысли представшего перед ним. Не довольствуясь этим, он расспрашивает каждого: как тот жил на земле, сколько добрых и дурных поступков совершил? И пока длится рассказ, слуги Ямы бросают на чаши весов белые или чёрные камешки, как знаки добрых и злых поступков. Затем Яма смотрит, какая из чаш на весах тяжелее. От этого зависит будущее рождение человека. С новым рождением всё начинается сначала.
— Длинна ночь для того, кто не спит, — думал принц, — длинен путь для того, кто устал в дороге; длинен ряд перерождений, ожидающий неразумного, не знающего великой истины, что:
— существование любого живого существа — непрекращающаяся цепь страданий;
— эти страдания могут быть вызваны различными причинами, но у них единый корень — жажда наслаждений;
— только уничтожив жажду наслаждений, можно прекратить и сами страдания;
— прекратить страдания возможно, лишь поднявшись над страстями и соблазнами мира, преодолев их, подобно ступеням лестницы.
Ступени
ервая из них — правильный взгляд на мир. Понимание того, что мир полон скверны, порождаемой необузданными желаниями, жадностью, алчностью и своекорыстием людей. Подавление этих чувств в себе и есть начало пути к освобождению от страданий.
Вторая ступень — правильность стремлений. Человек не должен стремиться к увеличению своих богатств и власти над людьми за счёт других. Он не должен посвящать жизнь праздности, стремлению к роскоши. Долг человека — любить ближних и заботиться об их истинном счастье.
Третья ступень — правильная речь. Ложь, клевета, брань и празднословие наносят большой вред и самому человеку, и его окружающим. Поэтому речь человека должна быть правдивой, дружелюбной и сдержанной. Случается, что из-за несправедливых слов возникают ссоры и даже войны.
Четвёртая ступень — правильные действия. Человек должен искоренять в себе всякое стремление к насилию и убийству.
Пятая ступень — правильный путь. Человек не должен зарабатывать на жизнь при помощи обмана, воровства, насилия и убийства.
Шестая ступень — правильные мысли. Человек не должен ни о ком плохо думать. Он должен гнать злые мысли, настраиваться на добрые помыслы и стремиться к их осуществлению.
Седьмая ступень — правильное самопонимание. Тело человека — его временное прибежище, подверженное старению и гибели. Из-за дурных наклонностей человек скорее уходит из жизни, а значит, сокращается время, отпущенное ему для свершения добрых дел.
Восьмая, самая последняя и трудная ступень — самоотречение. Достигший её добивается глубочайшего и полного покоя, гармонии души и тела. Человек испытывает настоящее освобождение от страданий — и погружается в нирвану. Тогда прекращается цепь рождений, скованная из следствий плохих и хороших поступков, совершённых человеком.
Осознав всё это, принц Сиддхартха Гаутама — отшельник Шакьямуни, стал Буддой — Разбуженным, Просветлённым — человеком, чей разум проснулся, открылся для восприятия Великой Истины, закона для всего живущего.
Сомнения
щё семь дней провёл Будда под смоковницей. Он думал, как ему поступать дальше и вспоминал, что задолго до него в мире были и другие будды. Самостоятельно достигая истинного знания и веры, они не открывали их людям, а заботились лишь о собственном спасении. Их называли паччека, или «будды для себя». Не имея учеников и последователей, оставаясь одинокими, как рог носорога, они уходили из этого мира никем не замеченные.
Но были и другие. Их было двадцать четыре. Каждый из них приходил, когда у людей исчезала вера, портились нравы, и торжествовало бесчестие. Это происходило в разные времена. И после него, Шакьямуни, придёт к людям будда будущего, которого назовут Майтрея. Все будды учили и будут учить людей истинному знанию.
— Люди, — размышлял Будда, — уже давно поглощены мирскими делами. Трудно будет наставить и исправить их, а истина, открывшаяся мне, столь сложна, что поймут её немногие. И, значит, нет никакой пользы от моего пребывания в мире. Никто не пойдёт за мной путём, требующим большого мужества и самоотречения.
И он решил отказаться от проповеди открывшейся ему истины. Но как только Будда подумал об этом, божествам стали известны его мысли. Они спустились с небес и пришли к Будде, чтобы убедить его поделиться с людьми священными знаниями.
О сыне царя Брахмадевы
ервым заговорил великий бог Индра:
— С людьми общаться непросто, учить хорошему и полезному — ещё труднее. Нам, богам, это хорошо известно, и тебе, Шакьямуни, тоже — ты не вчера родился: пятьсот пятьдесят жизней прожил и в каждой стремился делать добро. За это готов был даже в огонь прыгнуть. Я-то хорошо помню, что случилось, когда много-много лет назад ты был сыном могучего царя Брахмадевы. Я принял тогда вид мудреца-брахмана, чтобы испытать твоё мужество. Помнишь, Шакьямуни, как я подошёл однажды к воротам твоего дворца.
— Почему я так поступил? — задал сам себе вопрос Индра. — Потому, что слышал очень много хорошего о тебе, и мне захотелось самому узнать, правду ли говорят. Готов ли ты за знания заплатить самую дорогую цену — отдать собственную жизнь?
— Так вот, — продолжал рассказывать Индра, — подошёл я к воротам дворца, увидел стража с камышовой тростью в руках и сказал ему:
— Пойди, скажи царевичу, что я знаю великую тайну жизни и смерти и готов открыть её.
Страж пошёл и доложил царевичу. Тот выбежал из дворца, приветствовал меня, пригласил войти. Он был вежливым и воспитанным юношей. Не стал приставать с расспросами, а сначала предложил отдохнуть, принёс воды, чтобы я смог утолить жажду и освежиться после трудной дороги. Только потом он спросил меня, сложив ладони перед грудью:
— О, великий учитель! Ты знаешь Святое Учение, яви милость — наставь меня в нём, научи.
— Это трудное дело, — отвечал я ему, — просто так оно не даётся. Одного твоего желания недостаточно.
— Чего же ты хочешь за свой труд? — спросил меня царевич. — Золото, полцарства, жену или детей? Бери всё — мне не жалко.
— Всё, что ты мне предлагаешь, тебе не принадлежит. Это только тебе так кажется, а вот отдай себя за Святое Учение, — ответил я.