Страница 5 из 125
Растерев порозовевшую кожу полотенцем, накинул банный халат и вышел из ванной в роскошно обставленный номер отеля.
Часто путешествуя, Ковальский ценил комфорт, но если задерживался дольше, чем на несколько дней, предпочитал снимать дом в пригороде.
Услышав знакомое жужжание, подошёл к пиджаку, брошенному на кресло, извлёк телефон из внутреннего кармана и открыл сообщение.
«Жив, не дождёшься. Проект в провинции Альберта, только что прилетел. И здесь просто отвратительная погода».
Наконец-то! А уж он решил, что названый братец пропал с концами, раз не отвечает так долго. Ухмыльнувшись, написал ответ:
«Ха! Ты не представляешь, в каких условиях работаю я. Скидывай фотки, которыми тебя можно шантажировать. До Рождества успеваешь? Отец хотел с тобой поболтать. Говорит, скайп живого общения не заменит».
Вскоре от Хана пришло новое сообщение:
«Я закончу до Рождества. И хрен тебе, а не фотки! До встречи, брат мой. И будь осторожен».
Богдан усмехнулся. Да, в России осторожность не повредит. До цивилизации этим дикарям далеко, но, с другой стороны, всё было на порядок проще. Русские любили деньги, здесь все легко покупались и продавались.
Захотелось увидеть Хана. В последнее время дела разбросали их по миру.
Память перенесла на двадцать один год назад. В Польшу. Богдан с первого дня присматривался к новичку в их закрытой школе для избранных. Сирота. Иногда он сам втайне жалел, что не родился сиротой. Строгая рука родителя частенько учила его уму-разуму, вдалбливая воспитание, а мать отводила глаза, старательно делая вид, что её нет, и покорно опускала голову, когда муж говорил, что это её влияние и гены. Именно в детстве Богдан научился ни на кого не надеяться, отвечать за свои поступки и рассчитывать лишь на себя.
Ему нравилось, что новенький ничего не знает о семье Ковальских. В их классе все старались подружиться с Богданом, лебезя, или держались настороженно, а Хан был независим. К нему полезли в первые дни, задирая, но приютский мальчишка быстро подправил носы богатеньким сынкам, и нападать на новичка в открытую после этого опасались.
Однажды Богдан не удержался и подошёл к нему на заднем дворе школы. Тщательно скрывая любопытство, спросил про приют, где тот воспитывался, и был удивлён, что там ребят не били. Исподволь выясняя обстоятельства жизни сироты, он понял, что не задумываясь поменялся бы с ним местами. Сказки на ночь, вечерние просмотры мультфильмов, настольные игры… Всё это стало окном в совсем иную жизнь. Самому Богдану никогда не читали сказок, а просмотр мультфильмов отец считал пустым времяпровождением.
Одноклассники недоумевали, когда видели Богдана Ковальского и сироту Хана Зегерса вместе. Ещё больше бы они удивились, услышь, о чём те говорят. А Хан рассказывал Богдану сказки и вспоминал смешные истории из жизни в приюте. Так и зародилась дружба, которая год от года становилась лишь крепче.
Ожил планшет, вызывая по скайпу. Сестра. Ей Богдан был рад всегда.
— Ты прячешься от меня? — тут же спросила она, гневно сдвинув брови. Глядя на строгое выражение лица, так не гармонирующее с ангельскими чертами, он усмехнулся белокурому бесёнку.
— Угадала. От тебя только в ванной и можно спрятаться.
Увидев его влажные волосы, она оттаяла, но не показала виду.
— И там достану!
— Знаю. Это же ты ещё в детстве пробралась ко мне в душ с целью выяснить, чем это девочки отличаются от мальчиков.
— Не напоминай! У меня до сих пор не зажила психологическая травма. И ты мне должен!
— Опять?! — Богдан притворно ужаснулся. — У меня тоже травма на всю жизнь! Тебе напомнить, как ты тянула ручки к святому и просила потрогать?
Они рассмеялись, и уже другим тоном Ирен произнесла:
— Брат, спасай! Меня мама достала со своей общественной жизнью и заседаниями благотворительного комитета. Я на стенку лезу. Не доводи до убийства! Можно, я к тебе прилечу?
— Чтобы ты меня убила? Я сейчас как раз инспектирую местный благотворительный филиал.
— Не произноси этого слова!!! — глухо застонала она, театрально закрыв глаза ладошкой.
— Зато я знаю, что… — Богдан таинственно понизил голос, и сквозь расставленные пальцы на него заинтересованно взглянул голубой глаз, — в провинции Альберта отвратительная погода, и прекрасного принца не мешало бы встряхнуть от меланхолии.
— Хан там? — встрепенулась сестра, подавшись к экрану, и глаза её зажглись в предвкушении.
— Там-там, — усмехнулся он, уже представляя реакцию Хана, когда на его голову свалится это неугомонное стихийное бедствие. — Я думаю, что отец будет не против твоей поездки, ведь ваша свадьба не за горами.