Рыцари веры

— Алекс! — позвал Кристоф, — Кристина передаёт тебе привет.

— Она приедет? — донёсся до меня издалека голос подруги, в котором не было и капли напряжения.

— Уговариваю, — усмехнулся испанец.

— Как ты её выманил? — спросила я.

— Всего лишь сказал, что у Богдана день рождения, и предложил устроить сюрприз, — понизив голос, признался Морено.

Устало прикрыв глаза, я выругалась про себя. Да, это могло сработать. Теперь понятно, почему она так резко сорвалась с дачи.

— Где встречаемся?

На мгновение я задумалась. Ну не возле же дома обмен устраивать! В то же время куда-то далеко ехать не хотелось.

— В парке «Кузьминки» через два часа. На парковке. Алекс знает дорогу, — решила я, прикинув время, чтобы им добраться. Думаю, люди там будут, выходной всё же.

— Как скажешь. И без глупостей!

Я сбросила вызов и устало откинулась на сиденье. Мысли крутились вокруг предстоящей встречи, но когда посмотрела на Кирилла, мрачно сверлящего меня взглядом, захотелось втянуть голову в плечи.

— Почему ты умолчала о том, что он тебя чуть не изнасиловал?

Стало совестно. Хорошо ещё, что про поцелуи с испанцем не спросил.

— Ничего же плохого не случилось. И что бы это изменило? Ты бы побежал ему морду бить и засветил себя. А так он не знает о твоём существовании и уверен, что я приеду одна.

— Ты хоть понимаешь, что о таком нельзя молчать? — разозлился Кирилл.

— Мне было противно об этом вспоминать. Сама виновата! Нужно в глазок смотреть, а я думала, ты за мной пришёл, и не глядя открыла.

— И это после того, как на бабушку Лебедевой напали, а вокруг вас крутятся все эти?

Я пристыженно опустила взгляд. Он был совершенно прав, и крыть мне было нечем.

— Почему ты сразу не сказала, что уже встречаешься, и ему нечего ловить? — допытывался Ольховский требовательным тоном.

Из меня вырвался смешок со всхлипом:

— В том-то и дело, что сказала! Он решил, что с ним мне будет ещё лучше, и полез доказывать. Кирилл, ты злишься?

— На себя, что не смог тебя защитить, — нехотя признался он. — Серебрянская, ты не обижайся, но одну я тебя теперь даже в магазин за хлебом не отпущу! Отдаём платок, и сидишь тихо и не высовываешься, — поставил он в известность, выруливая со стоянки.

Не стала спорить, сейчас не до этого.

А вот с возвращением платка возникли проблемы. Если бы нужно было отдать его сразу, не колебалась бы, а так время до встречи было, и меня терзали сомнения. Чем больше думала об этом, тем сильнее бесилась. Когда приехали к Кириллу, начала метаться из угла в угол, как тигрица в клетке, понимая, что не хочу идти на поводу у шантажиста. И ведь всё обставил так, что ничего не докажешь и предъявить ему нечего! Хотя…

— Фиг ему, а не платок! — заявила я Кириллу.

— Что ты задумала?

– Давай вернём ему браслет, но вложим туда кусок обычной шёлковой ткани. Можно оттянуть зажим и показать ему тайник, обменяв браслет на Сашу. Вряд ли он станет на улице доставать платок и проверять.

— Рискованно.

Моя идея восторга не вызвала. Я понимала Кирилла — он желал избавиться от платка, считая его опасным, а при таком раскладе только разозлю испанца, и неизвестно, чем мне это аукнется. И всё же я готова была рискнуть. Ненавижу, когда на меня давят, вынуждая что-то делать, а Кристоф в своих методах перешёл черту.

— У тебя есть шёлковая рубашка? — задала вопрос и, не дожидаясь ответа, направилась инспектировать шкаф.

— Мне не нравится эта идея, — сказал Кирилл. — Думаю, стоит позвонить отчиму и одолжить у него пару охранников.

— Если Кристоф их заметит — всё сорвётся, — возразила я. — Мне кажется, это ни к чему. Он ждёт меня одну. Встречаемся мы в людном месте, так что делать глупости он не станет. Подходить близко к нему я не буду. Покажу тайник и брошу браслет в обмен на Сашу, а ты подстрахуешь нас.

Говоря это, я перебирала вещи. Мой взгляд ухватился за белую шёлковую рубашку, которая висела рядом с костюмами. Повезло, что Кир стал таким франтом. Ничего, придётся ему пожертвовать одной.

— Доставай браслет с платком, — велела я, сжав искомую ткань и пошла за ножницами.

Помимо браслета из сейфа он достал оружие и спрятал его за спину под футболку.

— Настоящий? — поинтересовалась я.

— Травмат.

Кивнула, не имея ничего против, с пистолетом спокойнее, и принялась портить его рубашку, занявшись фигурным вырезанием.