Рыцари веры

Богдан бросил взгляд на отца, поверх головы сестры, не веря, что тот пошёл на это.

— Потому, что это фамилия твоей матери. Настоящей, — ответил Вацлав.

— Я приёмная?! — не поняла Ирен, пребывая в шоке.

— Не совсем. Ты моя дочь от любовницы. Я снизошёл до тебя, взяв в свою семью, но ты недостойна носить мою фамилию.

— Богдан? — Ирен обернулась к брату, ещё не веря услышанному, но осеклась, не увидев никакого удивления на его лице. — Ты знал?!

— Догадывался. Об этом в семье не говорили. Однажды, приехав на каникулы, я узнал, что у меня появилась сестра.

Ему захотелось придушить отца, когда по лицу Ирен потекли горькие слёзы. Вся её жизнь рушилась. Пробежав глазами документ, он увидел, что отец полностью вычёркивает её из своей жизни, запрещая хоть где-то упоминать связь с семьёй Ковальских, звонить и пытаться искать встреч.

— Больше сестры у меня нет, — холодно закончил он, ненавидя себя за боль в её глазах. Не выдержав, наклонился к уху Ирен. — Подписывай. Ничто не мешает мне искать встреч с тобой, зато ты больше не обязана подчиняться ненавистным с детства правилам, — шепнул ей.

Словно в трансе Ирен взяла ручку и подписала документ.

— Оставьте нас наедине, — приказал вдруг Вацлав, когда последняя подпись была поставлена, а Ондельсон, собрав документы, вышел, сказав, что будет ждать в своём номере. Ирен уже не плакала, лишь глубоко вздыхала и кусала губы.

Спорить никто не стал. Когда магистр говорил таким тоном, это было бесполезно, Хан с Богданом это знали на собственном опыте, а вот Берта пришлось чуть ли не выталкивать. Несмотря на отсутствие возражений со стороны жены, тот всё с тревогой оглядывался на Ирен.

— Расслабься, — тихо рявкнул Богдан, у которого заболела от всего этого голова, — всё, никто ей уже ничего не сделает. Её выкинули из семьи.

Берт с нескрываемой злостью глянул на нового родственничка, возмущённый его крепкой хваткой.

— Знаю, — кивнул Богдан, — мы набьем друг другу морды. Но позже. Выходи уже.

Стоило захлопнуться за ними двери, как полицейский высвободился из захвата и ударил Богдана. Ожидавший этого Ковальский с лёгкостью уклонился.

— Я сказал — позже! — веско произнёс Богдан.

— Чего застыли? Свободны! — бросил Хан вышедшим с ними охранникам.

— Считаешь, что мы ещё встретимся? — процедил Берт, глядя в спину удалявшимся громилам, которые беспрекословно послушались лишь после того, как дождались утвердительного кивка от Богдана.

— Куда ты денешься. Я собираюсь часто навещать сестру, и твоё мнение меня не интересует.

— С чего это вдруг? Ты же при всех от неё отказался, — со злостью поинтересовался Берт, у которого все близкие родственники жены своим снобизмом стали вызывать тошноту.

— Так было надо для её же безопасности. Представь себе, меня её благополучие и счастье тоже заботят, иначе твой хладный труп давно бы уже плавал в реке, — невозмутимо ответил Богдан.

— Не боишься говорить это полицейскому? — прищурился Берт.

— Так практически бывшему, — поддел Богдан, но потом совсем другим тоном сказал: — Я тебе сестру доверил, а это уже о многом говорит. Хотя… если обидишь её словом или делом — придётся поплавать.

— Сильнее, чем обидели её вы, у меня за всю жизнь не получится.

— Отец знает, что делает. Тебе некоторые вещи не понять.

— Богдан, не стоит обсуждать это в коридоре. Камеры… — с намёком произнёс Хан, который не вмешивался в их разговор. — Пожалуй, я прогуляюсь.

— Не стоит, — произнёс Берт. — Там мои люди.

Видя удивление в их глазах, хмыкнул:

— Не думали же вы, что я приведу сюда Ирен и оставлю без наблюдения ваши передвижения?

— Неужели показал значок? — вздёрнул бровь Богдан.

— Сделал звонок… тётушке. Этот отель принадлежит ей.

— А он мне нравится! — усмехнулся Хан.

— Собираешься увести его у моей сестры?

— Почему бы нет. Он же у меня её увёл.

— Хан, мне кажется, у тебя слишком ровные зубы.

— Завидуй молча! — продолжал зубоскалить тот.

Постепенно напряжённая атмосфера рассеивалась. Берт не спешил делать выводы, понимая, что не всё так однозначно. Телефонный звонок заставил его выругаться.

— Да, мам… Подъезжаете? Ждём.

Богдан с Ханом переглянулись.

— Насколько понимаю, тебя им представлять не стоит? — закончив разговор, поинтересовался Берт у Богдана.