Страница 104 из 125
Наступила тишина. Скорее задумчивая, нежели злобная. Богдан отметил, как льнёт к супругу Ирен, постоянно норовит его коснуться. Да и тот машинально, явно сам того не замечая, гладит ее пальцы. Отбросив личные эмоции, внимательно изучал этих двоих.
Вначале он думал, что сестра назло им всем выскочила замуж за первого встречного, пусть и богатого, сосунка, но увиденное заставило пересмотреть первое мнение. Рядом с мужем Ирен светилась и выглядела счастливой. Действительно счастливой, такой, какой он не видел её уже давно. Да и сам Берт оказался не так прост. Чувствовался в нём внутренний стержень и характер.
— Рассказывай, — приказал Богдан внезапно, — всё рассказывай. Начиная с момента, когда вы познакомились.
Рассказ затянулся примерно на час. Берт не старался его приукрасить. Просто спокойно объяснял, отчего тогда заговорил с Ирен, почему предложил ей выйти замуж. Всё это время Богдан изучал его, оценивал.
— Значит, чтишь закон? — проговорил, когда Берт закончил рассказ. Вокруг разговаривали люди, звенела посуда, шел разгар ужина.
— Чту.
— А наши законы считаешь фигней? — провоцировал Богдан, желая задеть и вывести из себя. Хотелось знать, что скрывается за спокойным поведением полицейского. Его откровенность, без желания понравиться или произвести выгодное впечатление, невольно вызывала уважение.
— У каждой семьи есть свои традиции и ритуалы. Но они все равно не могут быть выше мировых законов.
— То есть, если я сейчас попытаюсь увести Ирен, ты поступишь по закону? Или набьешь мне морду? Чисто по-человечески.
— А ты понимаешь только язык силы? Или все же можешь рассуждать цивилизованно?
Хан кашлянул, намекая Богдану, чтобы он не перегибал и перестал провоцировать. Нервы у офицера Рейна были железные, но эта обманчивая мягкость в словах говорила о том, что перед ними тоже хищник, который пока только предупреждает, но готов защищать свою территорию. Вот только Богдан считал сестру своей и готов был принять вызов. Атмосфера за столом накалилась.
Неизвестно, чем бы это закончилось, если бы не телефонный звонок.
— Уважаю я технические блага, — не выдержал Хан, наблюдая, как Богдан отвечает на звонок, — вмешиваются в самое подходящее время.
— Отец подъезжает к отелю, — известил всех Ковальский, с удовольствием наблюдая, как каменеют лица присутствующих.
— И вот теперь хана может наступить всем, — вырвалось у Зегерса.
— Ты можешь перестать ёрничать?
Тот развел руками:
— Прости, это сильнее меня. Тем более все уже произошло. Нам остается расслабиться и получать удовольствие. Ирен, не падай в обморок.
— И не думаю.
Вопреки словам, она и правда выглядела зеленоватой от волнения, но вроде держалась. Богдан видел, как сестра намертво вцепилась пальцами в руку Берта. Бросив на парочку последний взгляд, он пошёл встречать отца.
Ковальский-старший появился с большим количеством охраны и Марком Ондельсоном, одним из уважаемых нотариусов Ордена. В груди Богдана ёкнуло. Он, не задумываясь, отдал бы миллион долларов, чтобы узнать, что задумал отец.
Судьба женщин, нарушивших принятые меры поведения, была печальна. Многих ссылали в монастырь. Раньше Богдан как-то не задумывался, что это варварство, хотя в их среде такое наказание считалось мягким — некоторые ослушницы заканчивали жизнь под действием препаратов в психиатрических клиниках, или с ними случались несчастные случаи, вплоть до самоубийства.
Богдан любил сестру несмотря ни на что, а с такими перспективами даже этот Берт казался лучшим вариантом. Впрочем, он вроде мужик ничего. Но если всё утрясётся, он непременно проведёт с ним спарринг — желание надавать по шее и подправить полицейскому лицо никуда не делось.
— Как долетели? — спросил Богдан после короткого приветствия. Отец держался, но выглядел неважно и постарел на несколько лет. И сыну не понравился мрачный огонь, тлеющий в глазах Вацлава.
— Стар я уже для долгих перелётов, — ответил Ондельсон.
Его слова относились не к состоянию здоровья. Богдан знал, что у того молодая любовница, которую он довольно часто навещает. Нотариус скорее завуалировано выказал своё отношение к причине приезда.
— Если я вам пока не нужен, поднимусь в номер, — сказал он и оставил их вдвоём.
Вацлав проводил его взглядом и, лишь когда тот удалился на достаточное расстояние, посмотрел на Богдана.
— Где она?
— Здесь. Давай поднимемся ко мне, нам нужно поговорить.
— Лучше приведи её в мой номер, — отвернулся отец, и Богдан понял, что тот винит его в случившемся.
— Прежде выслушай меня.
— Если бы я вас не слушал, Ирен давно была бы замужем! Жаль, что я отдал её тому, кто не оценил и не сберёг.