Ловушка с выходом

Ветровое стекло мотоцикла почти не спасало от колючей снежной крупы. Ветер обжигал, врывался в рукава, надувал колоколом куртку, проникал внутрь шлема, словно стараясь сорвать его с головы. Казалось, что он пронизывает Егора ледяными иглами насквозь. Но сейчас уже было поздно обращать на это внимание. Ни в коем случае нельзя было ни жалеть себя, ни останавливаться. Только вперёд!

Выскакивая в спешке из дома, Егор не успел толком одеться – не было времени, счёт шёл на секунды. Тёплая зимняя куртка, к большому его сожалению, так и осталась висеть на крючке вешалки в прихожей. Он лишь успел подхватить мотоциклетный шлем со столика, да схватить с вешалки первую, попавшуюся в руки, куртку. Во дворе, на бегу, он быстро натянул её на себя, а капюшон под шлем на голову. Хотя, что толку в такой холод от демисезонной куртки! Но и она была лучше, чем совсем ничего!

Преследователи нагоняли его. Оглянувшись, Егор с ужасом увидел, что расстояние между ним и проклятым чёрным джипом неумолимо сокращается. Ещё немного и его настигнут! Беглеца охватило страшное отчаяние. Ему казалось, что у него почти не осталось шансов на спасение. Глупо надеяться, что с бандитским джипом может вдруг что-то случиться, и они будут вынуждены прекратить преследование. Скорее он свою шею свернёт, если попадёт в аварию или просто слетит со скользкой дороги. Хорошо хоть на просёлочной дороге в это время машин немного, не то пришлось бы ещё хуже, хотя куда уж хуже? Но не сдаваться же так просто, должно же произойти что-нибудь такое, что сможет помочь ему! Нет уж, так просто он сдаваться не собирается, а потому и мчится сквозь ночную мглу на предельной скорости, которую может выжать из своего мотоцикла.

До этой сумасшедшей ночи, дорога от Макаровой дачи до трассы успела изрядно раскиснуть от частых осенних дождей. Зима уже на пороге, а погода словно с ума сошла, то и дело на землю падал то мокрый снег, то поливал самый настоящий дождь. Сегодня же вдруг ударил мороз, прихватил раскисшую дорогу комьями грязи, ездить по ней стало ещё хуже. Поднялся ветер, завьюжил снегом. Температура сразу упала в хороший минус. Егор боялся, что не справится с управлением мотоциклом на скользкой бугристой дороге.

Фонари на столбах вдоль дороги как назло отчего-то не горели, путь освещала только фара его мотоцикла. Свет её с трудом выхватывал из ночной снежной мглы дорогу и тёмные силуэты деревьев и кустов по обеим сторонам. На свету бешено кружилась и плясала снежная крупа. Руки без перчаток, судорожно вцепившиеся в руль, почти онемели от холода, Егор уже почти не чувствовал их. Он натянул на кисти рук рукава большой Макаровой куртки, но это ничуть их не спасало от обжигающего холода. Бешено колотилось в грудной клетке сердце, того и гляди выпрыгнет оттуда и покатится на перегонки с мотоциклом.

Егор молил про себя, чтобы хватило бензина в баке, а мотоцикл вдруг не вздумал сломаться, что в последнее время часто с ним случалось. Машина была давно не новая, и уже побывала в небольшой аварии буквально месяца два назад. Тогда Егор отделался небольшими ушибами, а вот мотоцикл пострадал серьёзно. Коля, приятель Егора и, к тому же, отличный автомеханик, только головой качал, осматривая машину. Потом предупредил, что долгой хорошей прыти теперь от этого мотоцикла ждать уже не придётся. Коля постарался реанимировать машину, и у него это неплохо получилось, но посоветовал лишний раз на нём не ездить, разве что на небольшие расстояния. А что делать, если другого выхода нет? Никакой другой техники в распоряжении Егора больше не было. Пришлось воспользоваться тем, что есть. Пока есть надежда, нужно спасаться!

Наконец Егор проскочил последний поворот и выскочил с просёлочной дороги на трассу. Там дорога стала легче, ровнее и шире, зато и встречные машины стали попадаться чаще. Ночная дорога не спит никогда, по ней несутся те, кому некогда ждать утра, чтобы скорее добраться до нужного места. Фура за фурой со страшным рёвом проносились мимо одинокого мотоциклиста. Рискуя столкнуться в снежной мгле со встречным автомобилем, Егор упрямо мчался вперёд.

Сквозь завывание ветра, он услышал какой-то неясный быстрый звук, что-то ударило по крылу колеса. Егор понял, что преследователи начали стрелять – решили таким образом остановить, опрокинуть мотоцикл, мало опасаясь, что он может погибнуть при этом. Беглец испугался, что следующая пуля угодит ему прямо в спину. Как будто даже почувствовал страшный удар этой пули. Егор в ужасе вильнул в сторону и, разглядев еле заметную узкую просёлочную дорогу, ведущую через лес, не сбавляя скорости, быстро съехал на неё с трассы. Он сообразил выключить фару мотоцикла, чтобы стать более незаметным, а преследователи потеряли его из виду, и рванул, уже не разбирая дороги, между деревьями.

Из-за того, что снег пошёл только к ночи, а потом ещё и метель закружила, чёрную до этого проселочную дорогу, ещё не успело толком занести снегом, но её уже было едва видно. Тем более ночью и в лесу. Егор всё дальше углублялся в лес, похоже, что уже и дорогу потерял. Вдруг, словно наткнувшись на какое-то невидимое препятствие на своём пути, мотоцикл резко подскочил вверх и опрокинулся. Колёса его продолжали крутиться, словно пытаясь продолжить свой сумасшедший бег. Егор от неожиданности не удержал, выпустил руль и вылетел с сидения. После довольно сильного удара о старую, наполовину высохшую, но ещё раскидистую, ещё живую, раскорячившуюся длинными кривыми корнями ель, он успел почувствовать, как нестерпимо холодный снег забивается ему под куртку, холодит живот и спину, обволакивает ледяным компрессом голую шею, залепляет лицо и руки, а сам он куда-то катится и катится вниз, бьётся о кочки и коряги, переворачивается всё быстрее и быстрее…

Глава 1

Неделей ранее. Даша

Вытирая рукавом горячие, заливающие глаза слёзы, Даша кидала в чемодан свои вещи, которых в квартире Егора, за то время пока они пытались строить совместную, можно сказать, семейную жизнь, скопилось довольно много. Затем дошла очередь до всякой немудрёной мелочи и косметики, каких-то милых женскому сердцу предметов, коробочек, баночек. В отдельный большой пакет уже была сложена обувь. Хорошо, что её оказалось не так много.

Зазвенел завибрировал на столе мобильник. Даша посмотрела кто звонит и не стала отвечать. Это была одна из подруг. Вскоре телефон замолк, но через некоторое время зазвонил снова, а девушка так и не взяла трубку. Сейчас ей не хотелось разговаривать ни с кем, она боялась, что разрыдается в трубку.

Когда все вещи были сложены, Даша быстро переоделась, кинула снятую с себя домашнюю одежду в тот же чемодан, после чего еле затянула на нём змейку. Много места в чемодане заняли демисезонные пальто и куртка. Ещё раз прошлась по комнатам, а их было две, и без сил присела на диван. Вспомнила, что нужно умыться, иначе, на лице сейчас творится чёрт знает, что. А что ещё можно увидеть в зеркале после долгих обильных слёз?

В ванной комнате она какое-то время тупо разглядывала своё отражение, словно удивляясь, что это и в самом деле она – там, в зеркале. Такая вот несчастная, опухшая от слёз, с размазанной по всему лицу тушью с глаз. Зачем она вообще красилась? Видимо, на автомате. Приняла решение немедленно уйти из этого дома и взялась за косметику. Так обычно она делала перед тем, как отправиться куда-нибудь.

Даша повернула кран и плеснула в лицо тёплой водой. Жидкость для снятия макияжа лежала уже в одной из сумок, рыться в вещах, чтобы её отыскать, больше не хотелось. Пришлось смывать косметику мылом. Тушь была хорошая, пришлось потрудиться, чтобы смыть её. Глаза после умывания стали красными, словно у кролика. Нос от слёз распух, словно картошка. Красота неописуемая, одним словом. Не девка, а картинка, как любила шутить её бабушка, отправляя когда-то внучку в школу. Спохватившись, что время идёт, а она до сих пор ещё не ушла из этой проклятой квартиры и, вообще, из жизни Егора, Даша быстро вернулась в комнату, перетащила чемодан и сумки в коридор, а затем вызвала по телефону такси.