Страница 23 из 93

Двуликий Янус

Уваров Максимилиан Сергеевич

– А Ганечка тоже великанша? – уточнил я, отводя рукой ото рта очередную порцию.

– Великанша? – Януш снова удивленно приподнял брови. – Хотя… – он тихо засмеялся. – Ганечку можно назвать великаншей. Сегодня на кухне дежурит Марго, и на ужин ты попробуешь самые вкусные на свете кнедлики.

– Марго? Кто она? – спросил я, облегченно вздохнув, когда пустая миска осталась в руках Януша.

– Марго? – Януш полез в карман легкой куртки и достал оттуда бумажный кулек. – Она у нас лучшая на свете певица.

– Русалка, – догадался я.

– Марго понравится это название, – улыбнулся Януш. – Вот… держи, – он раскрыл кулек, и из него мне на руку упал темно-коричневый прозрачный камушек.

– Что это? – спросил я, зажав его между пальцами и посмотрев через него на Януша.

– Это жженый… это волшебные конфеты из слез дракона, – ответил он и подмигнул. – Если ты снова станешь кашлять, то просто возьми одну в рот и соси.

– Из слез дракона? – восторженно прошептал я, разглядывая конфету. – А откуда они у тебя?

– Я их сделал сам. Взял слезу дракона, перетер ее с сахаром, а потом расплавил на огне, – сказал Януш. – А теперь мне пора идти. Вечером у нас выступление. Я поговорил с Милошем, хозяином нашего цирка, и он сказал, что ты можешь остаться.

– Шери не хочет, чтобы я был здесь, – надулся я.

– Шери самая добрая на свете… гномелла, – грустно улыбнулся Януш. – Она просто боится за нас. Мы для нее семья. Мы вместе уже три года. А тебя она пока не знает. Поэтому больше переживает за нас.

– А почему ты боишься за меня? – спросил я Януша.

– Потому что тебя я, кажется, начинаю узнавать. И то, что вижу, мне нравится! – ответил бог и, расправив крылья, вылетел из комнаты.

День выдался странным. Приходила Шери и поставила мне очень неприятный и болезненный укол. Когда я шикнул от боли и попытался оторвать ее руку от моей попы, она мягко погладила меня по голове и ласково сказала:

– Потер-р-рпи, мon cher. Лекар-р-рство всегда гор-р-рькое.

Потом снова приходила Марыся и читала мне сказку. Потом зашел тот самый Милош, про которого мне говорил Януш. Я помнил его по выступлению, но в жизни он оказался намного моложе, и усов у него не было. Он был одет в военные шаровары и черную водолазку. Милош спросил про мое здоровье и уверил стоящую рядом с кроватью Шери, что придумает что-нибудь по поводу меня.

Весь день я чувствовал какое-то волнение. Оно исходило от всех моих посетителей. Я видел его в глазах Януша, слышал в голосе Марыси, чувствовал по нервным движениям Шери. Это волнение передалось и мне.

Конфеты из слез дракона были горьковато-сладкие и довольно вкусные. Весь день меня мучал жуткий кашель, и я съел примерно половину темных капелек, разглядывал каждую из них. Я пытался представить драконов, которые плачут такими удивительными и вкусными слезами.

Ночь для меня прошла спокойно, а на следующий день я вдруг почувствовал облегчение. Мне стало легче дышать, и слабость, связанная с температурой, стала отступать. Утром за завтраком Януш сказал, что завтра снова будет представление, и пообещал, что, когда я поправлюсь, он обязательно проведет меня за кулисы цирка и я смогу через щелочку посмотреть выступление труппы.

С этой мыслью я прожил еще один день, стойко принимая болезненные уколы и горькие настойки. Я съедал все, что мне приносили, мечтая побыстрее поправиться и снова увидеть представление.

Ближе к вечеру свет в комнате вспыхнул ярче, и ко мне за ширму заглянула улыбающаяся Марыся.