Страница 2 из 19
– Как экзамен? – интересуюсь.
– Нормально. На четверку вытянул, – отвечает и озадаченно смотрит на мое кислое выражение лица.
– С утра не жравши, – объясняю.
– Сходи, я подожду, – великодушно предлагает.
– Ладно, потом, – отмахиваюсь.
Разбирая иконы, интересуюсь:
– У тебя, когда следующий экзамен?
– В понедельник сочинение, – удивленно сообщает Стас.
– Не хочешь со мной в Москву съездить? – провокационно спрашиваю. – Не увести все! Видишь? – обвожу рукой многочисленные свертки.
– Можно, – недоверчиво глядит. – Когда? – интересуется.
– Вечером в понедельник. В среду утром будем дома. Успеешь к следующему экзамену, – выдаю раскладку.
– Как у Руля с экзаменами? – задаю следующий вопрос.
Стас пожимает плечами, поглощенный мыслями о Москве.
– Направь его ко мне сегодня. Есть для него одно предложение, – прошу.
Кивает.
Вечером встречаюсь с Фролом. В сарае добавился еще один сверток. Филу сообщаю о выезде в понедельник. Рулю передаю червонец и озадачиваю покупкой комплекта постельного белья. «Хорошо, что постельное белье не в дефиците сейчас», – радостно отмечаю.
Глава 2.
Июнь. Блатные.
Встреча с приблатненными в конце весны имела неожиданное продолжение. В субботу на пороге моего сарая неожиданно появился озабоченный Рыга. Обычно он старается выглядеть солидно, значимо и невозмутимо. Как будто в жизни все повидал и все знает! Неторопливо разговаривает с равными. Со своими и прочими снисходительно цедит слова.
– Серый! С тобой хотят встретиться уважаемые люди, – торопливо забубнил он вполголоса. – Пойдем! Ну, пожалуйста! Таким людям не отказывают!
«Куда делась обычная Рыгина значительность и невозмутимость?» – мысленно удивляюсь.
Я кажется, понял. Рыга в своих кругах растрепал про мой миниконцерт в поселковом сквере в конце мая. А сейчас проявил интерес к моему «творчеству» кто-то важный для него. На всякий случай интересуюсь:
– Зачем?
– Пойдем, это очень важно! (Для кого?) – Рыга уже тянет меня за рукав. Мои друзья с удивлением и интересом смотрят на эту необычную сцену.
– Все будет в порядке, – сообщает он им.
Я готовил свое помещение в сарае к летним ночевкам. Придется отложить на потом.
– Ладно, пойдем, посмотрим, кто мной так заинтересовался, что ты сам не свой, – соглашаюсь.
– Там такие люди! – Рыга закатывает глаза и спешит к дороге. Неторопливо иду за ним.
– Пойдем быстрее, – торопит меня.
Видеть метания Рыги, как какой-то шестерки становится неприятно. Неожиданно он подскакивает к стоящей на обочине Волге с занавесками на задних окнах. «Круто!» – отмечаю.
Рыга продолжает удивлять – открывает заднюю дверь и приглашает меня в машину. Сажусь. В салоне кроме водителя никого нет. Рыга запрыгивает на переднее сиденье. Водитель заводит машину и тут же рвет с места. «Куда они все торопятся?» – удивляюсь. Все страньше и страньше, как говорила Алиса.
Проехав весь город, свернули с улицы в какой-то переулок и притормозили у ворот частного дома. Ворота тут же открылись, и мы заехали во двор. Водитель, повернувшись ко мне, кивнул вглубь двора:
– Там ждут.
«Информативно и лаконично», – мысленно иронизирую.
Пошли с Рыгой в указанном направлении. За домом стояла летняя красивая беседка, рядом дымился мангал. Возле мангала стоял здоровый парень, покрытый многочисленными татуировками, и махал фанеркой над шашлыками.
В беседке сидели четверо мужчин и заинтересованно смотрели на меня. Я остановился у входа и поздоровался. Все продолжали молча смотреть на меня. Сразу выделил старшего, хотя он выглядел моложе соседей. Не старше 40 лет, одет не броско, но с претензией на элегантность. Двое других слева, похоже, местные. Во всяком случае, один у входа – хозяин (одет по-домашнему). Последнему седому справа – за 50 лет. Похоже, ему я меньше всех был интересен, так как, взглянув на меня, продолжил чистить апельсин. Посреди беседки стоял декоративный столик, заставленный бутылками, тарелками с закуской и дефицитными в это время фруктами. Наконец Главный шевельнулся.
– Этот что ли? – он повернулся к Рыге.
– Он, он, – Рыга, как болванчик закивал головой.
«Так! Сейчас мне будут указывать мое место, макая в дерьмо, потом снизойдут и позволят приблизиться к небожителям. Даже косточку дадут и почешут за ушком. Послушают забавную зверушку и не скучно скоротают время. Надо ломать сценарий» – сообразил.
– Давайте опустим преамбулу. Вы позвали – я здесь. Я вас не знаю, да и знать не хочу. У нас с вами разные песочницы. Дорогу я никому переходил. Вам от меня чего-то надо? – спрашиваю.
Прохожу в беседку и берусь за спинку пустого стула:
– Вы позволите? – в упор смотрю на Главного.
(Сзади икнул Рыга).
Тот медленно кивнул. Сажусь напротив. «Теперь психологически мы на равных», – отмечаю про себя.
Вначале моего монолога пожилой мужик оторвался от своего занятия. С удивлением посмотрел на меня, как на обезьянку, заговорившую человеческим голосом. Местные, с какой-то настороженностью посматривали то на меня, то на Главного, то переглядывались между собой. Удивление на лице Главного сменилось насмешливым выражением. «Быстро он все понял. Конечно, чтобы подняться среди волков надо соображать и действовать мгновенно», – отмечаю.
– Итак, я слушаю вас, – спрашиваю всех (нельзя терять темп), но взглядом выделяю Главного.
Пожилой гость наклонился в мою сторону, порываясь, что-то спросить. Но повинуясь движению кисти с какими-то наколотыми перстнями на пальцах и одним настоящим на безымянном Главного, откинулся на спинку стула.
– А ты борзой! – без угрозы констатировал Главный. – Ты знаешь кто мы? Не боишься, – продолжил неопределенно.
– Нет. Не боюсь, – пожимаю плечами. – Вы – авторитетные люди, возможно – «в законе». Не пойму, зачем я вам понадобился? – удивляюсь вслух. «Надо уводить разговор от меня в конструктивное русло», – мысленно решаю.
– Меня или их знаешь? – снова спрашивает Главный и, продолжая давить взглядом, кивает в сторону хозяина и его соседа.
– Нет, не знаю, – спокойно смотрю ему в глаза, помотав головой. – Вам, вроде известность ни к чему, – добавляю.
Кто-то из присутствующих хмыкнул.
– А мне парнишка нравится, – Главный принял какое-то решение и откинулся на спинку стула. – Шарит! – непонятно продолжил.
Остальные заметно расслабились.
– Угощайся, – он кивнул на стол.
– Спасибо, я шашлык подожду, – отвечаю. «Если дождусь», – промелькнула мысль.
– Выпьешь? – продолжает он играть радушие.
– Спасибо. Бокал сухого, потом, – намекаю на готовящийся шашлык.
– Лом, у тебя там скоро? – спросил Главный, подняв голову на здорового.
Тот что-то ответил непонятное «по фене».
– У тебя из близких кто-то сидел? – снова спросил, с интересом глядя на меня.
– Нет,– опять мотаю головой.
– Говорят, хорошие песни поешь? – интересуется.
«Вот, наверное, перешли к теме», – предполагаю про себя. – Стараюсь, – равнодушно тяну.
Наконец заметил, как пересохло горло и насколько я внутренне напряжен. Пошарил глазами по столу, разыскивая безалкогольное. «Не расслабляться!» – мысленно приказываю себе.
– Нам споешь? – спрашивает пахан.
Держу паузу, разглядывая его и размышляю: «Я сейчас в положении более опасном, чем на минном поле. У таких зубров, на их поле однозначно не выиграть, но надо и себя не уронить».
– Я не знаю ваших понятий. Живу, как все и опасаюсь сейчас сказать или сделать что-то вразрез с вашими законами, – объясняю свое молчание.
– Какие наши законы? Тебе нечего бояться. Сидишь с нами за одним столом. Сейчас вместе шашлык кушать будем, – Главный немного подумал и продолжил:
– Я думаю, ты хороший человек и не из наших. Мы просто хотели посмотреть на тебя и послушать песни. Нас заинтересовало, как парнишка, не чалившийся в зоне, пишет душевные песни. Так об этом говорят, – объяснив, мотнул подбородком в Рыгину сторону.