Страница 17 из 19
Сейчас среди наших пацанов Юрка спокойно шел на «стрелку». Волнения на его лице я не увидел и успокоился сам. Его противник оказался ниже Сиги на полголовы, моей комплекции и огненно рыжий. Ребят (зрителей) собралось довольно много. Наверняка не только из двух школ. Сига с парнишкой вышли в образовавшийся круг и начали разговаривать о чем-то. Юрка поворачивается к нам:
– Он печатку снимать не хочет.
– Она не снимается, я ее переверну, – заявляет рыжий.
Понеслось. Юрка резок в драке. Удары быстрые. Не дает противнику собраться. Бьет с двух рук и с разных углов. «Молодец. Не ожидал», – отмечаю.
В азарте ребята вокруг кричат, подбадривая своих. Но драка вскоре прекратилась, как и ожидалось. Сига забил противника. У того был полный рот крови и обширная ссадина на верхней скуле.
«Губы изнутри разбиты? Язык прикусил? Зубы выбиты?» – гадаю. «Ссадина – от встречи с сосной», – делаю вывод.
– Я тебя еще поймаю, – угрожает Рыжий, сплевывая кровь и не унимаясь.
– Чего меня ловить? Вот он я, – улыбается Юрка, вновь поворачиваясь к противнику.
Того уводят друзья, успокаивая. По дороге к палаткам спрашиваю у довольного Юрки:
– Из-за чего хоть драка была?
– Не поверишь. Сам не знаю. Не понравился я ему, – отвечает улыбаясь.
Вечером был последний прощальный костер. Снова я с гитарой и за всех присутствующих гитаристов отдуваюсь. Когда я попросил гитару получше, то без промедлений мне передали нормальный инструмент. Спел несколько старых песен и пропел новые.
– Я написал пару песен для женщин и сейчас хочу, чтобы вы их услышали и оценили. Принимаю от восторженных девчонок благодарность поцелуями, – объявляю улыбаясь.
Пою «Маленькую страну» и «Шофер-дальнобойщик». Слышу только овации по окончании. Поцелуев не дождался. Продолжаю и исполняю «Романс» и «Половинку». Все хлопают, а какая-то девчонка, решившись, чмокнула меня в щеку, чем вызвала новый взрыв оваций. Приглядевшись, не замечаю среди подростков взрослых. «Вероятно, отмечают закрытие Слета в своем кругу», – предполагаю про себя.
Пою «Старые друзья» и «Городские цветы».
В городах, где зимою не видно зари,
Где за крышами спрятана даль,
По весне, словно добрые духи земли,
Прорастают цветы сквозь асфальт.
От того ль, что загадка какая-то есть
На земле, у любой красоты,
От того ль, что родился и вырос я здесь,
Я люблю городские цветы.
Городские цветы, городские цветы,
Вот опять я кричу вам сквозь грохот и дым.
Городские цветы, городские цветы,
Навсегда завладели вы сердцем моим…
*Дунаевский М., Дербенев Л.*
Завершаю свой концерт своей любимой песней «Так хочется жить».
Когда отдал гитару и собираюсь идти назад, меня остановила какая-то девчонка, обратившись:
– Можно тебя на минутку?
Рассматриваю ее. Симпатичная, в лице что-то восточное. Фигурка стройная, спортивная. С меня ростом. «Почему я раньше ее не замечал?» – мысленно удивляюсь. Такие сразу в глаза бросаются.
– Слушаю тебя, – отвечаю и любуюсь.
Чувствую, что она не может решиться и мнется. Она оглядывает любопытных окружающих и предлагает:
– Отойдем?
Киваю, соглашаясь. Уходим в темноту. Оставшись вдвоем, она останавливается и поворачивается ко мне.
– Меня Гуля зовут, – представляется. – Давай встретимся в городе, – решительно предлагает.
– Меня – Сережа. Я не против, – отвечаю, пожав плечами. – Только в ближайший месяц не получится. Уезжаю до конца июля, – объясняю.
Задумалась. Чтобы не посчитала, что я тактично отказываюсь, спрашиваю:
– На танцы в ГАРО ходишь?
Кивает.
– Вот там и встретимся. Если ничего не произойдет, увидев тебя я подойду. Если ты увидишь меня, то ты подходи или покажись мне на глаза, – предлагаю.
– А что может произойти? – удивляется.
– Мало ли. Может ты замуж выйдешь! – уклоняюсь от ответа.
– Это не возможно, – смеется, – скорее тебя уведет какая-нибудь девчонка.
– Вряд ли, – не соглашаюсь.
– А кто такая Таня, про которую ты пел? – интересуется, как многие девчонки.
– Это собирательный образ, – отвечаю, – вместо Тани можно петь про Лизу или Гулю, например.
Девчонка снова смеется. Ловлю себя на мысли, что Гуля мне реально нравится.
– Ты почему не спрашиваешь, где я живу или учусь? Ты знаешь? – спрашивает, наклонив голову на бок.
– Не знаю, да и не к чему пока. В будущем, если оно у нас будет, узнаю, – отговариваюсь.
– Странный ты. Мальчишки в первую очередь начинают спрашивать имя, где учусь и где живу, – задумчиво заявляет.
– Лучше ты мне объясни, как такая яркая девчонка, как ты без парня до сих пор? – задаю вопрос, который меня действительно интересует.
– Потому, что такая яркая девчонка слишком разборчива. Все ребята, с которыми мне приходилось встречаться какие-то примитивные. А те, кто нравятся мной не интересуются, – признается.
– Да, на вкус и цвет, помидоры разные, – соглашаюсь.
Пошли к палаткам. Расставаясь Гуля легко поцеловала меня в край губ и шепнула:
– Спасибо!
– За что? – опешил.
– Я знаю, – ответила, засмеявшись и растворяясь в темноте.
Возле нашего костра опять вижу одинокую фигуру Конкина. Увидев меня, Санька поднялся навстречу.
– Поговорим? – спрашивает.
Представляя о чем будет разговор, вздыхаю:
– Давай.
– Пойдем, отойдем, – оглядывает близкие палатки.
Пожимаю плечами и иду за ним в темноту. Сашка останавливается под сосной и поворачивается ко мне.
– Что у тебя с Танькой Беляниной? – спрашивает с напряжением в голосе.
– Ничего, – отвечаю спокойно.
– А вчера вечером, что было? – пытается уличить меня.
– Вчера? – переспрашиваю и делаю вид, что задумываюсь. – Ты знаешь такую игру, как испорченный телефон? – интересуюсь.
– При чем здесь игра? – в растерянности он неподвижно вглядывается в меня. Вот эта его привычка смотреть в упор продолжительное время на собеседника, бесит порой меня и пугает Таньку.
Замечаю в его глазах мерцающие огоньки отражающегося костра.
– Ты вчера увидел сам необычное поведение Таньки и сделал свои выводы. Неправильные. Я же при наших ребятах и девчонках похвалил Танькину отличную игру в сценке. Сколько людей передали другому мою оценку я не знаю. Но то, что дошло до Таньки изменилось до неузнаваемости. Оказалось, что я ее оскорбил. Она не ожидала от меня услышать подобное, обиделась и кинулась разбираться. Сам знаешь, какие языки порой у завистливых людей, – подробно объясняю.
Сашка продолжает молча всматриваться в меня. Наконец пошевелился.
– Она тебе нравится? – спрашивает прямо.
– Нравится, – признаюсь, – но главное то, что ей нравишься ты, – лукавлю.
– Откуда ты знаешь? – удивляется, но чувствую радость в голосе.
– Вижу, – пожимаю плечами, – ты знаешь, что мужчина, это товар, который считает себя покупателем. Выбирают всегда женщины! – повторяю сентенцию второму влюбленному дураку.
Сашка молчит, переваривая сказанное. Разворачиваюсь и иду к палаткам.
– Это правда? – слышу в спину.
– Спроси сам Таньку. Если она не обидится, ответит, – бросаю через плечо.
Шагов за спиной не слышу. Забираюсь в палатку.
В субботу возвращаемся к вечеру домой. Утром после завтрака быстро сворачиваем лагерь, убираем территорию и в быстром темпе выдвигаемся к Фабричному поселку. Походная жизнь всем порядком осточертела и все торопились. Замечаю, что Сашка постоянно крутится неподалеку от Таньки, несмотря на то, что она его демонстративно игнорирует.
Мысленно иронично размышляю о взаимоотношениях полов по дороге на вокзал и в поезде:
«Так нам и надо! Сначала перед нашим носом повертят и покрутят хвостом, заинтересуют. Убедятся, что клюнули и предоставляют возможность завоевывать, ревновать, переживать. Заметив, что добыча готова сорваться снова приблизят. Может покажут чего, ранее недоступное и позволят потрогать. Затем снова дадут самцу проявить себя. Доказать, что он «царь горы» и готов весь мир бросить к ногам избранницы, самой лучшей и неповторимой. Тогда «королева» может сойти с трона и позволить увлечь себя в хижину «завоевателя» и даже допустить к вожделенному телу. Дать возможность насладиться своим триумфом, снисходительно посмеиваясь на гордого покорителя женского сердца самой недоступной красавицы. А тот не догадывается, что уже давно был выбран на роль мужа, пока играл в свои детские или подростковые игры. И даже не подозревал, что находился в прицеле прищуренных придирчивых и оценивающих глаз. Из века в век ведется такая игра с нами. И мы искренне верим, что сами выбираем и добиваемся чего хотим. Что нам все и всЕ по плечу.