Илиада

Путник, и месяц один находясь далеко от супруги,

Сетует, если корабль, снаряжённый обратно в дорогу,

Держат то вьюги зимы, то мятежного моря волненья.

295 Мы вот уже девять лет круговратных воюем под Троей!

Нет, не могу упрекать, что ахейцы томятся и ропщут.

Но, если так, то тогда стыд-позор нам, ахейские мужи,

Медлить так долго в войне, и ни с чем по домам возвратиться!

Нет! Потерпите, друзья! Подождём же ещё, и узнаем,

300 Верить пророчеству нам, слову Ка́лхаса, или не верить!

Твердо мы помним его! Вы – свидетели, – все аргивяне,

Коих ещё не настиг смертный час, что несёт Парка Морта.

Помните, словно вчера, корабли наши стаей слетались

В гавань Авлиды, неся гибель Трое и гибель Приаму.

305 Мы на святых алтарях совершали богам гекатомбы,

Стоя под явором там, под ветвистым, большим и прекрасным,

А из-под корня его, бил чистейший родник серебристый.

Чудо мы видели там: из подножья алтарного выполз

Пестрый кровавый дракон вида страшного, Зевс Олимпиец

310 Сам его вызвал на свет. Тот явился и взвился на явор.

Там, в вышине на ветвях под листвою в гнезде притаились

Восемь беспёрых птенцов воробьиных, девятая – мать их;

Пташек недавно родив, не могла от гнезда удалиться.

Их-то дракон и пожрал, восемь деток, тревожно кричащих.

315 С криками мать у гнезда всё летала, тоскуя о детях.

В воздух тут взвился дракон, и схватил за крыло воробьиху.

Но, лишь успел поглотить малых деток и птицу, как снова

Чудо свершает на нём Олимпиец, его нам явивший:

Каменным сделал его сильный сын хитроумного Крона.

320 Мы же, и слова сказать не могли, только молча стояли,

Страшному чуду дивясь, что явилось при жертвах священных.

Тут стал вещать нам пророк, мудрый Калхас, исполнившись духа:

– Что же умолкли вы все, кудреглавые дети Эллады?

Знаменьем этим сейчас нам грядущее Зевс поясняет:

325 Поздний конец, но какой! Его слава бессмертна в народах!

Сколько всего бедных птиц поглотил тот дракон кровожадный?

Восемь птенцов из гнезда, и девятая – мать-воробьиха.

Столько, ахейцы, годов воевать нам под Троей великой,

Но на десятый – возьмём площадями богатую Трою. –

330 Так мудрый Калхас вещал! И пока всё идёт, как вещал он.

Приободритесь, друзья! И останемся здесь до победы,

Трои великой пока мы Приамовой не завоюем!»

Так говорил Одиссей. И ахеяне в радостных криках

Речь Одиссея хвалой вознесли до небес. И окрестность,

335 И корабли на их шум отозвались безудержным гулом.

Лишь всё утихло, как встал мудрый Нестор, сказал он ахейцам:

«Боги! В собрании мы разглагольствуем праздно, как дети

Слабые, коим и мысль о военных делах незнакома.

Стоят чего-то мольбы, или клятвы священные наши?

340 Или в огонь всё пойдёт: наши думы, советы, заботы,

Вин возлиянья и рук сочетанья на верность союзов?

Мы только в праздных словах соревнуемся! Помощи ж делу

Мы до сих пор не нашли, долговременно здесь оставаясь.

Светлый Атрид, и теперь, как и прежде, душою ты твердый,

345 Властвуй, ахейских сынов ты веди на кровавые битвы!

Если ж из них кто-нибудь вдруг захочет вернуться обратно,

Здесь их оставь, всё равно не исполнятся помыслы робких!

Нет, в Аргос мы не пойдём, не вернёмся, пока не узнаем:

Верный ли дал нам обет Зевс Кронион, эгиды носитель.

350 Я же уверен: успех предвещал нам знаменьем Кронион

В тот ещё день, когда мы на суда быстролётные сели

Ратью ахейской, грозя и бедою, и смертью троянцам, –

Справа от нас он блистал, благовествуя рати ахейской!

Нет! Из ахеян никто не подумает в дом возвратиться

355 Прежде, покуда жены он троянской в постель не положит,

Не отомстит за печаль и за тайные слёзы Елены!

Если же кто-то из вас сильно жаждет домой возвратиться,

Пусть корабля своего многовёслого только коснётся:

Прежде других он найдёт, малодушный, и смерть, и погибель.

360 Царь, предлагай свой совет, но внемли и другому совету.

То, что тебе предложу, это мысль не презренная вовсе:

Воинов всех раздели ты на их племена и отряды;

Пусть же отряду отряд помогает, и племени – племя.

Если ты сделаешь так, по отрядам разделишь ахеян,

365 Скоро узнаешь, какой у тебя из вождей и отрядов

Робок в боях или смел: за себя они будут стараться.

Также узнаешь, по чьей злобной воле не рушишь ты Трои:

Воле богов или войск, что слабы и не знают, как биться».

Сыну Нелея на то отвечал гордый царь Агамемнон:

370 «Всех ты ахейских мужей побеждаешь, премудрый, советом!

Если бы, – о Зевс отец, Аполлон и Афина Паллада! –

Десять таких у меня из ахеян советников было,

Скоро бы пала тогда крепкостенная Троя Приама,

Силами наших бойцов обращённая в прах и руины!

375 Но громовержец Кронид мне лишь беды одни посылает;

В тщетную распрю меня, во вражду злополучную вводит:

Я с Ахиллесом теперь во вражде из-за пленной девицы,

В споре мы с ним разошлись; я, на горе, стал сам раздражаться.

Если ж когда-нибудь вновь мы сойдёмся с Пелидом, уверен,

380 Гибели грозной тогда не избегнет великая Троя!..

Всем пообедать теперь! Ну а после начнём нападенье.

Каждый пусть точит свой меч и копьё, также – щит подготовит;

Каждый пусть кормом коней подъярёмных обильно накормит;

И колесницы кругом осмотрите, готовясь к сраженью.

385 Нам предстоит целый день состязаться в ужасном убийстве;

Отдыха ратным рядам ни на миг никакого не будет:

По́том зальётся ремень на груди, щит держа всеобъёмный;

По́том покроется конь под своей колесницей блестящей;

Также у многих бойцов и рука на копье изнеможет;

390 Разве что ночь, охладив ярость воинов, битву разнимет.

Если ж увижу кого, кто захочет вне битвы остаться,

Возле судов пребывать крутоносых, – нигде уже после

В стане ахейском ему не укрыться от псов и пернатых!»

Так он сказал. И в ответ воздух вздрогнул от криков ахеян,

395 Будто прибой зашумел, руша волны о берег высокий;

Словно порывами Нот прибивает их к скальным утёсам,

И не пускает назад, гонит с моря то справа, то слева.

Встав, разошёлся народ, меж судами рассеялся быстро.

Всюду костры разожгли, торопились обедать ахейцы.

400 Каждый из них своему богу жертву принёс, умоляя

В битвах от смерти спасти, от жестоких ударов Ареса.

Пастырь народов Атрид Агамемнон тельца-пятилетку

Тучного сам отобрал в жертву Зевсу Крониду, а после

Самых почтенных созвал он старейшин из рати ахейской:

405 Нестора первым позвал, также – критского Идоменея,

После – Аяксов двоих и Тидеева славного сына,

И Одиссея за ним, что советами с Зевсом сравнимый.

Только Атрид Менелай добровольно пришел и незваный,

Брата любил он и знал, что в душе озабочен тот сильно.

410 Стали они вкруг тельца и ячмень освящённый подняли;

И Агамемнон Атрид, царь державный, в молитве воскликнул:

«Славный, великий Кронид, чернооблачный житель эфира!

Сделай же так, чтобы ночь не спустилась, и солнце не скрылось

Прежде, чем в прах все дворцы и палаты Приама я свергну

415 В чёрном дыму и огне, и ворот ни сожгу ненавистных;

Прежде, чем Гектора лат на груди у него не расторгну,

Медью пробив; и пока все друзья его тоже, трояне,

Ниц ни полягут вокруг в прах, зубами грызущие землю!»

Так он в молитве взывал. Но к мольбе его Зевс не склонился.

420 Жертву он приял, но труд беспредельный Атриду готовил.

Кончив молитву, они ячменём осыпали и солью

Жертву, ей шею загнув, закололи и тук обнажили,