Страница 103 из 108
На английском меня ждал сияющий Майк и романтичный Шекспир, будь последний не ладен… Маленькие знаки? Я рассуждала о возможности примирения, пока учитель не попросил меня рассказать, что именно из творчества поэта и драматурга мне больше всего нравится. Для меня этот вопрос был сложным. Я не собиралась называть что-то из крупных произведений, хотя в каждом у меня был как минимум один любимый герой, который заставлял сопереживать, болеть за персонажа и радоваться его успехам. Но все эти истории были совсем не близки мне по духу, эпохе, мне сложно было вжиться в традиции абсолютно чужой мне страны…
— Пожалуй, мне ближе некоторые его сонеты, — ответила я наконец, но решила пояснить, чтобы мистер Мейсон не подумал, что я неуч, которому лень прочесть знаменитые книги. — Сонеты написаны на вечные темы. Они в своей краткости улавливают саму суть явлений любви, потери, ревности, мудрости, принятия, давая абсолютный простор для фантазии. Мы можем увидеть отражение своих эмоций или порассуждать, какая драма заставила написать эти строки человека, жившего четыреста лет назад.
Я открыла наугад свой томик, который учитель выдал всем на парту, и наткнулась на знакомый сонет, зачитав тот вслух скорее для себя, чем для публики:
Когда на суд безмолвных, тайных дум
Я вызываю голоса былого, —
Утраты все приходят мне на ум,
И старой болью я болею снова.
Из глаз, не знавших слёз, я слёзы лью
О тех, кого во тьме таит могила,
Ищу любовь погибшую мою
И всё, что в жизни мне казалось мило.
Веду я счёт потерянному мной
И ужасаюсь вновь потере каждой,
И вновь плачу я дорогой ценой
За то, за что платил уже однажды!
Но прошлое я нахожу в тебе
И всё готов простить своей судьбе.
Неужели мне всё-таки судьба изучать вампиризм? Пойти извиниться перед вампиром, наступив на горло собственной гордости?
Почему только меня буквально разрывает на части от подобной перспективы?
Быть или не быть?
Какой провод резать? Красный, синий…
Права на ошибку у меня нет.
Уставившись рассеянным взглядом чуть выше доски, я отчетливо слышала не звонкие ответы учеников, не вопросы преподавателя, не даже привычный посторонний шум.
Тик-так, — издевательски громко отсчитывали настенные часы. — Тик-так…
Пока оглушительным взрывом не прогремел звонок.