Опасное влечение

— Клаудия. — Алессио повернулся к пожилой женщине. — Если ты извинишь нас, я хотел бы поговорить с моей дочерью наедине.

Клаудия явно почувствовала облегчение и поспешила уйти, тихо закрыв за собой дверь.

Рейчел сразу же заговорила на итальянском, но Алессио скомандовал:

— На английском!

Тон его голоса не предполагал возражений со стороны Рейчел.

— Меня зовут Лесли. — Лесли вышла вперед в наступившем молчании и села за обеденный стол рядом с Рейчел, которая демонстративно начала играть в игру на телефоне.

— Я помогла создать это. — Лесли показала на игру с искренним удовольствием. — Три года назад. Я разрабатывала веб-сайт для начинающей компьютерной компании и занималась играми. Это было интересно. Если бы я только знала, какой популярной станет эта игра, я бы настояла на том, чтобы было указано мое имя, и тогда я бы получила авторский гонорар.

Рейчел сразу выключила телефон и отложила его.

Алессио подошел к дочери и занял стул рядом с ней, так что она оказалась зажатой между отцом и Лесли.

— Я знаю, почему ты приехал, — обратилась Рейчел к отцу на отличном английском. — Я не вернусь в Англию. Я не вернусь в эту дурацкую школу-пансион. Я ненавижу учиться там и ненавижу жить с тобой. Я остаюсь здесь. Бабушка Клаудия сказала, что будет счастлива жить со мной.

— Уверен, — сказал Алессио сдержанно, — что больше всего ты бы хотела остаться со своей бабушкой, беззаботно бегать и делать то, что ты хочешь, но этого не будет.

— Ты не можешь заставить меня!

Алессио вздохнул и запустил пальцы в волосы.

— Ты все еще несовершеннолетняя. Я считаю, что могу.

Смотря на них обоих, Лесли подумала, понимают ли они, насколько похожи: гордый выступ их подбородков, их упрямство, даже их манера говорить. Две половинки одной и той же монеты ждали, чтобы соединиться.

— Я не собираюсь долго спорить с тобой об этом, Рейчел. Возвращение в Англию неизбежно. Мы с Лесли здесь потому, что есть кое-что еще, что нужно обсудить.

Он говорил сурово и властно, и Лесли вздохнула, когда потянулась к рюкзаку и извлекла папку, которую она положила на блестящий стол.

— Что это? — Голос Рейчел задрожал.

— Несколько недель назад, — невозмутимо сказал Алессио, — я начал получать анонимные письма. Лесли согласилась помочь мне разобраться с ними.

Рейчел смотрела на папку. Ее лицо побледнело, и Лесли заметила, как она схватилась за подлокотники кресла. Импульсивно она потянулась и накрыла тонкую смуглую ручку своей рукой.

— Это благодаря мне, — тихо сказала Лесли, — все было раскрыто. Извини, мне пришлось обыскать твою спальню, но это был единственный способ составить полную картину происходящего.

— Ты рылась в моих вещах? — Сейчас темные глаза обвиняюще смотрели уже на нее, а не на Алессио.

Лесли стала объектом гнева Рейчел, и она вздохнула с облегчением, потому что чем меньше враждебности было направлено на Алессио, тем больше у него было шансов восстановить когда-нибудь отношения с дочерью. Но это стоило того.

Это стоило того, потому что она любила его, — теперь это уже невозможно было отрицать. В глубине души она уже давно об этом знала, но до последнего момента пыталась объяснить свое отношение к нему чем угодно — вожделением, желанием самоутвердиться и обрести уверенность. Мысль о том, что она действительно любит его, поразила ее как удар молнии, потому что это чувство не поддавалось логике и противоречило ее здравому смыслу.

— Ты не имела права, — зло проговорила Рейчел.

Лесли признала это, и в конце концов Рейчел перестала злиться, и наступило молчание.

— Так расскажи мне, — сказал Алессио не допускающим возражений голосом, — о некоем Джеке Перкинсе.

Лесли оставила их, чтобы они могли поговорить о том, что произошло. Это была печальная история одинокой девочки-подростка, которая связалась с неправильной компанией или, точнее, с неправильным парнем. Сложив вместе клочки бумаги и случайные электронные письма, Лесли поняла, что Рейчел пару раз попробовала с ним марихуану, и затем, боясь, что за это ее исключат еще из одной школы, она стала жертвой шантажа со стороны шестнадцатилетнего парня с серьезной наркотической зависимостью.

Лесли вышла из дома в темный сад и попыталась привести свои мысли в порядок. Что ей теперь делать? Она всегда контролировала свою жизнь и гордилась тем, что знала, чего хочет. Она никогда не думала, что какая-то внезапная влюбленность может расстроить ее планы, потому что она всегда считала, что должна влюбиться в того, кто будет гармонично вписываться в ее жизнь. Она не лгала, когда сказала Алессио, что парень, которого она представляла для себя, должен быть похожим на нее.

Она не предполагала, что совсем не такой человек войдет в ее жизнь и превратит ее в хаос. И что ей делать сейчас?

Все еще размышляя об этом, она почувствовала присутствие Алессио и повернулась к нему. Здесь, в темноте, он по-прежнему казался ей самым привлекательным мужчиной на Земле, и она инстинктивно подошла к нему и обняла за талию.

Алессио чувствовал, что может держать ее в своих объятиях вечность. Смущенный этим сильным чувством, он притянул ее ближе и поцеловал. Его рука прокралась к ней под футболку, но Лесли отступила назад.

— Ты только о сексе и думаешь? — резко спросила она, хотя и так уже понимала, что это так, и это было предвестником конца отношений между ними.

Он хотел секса, она хотела большего — это было так просто. Никогда пропасть между ними не казалась такой огромной. Это была не разница между их прошлым, их жизненным опытом или их ожиданиями. Они не могли быть вместе, потому что один из них хотел чего-то большего, чем секс.

— Как Рейчел? — Она сложила руки на груди, чтобы сохранить дистанцию между ними.

— Дрожит.

— Это все, что можешь сказать? Что она дрожит?

— А ты сознательно пытаешься втянуть меня в ссору? — Алессио посмотрел на нее, сощурившись. — Я, честно говоря, не в настроении успокаивать тебя. — Он покачал головой, недовольный тем, что снова злится на нее, но он заметил, что она чем-то сильно взволнована, и не мог понять чем. Ведь это не она, а он просидел почти час, пытаясь добиться хоть каких-то ответов от Рейчел, которая упорно молчала и не желала ничего отвечать.

— Я удивлена, что ты пережил этот трудный разговор, но тебе нечего об этом рассказать.

— Я не думаю, что обязан рассказывать тебе об этом, — рассердился Алессио, и Лесли покраснела.

Вот они, трещины в отношениях, подумала она с грустью. Все шло гладко до тех пор, пока она могла отделить секс от любви, но сейчас она поняла, что больше так не может. Она взъерошила пальцами свои короткие волосы и отвернулась от него, глядя на то же темное море, которое видела из окон его виллы совсем недавно.

Она знала, как все будет происходить: секс станет не только удовольствием, но и мукой для нее, а она будет его временной любовницей, которая довольствуется этим и гадает, когда все закончится. Она подозревала, что этот момент наступит очень скоро, вероятно, сразу после того, как они вернутся в Англию. Новизна отношений с умной женщиной, которая говорит что думает и умеет обращаться с компьютером лучше, чем он, вскоре исчезнет, и он захочет вернуться к тем податливым и уступчивым женщинам, к которым он привык.

— Ничего, если я пойду и поговорю с ней? — спросила Лесли, и Алессио посмотрел на нее удивленно.

— Чего ты надеешься достичь?

— Может, будет лучше, если она поговорит с кем-то, кроме тебя.

— Даже если она считает тебя врагом из-за обыска в ее спальне? Я должен был сказать ей, что это было общее решение.

— Зачем? — спросила Лесли искренне. — Я думаю, тебе и так досталось, и кроме того, я уйду и никогда не увижу вас снова. Если она возложит вину на меня, я справлюсь с этим.

— Она все еще в столовой, — сказал он. — По крайней мере, там я ее оставил. Клаудия ушла спать, и, честно говоря, я не виню ее. Утром я скажу ей, что моя дочь согласилась вернуться в Англию со мной.