Опасное влечение

Они собирались получить недостающую информацию от Рейчел, а затем Алессио должен был вернуться домой и встретиться с отправителем анонимных писем, чтобы убедить его отказаться от шантажа.

Лесли размышляла о том, сможет ли он теперь найти правильный подход к своей дочери, ведь именно с ней, в отличие от партнеров по бизнесу, он никогда не умел договариваться. Это была одна из причин, по которой она согласилась поехать с ним в Италию.

Она знала, что он ожидал от нее моральной поддержки, несмотря на то, что заявил довольно четко, что она нужна ему там, в основном чтобы сообщить технические детали проделанной работы, если ситуация этого потребует.

— Ты не произнесла ни слова за последние полчаса. — Алессио прервал ход ее мыслей, когда их провели в салон бизнес-класса. — Почему?

— Я просто думала о том, как быстро все завертелось, — сказала она сухо. — Я только собиралась выполнить работу для тебя и покинуть твой дом через несколько часов, но прошло всего несколько дней, и сейчас я здесь, сажусь в самолет и лечу с тобой в Италию.

— Я знаю. Разве жизнь не полна приключений и неожиданностей? Я и сам удивлен, как все обернулось. Удивлен, но мне это нравится.

— Потому что ты получил что хотел, — с упреком сказала Лесли. Она настолько привыкла к своей независимости, что не могла не чувствовать раздражения по поводу того, что Алессио вынудил ее поступить так, как ему было нужно.

Но в то же время она понимала, что эти американские горки были самой восхитительной вещью, которую она делала в своей жизни, даже если это и вырвало ее из привычной жизни, даже если она знала, что это ни к чему не приведет и падение обратно на землю будет болезненным.

— Я не заставлял тебя, — спокойно сказал Алессио.

— Ты пошел в мой офис и поговорил с моим начальником.

— Я просто хотел показать мир возможностей, который будет лежать у его ног, если он отпустит тебя на одну неделю, чтобы сопровождать меня в Италию.

— Я боюсь думать о том, что раздуют в офисе из этой ситуации.

— Тебе не все равно, что думают люди?

— Конечно нет! — Лесли покраснела, потому что знала, что, хотя она могла производить впечатление сильной и уверенной в себе, у нее все равно была потребность нравиться людям и ладить с ними.

— Расслабься и наслаждайся поездкой, — пробормотал он.

— Вряд ли мне будет приятно сообщать твоей дочери всю информацию, которую мы смогли обнаружить. Она узнает, что я обыскивала ее вещи.

— Если бы Рейчел хотела сохранить свою частную жизнь неприкосновенной, она бы не оставляла все эти записки на виду. Она все еще ребенок и не имеет права голоса, тем более мы делаем все это, чтобы ее защищать.

— Она может относиться к этому по-другому.

— В таком случае ей придется смириться с нашим решением.

Лесли вздохнула и откинулась на спинку сиденья, закрыв глаза. То, как Алессио будет общаться со своей дочерью, ее не касалось. Она собиралась жить своей жизнью и забыть о семейных проблемах Алессио после возвращения из Италии.

И все же Лесли было трудно смириться с тем, что она не может обсуждать с Алессио его семейные дела, несмотря на то что они уже были любовниками и она знала так много о его личной жизни. В нормальных отношениях она бы могла говорить что думает, но ведь их отношения не были нормальными. Она пожертвовала своими принципами ради секса с ним и все еще не могла понять, почему не чувствовала сожаления по этому поводу.

Когда он смотрел на нее так, как сейчас, она чувствовала только головокружительную потребность отдаться ему. Если бы только он мог читать ее мысли и рассеять все ее сомнения!

— Ты размышляешь о чем-то, — сухо заметил Алессио. — Почему бы тебе не выложить все, чтобы мы могли разрешить это?

— Что разрешить?

— Разногласия, которые у нас возникли по поводу того, как я собираюсь уладить свои отношения с Рейчел.

— Ты ненавидишь, когда я говорю что думаю, — резко бросила Лесли.

Алессио пожал плечами и снова посмотрел на нее так, что внутри у нее все затрепетало, а в горле пересохло.

— Но в то же время мне не нравится, когда ты скрываешь от меня свои мысли. — Алессио вдруг осознал, что ему нравится быть откровенным с ней, что это Лесли научила его этому.

— Я просто не думаю, что ты должен допрашивать Рейчел и требовать, чтобы она рассказала обо всем.

— Я хочу, чтобы Рейчел объяснила мне все, — заметил он.

— Но мы же и так все знаем.

— Но я хочу знать, с чего все началось, иначе эта история может повториться.

— Ты можешь проявить немного сочувствия.

Алессио фыркнул в ответ.

— Ты сам говорил, что она только ребенок, — мягко напомнила ему Лесли.

— Тогда поговори с Рейчел сама, — сказал он.

— Она не моя дочь.

— Значит, позволь мне решить все самому.

Но он знал, что она была права. То, что он собирался спросить у Рейчел, может окончательно испортить отношения между ними. Конечно, возможно, те фотографии и вырезки о нем — какое-то указание на то, что Рейчел на самом деле хотела наладить с ним отношения. Но достаточно ли этого, чтобы они преодолели этот кризис?

— Ладно. Я поговорю с Рейчел, если хочешь, — сказала Лесли неохотно.

— Зачем тебе это делать?

Зачем ей это делать? Потому что она не могла смотреть на то, как он страдает от собственного бессилия. Лесли спрашивала сама себя, почему ей не все равно, и не могла ответить на этот вопрос.

— Потому что я — третья сторона. Если она направит весь свой подростковый гнев на меня, тогда ко времени, когда она доберется до тебя, она уже немного успокоится.

— И какова вероятность этого? — Но он был тронут щедростью ее души.

— Никаких гарантий, — признала Лесли. — Но стоит того, чтобы попытаться, не думаешь? Кроме того, я хороший посредник. У меня была возможность практиковаться в этом, пока я росла. Когда в семье шестеро детей и пятеро из них — мальчики, то это просто необходимый навык.

И при этом она совершенно не практиковалась в том, как быть привлекательной для мужчин. Поэтому ей казалось, что ни один мужчина не способен полюбить ее по-настоящему, и она решила, что лучше вообще не начинать никаких отношений, чем потом страдать. Только познакомившись с Алессио, она поняла, что это она сама держит мужчин на расстоянии и не хочет ни с кем сближаться.

Она бы никогда раньше не подумала, что такой мужчина, как Алессио, станет ее любовником, но сейчас она была счастлива, что это произошло. Она поняла, что может быть привлекательной, и обрела уверенность в себе.

— Навыки посредничества важны при взрослении, — пробормотал Алессио.

Довольная своими новыми открытиями, Лесли улыбнулась.

— Нет, не важны, — призналась она и была откровенна, как никогда в жизни. — На самом деле нет более бесполезного навыка для девочки-подростка, чем навык посредничества, — размышляла она вслух. — Но я владела им в совершенстве. — Она откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Когда она заговорила снова, она как будто говорила сама с собой: — Моя мама умерла, когда я была такой маленькой, что едва помню ее. Отец всегда рассказывал нам о ней, какой она была, и повсюду были ее фотографии. Но я не помню, как мы, например, делали что-то вместе, если ты понимаешь, о чем я.

Она посмотрела на него, ожидая какой-то реакции, и он кивнул. Он всегда относил себя к тем мужчинам, которые приходят в растерянность, слушая, как женщины изливают душу, поэтому он усердно этого избегал. Но сейчас ему было интересно слушать Лесли, и его притягивало отсутствующее, задумчивое выражение ее лица.

— Я не осознавала, что мне не хватает матери. Ведь у меня был отец, который любил меня, как никто другой. Но сейчас я вижу, что я научилась ни в чем не уступать своим братьям, но никто не учил меня…

— Как краситься и покупать платья? — продолжил ее мысль Алессио.

— Звучит безумно, но я правда думаю, что девочек нужно учить таким вещам. — Она посмотрела на него серьезно. — Я совершенно не понимала, что, отдавая все силы работе и учебе, я забывала о другой сфере жизни, — сказала она, грустно покачав головой. — Раньше у меня было маловато уверенности в своей привлекательности для мужчин.