Мотив для спасения

«Естественно, это все еще твой дом, – думала она. – Даже с учетом того, что Рамирес может не справиться и уйти, это все еще твой дом. Не устраивай драму».

Это было ясно как день. До сих пор ей удавалось блокировать свои мысли от реальности, но последняя была настолько ошеломляющей, что Эйвери не смогла справиться с ней.

Опустив плечи, она прошла в ванную. Раздевшись и войдя в душевую кабину, она дернула занавеску и включила горячую воду. Блэк простояла так несколько минут, прежде чем вспомнила о мыле или шампуне, позволяя воде расслабить мышцы. Затем она выключила душ, переключила смеситель и открыла кран заново. Как только ванная наполнилась, она села и позволила себе отдохнуть.

Эйвери перекрыла воду пальцем ноги лишь тогда, когда она чуть не пролилась на пол, поднявшись до краев. Она закрыла глаза, отмокая. Единственным звуком в пустой квартире был медленный и ритмичный стук воды, капающей из крана, и ее собственное дыхание.

Вскоре после этого раздался новый – плач Эйвери.

Она долго держалась, стараясь не показать свое горе в больнице и не желая, чтобы Рамирес услышал ее, если он вообще мог слышать. Несколько раз она заходила в ванную комнату в палате, чтобы немного поплакать, но ни разу не позволила себе зарыдать в полную силу.

Эйвери продолжала плакать, поток слез лишь увеличивался, будто мысль о том, что Рамирес может покинуть ее, до этого не приходила в голову.

Она позволила себе дать слабину и просидела в ванной, пока вода не остыла, а кожа на пальцах не сморщилась. Наконец, отмывшись и выбравшись оттуда, она почувствовала себя намного лучше.

Одевшись, Эйвери даже слегка накрасилась и привела волосы в более-менее презентабельный вид. Затем она прошла в кухню, насыпала в тарелку хлопьев и проверила телефон, который оставила там перед принятием душа.

Судя по всему, пока она была в ванной, телефон не умолкал.

Ее ожидали три голосовых сообщения и восемь смс. Все пришли со знакомых номеров. Два сообщения были из участка, а остальные от Финли и Коннелли. Одно из них принадлежало О’Мэлли. Оно было последним и пришло всего семь минут назад. Текст было сложно не понять: «Эйвери, лучше бы тебе поднять чертову трубку, если еще собираешься работать здесь»!

Она знала, что это блеф, но тот факт, что О’Мэлли лично написал ей, означал, что что-то произошло. Кэп редко присылал смс. Должно было случиться нечто действительно серьезное.

Блэк даже не стала прослушивать голосовую почту. Вместо этого она позвонила Коннелли. Она не хотела разговаривать по этому поводу с Финли, поскольку тот слишком осторожничал в неловких ситуациях. И уж точно не стремилась поболтать с О’Мэлли, пока он находился в подобном настроении.

– Господи, Эйвери… Где тебя носит, черт возьми? – ответил Дилан после второго гудка.

– В ванной.

– Ты дома?

– Да. Разве это плохо? Я видела сообщение О’Мэлли. Он написал. Что там у вас происходит?

– Слушай… Похоже у нас наклевывается крупное дело и, если есть желание принять участие, мы ждем тебя. На самом деле… Даже если его и нет, О’Мэлли хочет тебя видеть.

– Почему? – заинтригованно спросила она. – Что там?

– Просто… Просто приезжай сюда, хорошо?

Она вздохнула, понимая, что мысль о возвращении к работе действительно прокралась ей в голову. Возможно, это придаст ей некий заряд бодрости. Может именно работа вытащит ее из этого ужасного состояния, в котором она пребывает последние две недели.

– Что может быть настолько важным? – спросила Блэк.

– У нас убийство, – ответил Коннелли. – И мы практически уверены, что это дело рук Говарда Рэндалла.

Глава вторая

Эйвери пронзил дикий страх, когда она добралась до участка. Повсюду виднелись новостные фургоны, переполненные журналистами, которые готовы были драться за место под солнцем. На парковке и газоне было столько народа, что в дверях поставили полицейских, удерживающих толпу за пределами участка. Блэк проехала к черному входу, подальше от улицы, заметив несколько фургонов и там.

Среди копов, сдерживающих репортеров, она увидела Финли. Как только он заметил ее машину, то шагнул навстречу, помахав рукой и подзывая к себе. Судя по всему, О'Мэлли отправил его на улицу в качестве охранника, чтобы удостовериться в том, что она сможет пройти сквозь это сумасшествие.

Блэк припарковалась и на полной скорости направилась ко входу. Финли тут же подбежал к ней. Благодаря ее карьере в качестве адвоката, а также нескольким громким делам, которые она раскрыла в качестве детектива, Эйвери прекрасно знала, что ее лицо слишком узнаваемо для журналистов. К счастью, при помощи Финли, никто не узнал ее прежде, чем она достигла черного входа.

– Что, черт возьми, здесь происходит? Мы взяли Рэндалла? – спросила Блэк.

– Я хотел бы рассказать тебе все, – ответил он. – Но О'Мэлли запретил. Он хочет поговорить с тобой первым.

– Думаю, это справедливо.

– Как ты, Эйвери? – поинтересовался Финли, пока они пробирались к конференц-залу, находящемуся в дальней части участка А1. – Я имею в виду ситуацию с Рамиресом.

– В порядке. Пытаюсь смириться, – пожала она плечами.

Финли понял, что она не хочет говорить об этом и замолчал. Они продолжили свой путь в тишине.

Блэк ожидала, что конференц-зал будет настолько же переполнен, как и парковка. Она решила, что случай, связанный с Говардом Рэндаллом, непременно сподвигнет каждого офицера заглянуть сюда. Но, к ее удивлению, к тому моменту, как они с Финли вошли внутрь, за столом находились лишь Коннелли и О’Мэлли. Выражения лиц обоих мужчин были прямо противоположными. Взгляд Коннелли говорил об обеспокоенности ситуацией, а О'Мэлли будто кричал: «Какого черта вы все от меня хотите?»

Присев рядом с ними, она ощутила себя ребенком, которого вызвали в кабинет директора.

– Спасибо, что так быстро приехала, – сказал О'Мэлли. – Знаю, что тебе пришлось пройти через ад. И можешь мне поверить… Я решил, что тебе стоит присутствовать здесь, поскольку подумал, что ты сама захочешь заняться данным вопросом.

– Говард действительно убил кого-то? – спросила она. – Откуда вы знаете? Вы взяли его?

Все трое в замешательстве переглянулись.

– Нет, не совсем, – ответил Финли.

– Это произошло прошлой ночью, – произнес капитан.

Эйвери вздохнула. На самом деле она вполне ожидала услышать нечто подобное в новостях или в участке А1. Тем не менее, человек, которого она все лучше узнавала, сидя за столом переговоров в тюрьме, у которого неоднократно просила совета, не казался ей способным на убийство. Это было достаточно странно… Она много общалась с ним будучи адвокатом и прекрасно понимала, что он может пойти на подобное преступление. Говард уже делал это множество раз. Когда его, наконец, посадили, на нем было одиннадцать убийств, хотя считалось, что их гораздо больше, просто не хватило доказательств. Все же что-то в этой новости потрясло ее, даже несмотря на то, что звучала она вполне нормально.

– Мы уверены, что это он? – спросила Блэк.

О'Мэлли тут же ощутил некий дискомфорт. Он вздохнул и встал со стула, медленно расхаживая по залу.

– Нам не хватает улик. Жертвой этого жестокого убийства стала студентка колледжа, что заставило нас подумать о Рэндалле.

– Есть данные по ней? – уточнила она.

– Сейчас их собирают и…

– Могу я взглянуть?

Коннелли и О’Мэлли снова неловко переглянулись.

– Мы не хотим, чтобы ты сильно вникала, – произнес кэп. – Тебя позвали потому, что ты знаешь этого психа лучше, чем кто-либо. Это не предложение взять дело. У тебя сейчас итак хватает хлопот.

– Я ценю твою заботу. Могу я посмотреть на фотографии с места преступления?

– Да, – ответил Коннелли. – Но учти, они довольно жуткие.

Эйвери не ответила. Ее немного злил тот факт, что ее вызвали с такой срочностью, но при этом разговаривали как с ребенком.